Анатолий не договорил. По улице прокатилась волна горячего воздуха, пропитанного сыростью и затхлым запахом плесени. Асфальт провалился, под ногами проступила противная черная жижа, с чавканьем поглотив ботинки телохранителя, двинулась выше. В нос ударила нестерпимая вонь. За несколько секунд на месте широкого тротуара возникла покачивающаяся трясина.

– Плывун! – завопил Анатолий, поспешно выдирая ноги из вязкой жижи. – Вон там прочный фундамент – махнул он в сторону старенькой пятиэтажки, прижавшейся к подножью высотного дома. – Прыгай туда.

Дмитрий прикрыл глаза, сосредоточился и шагнул вперед. Расплывающаяся тень на мгновение вспыхнула, мелькнув над болотом, исчезла, чтобы возникнуть прямо на крыльце одного из подъездов, в полуметре от Анатолия.

– Осторожно! – воскликнул тот, уворачиваясь от выпрыгнувшей из болота непомерно длинной, змееподобной твари.

Заостренная голова гулко врезалась в металлическую дверь и упала на крыльцо. Хвост еще не покинул топи, когда каблук телохранителя разбил треугольный череп с торчащими в разные стороны зубами.

– Не терплю гадов!

Потемкин с удивлением наблюдал, как резко очерченный кусок зыбкой поверхности перемещается по улице, увлекая за собой многочисленную живность: противные твари появлялись над грязной жижей и как ни в чем не бывало ныряли назад. Зверье жило привычной жизнью, продолжая по ходу движения, как ни в чем не бывало, охотиться друг на друга. Похоже, они не догадывались, что их среда обитания на время сменила прописку.

– Действительно плывун, – кивнул он вслед скользящему мимо осколку чужой реальности. Ощутил холодок, зародившийся в груди. – А если засосет?

– Если не успеешь выбраться до того момента, как синхронизируется временная частота, – зрачки Анатолия, обращенные к небу, говорили о том, что он повторяет чужие слова, – ну, в общем, до того как плывун вернется назад, – пояснил он, заходя в подъезд, – окажешься в настоящем болоте. Там, в другом мире.

Дмитрий не переставал удивляться, неужели к этому можно привыкнуть?

– К этому не привыкнешь, – Анатолий поднялся на площадку и остановился возле железной двери.

Негромко затрещал звонок, но ждать, когда хозяева откроют, телохранитель не стал. С довольной улыбкой он шагнул навстречу двери, точнее, прошел сквозь нее, тут же появляясь в длинной затемненной прихожей.

Дмитрий толкнул приоткрытую створку, покачал головой и прошел следом за смеющимся телохранителем.

– Играешься? – прошептали его губы.

Душная прихожая, впитавшая недавнюю человеческую боль, хмуро взглянула на гостей. Сознание Дмитрия накрыло волной чужого страха и отчаяния. Он выглянул в большой зал и вздрогнул. Что-то мистическое было в представшей перед ним картине. На полу в свете тусклой лампочки лежали стонущие люди. Много людей – может быть, десять, может быть, больше.

Горячий воздух, дрожащими волнами поднимаясь от парящих тел к потолку, выскальзывал в открытые форточки. В колышущемся мареве, как в тумане, бродил Трофим. Он что-то нашептывал, касаясь распухшими красными руками неподвижных тел, подолгу замирал над теми, кто больше всего нуждался в помощи.

– Квартира батюшки Игоря, – шепнул Анатолий.

Потемкин сжал голову руками – страдания стекались со всех сторон, он чувствовал чужую боль как свою.

– Вы как тут? – спросил телохранитель спокойно. Видимо, он не замечал повисшего в воздухе насыщенного болью эмоционального облака.

– Делаем, что можем, – Добровик кивком поприветствовал Дмитрия. – Емеля, похоже, не успевает, – прошептал он. – Освобождаем людей от вирусов, а народу прибывает все больше.

Потемкин оглянулся, посмотрел на вошедшего в комнату человека и узнал в нем одного из работников «Медвежьей берлоги» – Сашу Мелехова. Некогда веселый молодой человек вел за собой испуганного до бледной синевы мальчишку, тот едва перебирал ногами. Да и сам Саша выглядел не многим лучше.

– Братишка! – произнес он. – Привел, пока и его вирус не выключился.

Потемкин вздохнул и повернулся к телохранителю:

– Что здесь происходит?

– Емеля освобождает от вирусов, а Добровик в чувство приводит, – Анатолий мотнул головой в сторону соседней комнаты.

Там происходило действо, больше напоминавшее тайный обряд по изгнанию дьявола. Бородатый «экзорцист» усадил испуганного подростка на стул перед собой, придвинулся к нему вплотную, лоб в лоб, заглянул в глаза. Правильнее было бы сказать, в голову, но для Дмитрия и, судя по всему, для большинства его друзей теперь это обозначало одно и то же. Напряженное тело мальчишки забилось в конвульсиях. Емельян же, наоборот, застыл, как каменное изваяние, только голова его, как приклеенная, следовала за головой подростка. Прошла минута, две…

Мальчишка затих, опустил плечи. Обмяк и Емеля. Шумно выдохнув, он словно сдулся, опустил руки между коленями и уперся невидящим взглядом в пол перед собой. Посидел так секунд тридцать и откинулся на спинку стула.

Дмитрий невольно коснулся его мыслесферы и мгновенно понял, свидетелем какого таинства он стал. Совсем недавно он и сам выполнял похожую роль – роль проводника, соединяющего сознание человека с компьютерной сетью. Только тогда переговорщиком был Вирусапиенс, а он лишь переправил строптивого дикого родственника вируса в киберпространство, а теперь Емельян был и проводником и переговорщиком одновременно.

Дмитрий с удивлением осмотрел инструментарий «изгоняющего вирусы». Компьютеры, составленные друг на друга, тихо шумели вентиляторами, а за ними прятался неуклюжий здоровяк в несвежей, засаленной рясе. Отец Игорь не отрывал взгляда от странного прибора, походившего по количеству мигающих лампочек и индикаторов на миниатюрную цветомузыкальную приставку.

После ускоренной процедуры освобождения от опасного симбионта младшего Мелехова проводили в соседнюю комнату, где он должен был дождаться тяжелого перерождения.

– Чем меньше – тем легче, – подмигнул пришедший в себя Емельян. – Можешь подключаться. Я направляю, ты перебрасываешь.

Из-за компьютерной стойки показалась всклокоченная шевелюра Игоря. Батюшка негромко хмыкнул и смущенно засопел.

– Перерыв! – объявил Емельян. – Пока Вирусапиенс не заберет вновь загруженных, места в эвакуаторе все равно не будет.

Отец Игорь посмотрел на экран монитора и едва заметно кивнул.

Белоснежные стены виртуальной церквушки, видневшейся на большом дисплее, дрогнули, большие деревянные двери, с трудом сдерживая мощный удар изнутри, колыхнулись навстречу зрителю.

– Как он с этой нечестью справляется? – выдохнул расслабившийся батюшка и повернулся к удивленному Потемкину.

Да и как не удивляться? Прошло четыре месяца с момента его погружения в программатор, а на дворе словно другое тысячелетие.

«Впрочем, если подумать, Вирусапиенс в сети – где и был, Демон пустоты в пределах солнечной системы. Одним словом, мир все также на пороге гибели, у последней черты, разве что чуть ближе к ней, и проблемы поострее, и их чуть побольше. А в остальном…»