Никита встречался с главным прокурором района, с главным прокурором города, со всеми главными в городе. Каждый из них обещал «узнать», после этого Никита встречался с каждым из них еще раз и не прибежал к нам радостный со словами «ребята, ура!».

Никита молчит и злится. Я понимаю, он не может прямо сказать кому-то важному: помогите, прекратите, эй вы, звери, выходите, Крокодила победите, чтобы жадный крокодил солнце в небо воротил! Но мохнатые боятся: «Где нам с этаким сражаться!»

Если бы это было что-нибудь другое, Никита мог бы просить о помощи, к примеру «рейдерский захват, помогите»… Но сейчас что Никита может сказать: «Моего друга обвиняют в организации группы по продаже наркотиков, а он хороший»?

– Опишите ситуацию, – скажет чужой важный человек.

– У следствия есть доказательства его связи с девушкой, находящейся в тюрьме по обвинению в продаже наркотиков. Да, вот еще что – дело на контроле в Москве.

Никто чужой важный не захочет иметь дела с ЭТИМ, зачем ему?…

Ужас не только в том, что на нас свалилось ЭТО. Дополнительный ужас в том, что мы оказались совершенно беспомощны. Плачут зайки на лужайке, а ведь каждый зайка думал, что он ого-го-го, особенно Никита, особенно Илья, особенно я…

…– Важная информация, – сказал Никита.

– Пусечка, молодец, важная информация, наконец-то, – обрадовалась Алена.

– Помните, я говорил: ведется разработка большой преступной группы, контролирующей пятьдесят процентов рынка незаконного оборота наркотиков по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Планируется большое показательное дело, – сказал Никита. – Так вот: нас хотят привязать к этому делу.

– Телефон, выключи телефон! – закричал Илья.

– Во время обыска могли поставить жучки в квартире, – сказала Ирка.

– Твою мать, Хомяк! Это не кино! А ты не резидент разведки! Ты заигралась в шпионов! – заорал Никита. Позвал нас всех в ванную и пустил воду из крана. В ванной влажный пар. Под звук льющейся воды Никита сказал: – Проверяется связь этой группы с нашей группой. Хотят сделать громкое дело, показательное дело. Хотят, чтобы это было одно дело.

«Проверяется связь этой группы с нашей группой. Хотят сделать громкое дело, показательное дело, одно дело». Я упала в обморок. Организм отреагировал быстрее, чем я, – склонился на Аленино плечо и потерял сознание. Но не окончательно, потому что сквозь пелену слышал крики.

– Никита, ты идиот?! – кричала Ирка. – Зачем ты это сделал?

– А что я?! – кричал Никита. – Илья сказал, нужно соблюдать конспирацию, вот я и включил воду! А ей стало плохо от влажного пара! Я мог и холодную включить! Какая мне разница, какую воду включать?…

– Пусечка, ты идиот! Хорошо, что я с тобой развелась! – кричала Алена.

– Он идиот, идиот, хорошо, что развелась, – подзуживала Ирка.

– Как ты смеешь говорить, что мой муж идиот?! – кричала Алена.

Ирка попыталась отнять меня у Алены и переложить на свое плечо. Алена не отдавала.

– Не ссорьтесь, девочки, – сказал Илья. – То, что Никита идиот, всего лишь частный случай общего дискурса…

– Илья имеет в виду, что у нас вся власть тупая… – услужливо подсказала Ирка.

– Вот так, без подготовки, довести человека до обморока… эх ты, защитник традиционных ценностей, – сказал Илья и меланхолически добавил: – Патриот…

– Либерал! – бешено орал Никита.

А я в это время была в обмороке.

Позвонил Игорь.

– У меня идея – справлять свадьбу в яхт-клубе: в бассейне плавают девушки в синих купальниках – синхронное плавание, представляешь, – а на бортике играют скрипачи из Мариинского театра…А кто тебе больше нравится в качестве ведущего свадьбы, Собчак или Ургант? А петь будет… он будет в синем.

