Я промолчал. Вместо ответа я вытащил Клинок Судьбы и осторожно двинулся вперед. Сейчас мне нужно замедлить время – и нанести удар.

Сосредоточься! Сожми время! Заставь его остановиться!

Я сделал еще один шаг, стараясь собраться.

Сосредоточься! Сожми время! Заставь его остановиться!

Бог вампиров засмеялся, и смех его, прогремев, раскатился по расщелине эхом.

Я был в отчаянии; изо всех сил я пытался остановить время, но мамин дар как будто покинул меня. Если я не смогу воспользоваться им, то погибну.

– Думаешь, твои жалкие фокусы меня остановят? – спросил бог. – Я Сиской, моя мощь и быстрота превосходят все, что ты можешь мне противопоставить. Ты и правда веришь, что Хозяин послал бы меня против тебя, не будь у меня способа с тобой справиться? Его слуги объединили свои силы, наделив это тело небывалой мощью!

Значит, мой дар против него бессилен? Возможно ли это? Дьявол тоже умеет управлять временем, и, когда мы заманили его в яму, я старался застигнуть Врага врасплох. Если у других слуг Тьмы есть похожие способности и они каким-то образом передали их Сискою, у меня воистину нет шансов.

Но вдруг в моей голове раздался мамин голос:

– Отчаешься – и будешь побежден и уничтожен! Прежде всего ты должен поверить в себя. Если ты и вправду то оружие, которое я выковала, чтобы уничтожить Врага, ты должен доказать это сейчас. Иначе все, что я сделала, напрасно, и ты недостоин быть моим сыном!

Эти слова словно вогнали мне в сердце кинжал. Как мама может быть такой жестокой?! Неужели я для нее просто оружие? Средство, с помощью которого можно завоевать победу? И как после всех моих сражений с Тьмой она может говорить, что я «недостоин быть ее сыном»?! Не считая недавнего бегства из подвала, я всегда делал все что мог, какой бы неравной ни была битва. Неужели для мамы это совсем ничего не значит? Как же она непохожа сейчас на ту, кто воспитывала меня на ферме!

Меня накрыла волна гнева. Но, сделав глубокий вдох, я направил этот гнев не против мамы, а против Сискоя. Я снова стал сосредотачиваться – и наконец-то ощутил, что время слегка замедлилось. Глаза бога злобно мигнули, но я сделал шаг к нему, держа наготове меч.

Я сконцентрировался. Глаза бога снова пришли в движение, но теперь его моргание превратилось в медленное опускание верхних век.

А рубиновые глаза Клинка Судьбы начали сочиться кровью. Он был так же голоден, как и бог вампиров!

Потом я почувствовал, как что-то шевельнулось на моем поясе: это двигался Режущий Кости, дергаясь так, словно его стискивала невидимая рука. Он желал присоединиться к битве!

Я уже хотел вытащить кинжал, но увидел, что глаза Сискоя остановились на каплях крови, падающих с Клинка Судьбы. Кровь заворожила бога, отвлекла его, и я, воспользовавшись этим, замахнулся мечом, целясь в огромную голову. Рука моя была тверда: если бы клинок попал в цель, я рассек бы безволосый череп на две части. Но я все еще не мог контролировать время; бог все еще сопротивлялся – неуловимо быстрым движением он скользнул в сторону, уходя из-под удара.

Я отсек левое ухо Сискоя, и оно стало медленно падать на каменный пол, вращаясь, словно красный осенний лист на холодном влажном ветру, который возвещает о надвигающейся на Графство зиме.

Бог завопил. И его крик му́ки и гнева был таким громким, что стены ямы затряслись и мелкие камни, земля и пыль каскадом обрушились вниз.

Сделав глубокий вдох и сменив позу, как учила меня Грималкин, я вновь попытался сосредоточиться, но Сиской уже возвышался надо мной, поднявшись на ноги.

Я махнул мечом вверх и наискосок, целясь в шею в надежде отсечь ему голову.

Но теперь начался новый этап нашей борьбы: сила Сискоя прибывала, в то время как я слабел. Мой клинок двигался медленно, а его когтистая рука ринулась к моему лицу так быстро, что размазалась в воздухе. Бог легко избежал моего меча, а я почувствовал обжигающую боль, когда его когти полоснули меня по лицу. Я упал на колени, и Сиской снова бросился в атаку. И вновь я не сумел уклониться, но сумел выжить. На сей раз он пустил в ход огромный кулак, стараясь размозжить мне череп, чтобы я упал без сознания и он смог не спеша выпить мою кровь.

Я почти увернулся, но удар заставил меня покатиться кубарем и врезаться в каменную стену.

Я с трудом привстал на колени. Голова шла кругом, к горлу подкатывали волны тошноты. Я попытался подняться, но ноги были слишком слабы и не держали меня. Сиской мог бы прикончить меня раньше, чем я понял бы, что происходит, но он приближался не спеша. Бог знал, что я погиб. Он победил. Моей власти над временем пришел конец.

Но вдруг я услышал еще один голос, в отличие от голоса мамы прозвучавший не в моей голове, а в моей памяти. Это был голос Грималкин, ведьмы-убийцы: «Ты думаешь, это конец? И ты побежден? Нет! Ты только начал сражаться! Верь мне, потому что я это знаю. Я Грималкин!»

Эти слова она бросала мне снова и снова, когда учила пользоваться Клинком Судьбы. Я вспомнил подвал в Ирландии, где мы впервые сразились, – я был уверен, что она меня убьет. А потом за неделю она научила меня сражаться так, что даже крепкий, закаленный в битвах Билл Аркрайт не мог со мной сравниться. Этими словами она подгоняла меня, когда я чувствовал себя слишком слабым, чтобы продолжать бой.

И вновь мне вспомнился ее голос: «Встань и дерись! Убей своего врага, сейчас же! Убей его раньше, чем он убьет тебя! Будь как Грималкин! Никогда не отступай! Никогда не сдавайся!»

Я заставил себя встать и поднял меч, сжав его обеими руками.

Я снова начал сосредотачиваться, чтобы замедлить время. Пот и кровь стекали со лба, мешая видеть. Я вытер глаза тыльной стороной ладони, а потом вновь сжал рукоять двумя руками.

Сиской пристально смотрел на меня, но время снова начало замедляться.

Я двигался, а он стоял неподвижно. Теперь я и вправду расколю его череп пополам – я смогу это сделать!

Я шагнул вперед, чтобы удобнее было нанести удар. Но когда я поднял меч, занося его для удара, бог широко разинул пасть и вновь бросил вызов моей власти над временем, напрягая свою волю.

Я взглянул на его острые клыки, но сейчас угроза исходила не от них. Нечто вырвалось изо рта Сискоя так быстро, что я едва успел среагировать. Я нырнул влево, и это нечто едва разминулось с моим левым виском.

Сперва я подумал, что он чем-то в меня плюнул, но тут же понял, что это был его язык. Язык по меньшей мере шести футов в длину, толстый и багровый, покрытый острыми шипами, похожими на рыболовные крючки. Он царапнул скалу справа от меня, раздробив ее верхний слой в пыль. Если бы язык угодил мне в лицо, плоть с него была бы содрана до костей.