Кто именно будет петь, прозвучало неразборчиво, стасмихайлов или григорийлепс (я совсем не знаю эстраду), но он будет в синем. Чувствую себя, как будто меня с размаха хлестнули по лицу мокрой тряпкой. Игорь не понимает, что у нас происходит? Или делает вид, что не понимает?

Я всегда говорила студентам, что успешные предприниматели обладают определенными качествами: смелость, независимость, умение рисковать, агрессивность (имеется в виду личностная агрессивность – настойчивость, бескомпромиссность, мотивация, четкое видение цели). Наверное, Игорь просто не обращает внимания на все, что нарушает его планы: его цель – Мурка, и он стремится к цели настойчиво и бескомпромиссно…Чувствую себя, как будто меня хлестнули по лицу мокрой тряпкой, но я не могу расплакаться, показать свою обиду, свое ошеломление.

– Ну, что скажешь? – спросил Игорь.

Не знаю, что сказать. Ради Мурки я должна притвориться, что это был не шлепок наотмашь мокрой тряпкой, а ласковое дуновение ветерка, но я все равно не знаю, что сказать.

Не могу поверить, что в тумбочке нет денег. Код банковской карточки мне неизвестен. Карточка наверняка просрочена. В любом случае я не знаю, где карточка.

Если быть честной перед собой, у меня нет карточки.

«Как можно не иметь общего счета с мужем, к которому прилагаются две карточки?» – скажет Алена. Алена права.

Но зачем мне карточка? За границей я всегда с Андреем, карточка у него. Дома деньги лежат в тумбочке в кабинете Андрея, он кладет деньги в тумбочку, я беру. Когда я обнаруживаю, что тумбочка пуста, я говорю «хм?», Андрей говорит «а волшебное слово?», я говорю «быстро!». Не то чтобы я бездумно скупила бриллианты или все йогурты в городе, просто не знаю, сколько из тумбочки убыло и сколько в нее прибудет.

В отношениях с деньгами люди делятся на два типа: тех, кто строит бюджет, и тех, кто берет деньги в тумбочке. Это не означает, что «богатые» всегда беззаботно лезут в тумбочку, неиссякаемую, как волшебный колодец, а у бедных всегда скромный бюджет: в тумбочке может быть денег кот наплакал, бюджет может быть нескромным. Это вообще не про деньги, а про глубинное стремление нашего естества к хаосу либо к порядку.

Алена – человек-бюджет, она всегда знает, сколько у нее денег на счете или в кошельке или сколько потратила на рынке. Она знает, сколько тратит в месяц на еду! Алена любит слова «дорого» и «недорого», и то и другое имеют для нее позитивный смысл, в зависимости от ситуации.

А у меня Крайне Дурная Наследственность. В моей семье о деньгах не говорили: то есть вообще не говорили. Мои мама с папой, бабушкой и дедушкой жили как будто деньги – это что-то маленькое-гаденькое-фу. Не обсуждали, что сколько стоит, не прикидывали, что могут себе позволить, не выбирали «отпуск или ремонт». Слово «дорого» считалось неприличным, «недорого» еще более неприличным, бабушка не произнесла бы фразу «а когда будет зарплата?» даже под пистолетом…Не думаю, что дело было в дедовских гонорарах за статьи и учебники и папиной профессорской зарплате. Думаю, они просто жили, как хотели, пока деньги не заканчивались. Иногда мама заглядывала в буфет, в старинную коробку из-под леденцов, и изумленно говорила «хм?», после этого мы ели одну картошку с квашеной капустой. И только теперь, конкретно сегодня, я поняла, что «хм?» означало не переход на специальную диету, а что в коробке не оказалось денег. Потому что, заглянув в тумбочку, я вдруг услышала «хм?», оглянулась – а это я хмыкнула.