— То есть они, зная, что ты беззащитен, решили напасть?

Во мне поднималась волна гнева.

— Разберемся с магами потом.

Лир вздохнул и глухо заметил:

— В момент гибели тело отца перенеслось к Тиру. Заклинание на крови так действует. Ему еще тяжелее.

— А лорд Арасамин? — всполошилась я.

— Я снял блокирующую магию почти сразу, удалось сделать это на расстоянии. Не знаю как… Видимо, был в шоке от гибели отца. Дядя у Тира. Эльфы точно помогут, думаю, он совсем без сил. А отца похоронят. Я уже ничем ему не смогу помочь.

Снова прижалась к Лиру, желая поддержать и утешить.

— Они будут меня искать, ты окажешься в опасности, Ари, — вдруг сказал Лир.

— Главное, ты рядом, — спокойно ответила я. — Что будем делать дальше?

— Отправимся к оркам, победим их и вернем Эрана.

— Ты не хочешь вернуться к Тиру?

— В этом нет смысла. Для того чтобы выстоять и защитить близких, а также вернуть Ларейю, освободить ее от власти Тезуэля, мы должны вернуть владыку эльфов. Любой ценой. Это наш единственный шанс победить.

Я не спорила, поцеловала его в щеку. Если Лир верит, что так надо, я просто пойду за ним.

— Спасибо за доверие, Ари. Прости, что напугал.

Я снова прижалась к нему, чувствуя, как сейчас Лиру необходима моя поддержка.

Мы снова двинулись в путь. День выдался тяжелый. Мой темный маг почти не разговаривал. Ему было настолько плохо после гибели отца, что он забывал прятать от меня мысли об уничтожении Совета магов. Даже мои ласковые прикосновения его не отвлекали.

К вечеру мы добрались до границы. Лир создал иллюзию эльфийской пары, накинул ее на нас, проверил, крепко ли держится.

Мне казалось, степь, по которой мы брели целый день, не изменилась, но стоило миновать какую-то незримую черту, как моя магия отозвалась на изменения чародейского фона.

На границе нас никто не встретил, что мне показалось странным, но Лир дал этому объяснение. Орки — отличные воины, чтобы срывать им праздник и приходить в такой период со злыми намерениями, надо быть самоубийцей.

До орочьего поселения был день пути, но идти ночью мы не собирались. Слишком опасно, да и усталость накатывала. Мы на ногах уже вторые сутки.

Сон был тревожным, я постоянно ворочалась. Лир, кажется, тоже просыпался. И к утру мы выглядели весьма уставшими.

День выдался жарким, и я порадовалась, когда мы добрались до поселения, где проходили состязания. Возникло впечатление, будто жители готовятся к войне. Многие были одеты в доспехи, ходили с оружием. Орков среди этого железа было почти невозможно разглядеть. Сначала перед тобой возникала такая большая шкафообразная гора металла, а потом начинало доходить, кто это. Лир уже объяснил, что орки выглядят точно так же, как и люди, но могут принимать боевую форму, и тогда их сила возрастает в разы.

— Да уж, лучшие воины-наемники часто убийцы…

Я рассматривала домики. Некоторые из них были привычными для глаз строениями, но большинство напоминало юрты с круглой крышей, сделанные из камней.

Разница со Снежным королевством сразу бросалась в глаза. Там было много ярких сочных красок, а здесь лишь степь да серый камень, непонятно откуда взявшийся прямо посреди нее. И от этого все, куда ни бросишь взгляд, казалось унылым. На постоялом дворе, где мы с Лиром остановились, даже занавески были болотного цвета в тон покрывалам на кровати, а из окон доносился звон оружия и смех воинов.

Лир наложил защитные заклинания, попросил принести ужин и наполнить ванну. Мы могли сотворить все это и сами, но решили не выделяться и не показывать свою силу.

— Присоединишься ко мне? — поинтересовался Лир, раздеваясь.

Отказываться не стала. Очень хотелось смыть дорожную пыль. Недовольно покосилась на свой хвост. В такие моменты я его совсем не любила. Только мешался.

— Зато мне нравится, — заметил Лир, массируя мне плечи и спину.

Он вылез из воды первый, когда та почти остыла, а потом вытащил меня. Высушил при помощи заклинаний мой хвост, и мы отправились спать.

Лир разбудил меня на рассвете. Через час планировалось открытие состязаний, и всем участникам необходимо было записаться. Я вгляделась в спокойное лицо Лира, заметила тени под глазами. Не спал ведь совсем.

— Не смог, — ответил Лир, мягко целуя меня в губы.

Я вздохнула. Если бы сказали, что человек может измениться за сутки, раньше не поверила бы ни за что на свете. А тут — прямое доказательство. Лир стал жестче, сильнее, отстраненнее. Это не выражалось явно, проскальзывало лишь в некоторых словах и жестах, но все равно чувствовалось. Он словно на несколько лет повзрослел. Но в глазах затаилась тьма, которая могла смести все на своем пути. И я не знала, что с ней делать, как заставить ее уйти.

— Боишься меня таким? — прямо спросил Лир.

— Я люблю тебя, — ответила тихо. — И знаю, ты не причинишь мне вреда. Я понимаю, почему хочешь мстить, но принять не могу. Ты почти все время думаешь о Тезуэле.

— Русалки достаточно добрые существа.

— Дело не в этом, Лир. Я не хочу, чтобы боль разрушила тебя. Нам надо сосредоточиться на другом. Попробуй. Пожалуйста.

— А ты бы на моем месте смогла простить гибель отца? И принять ее? Вспомни, как отреагировала на мой рассказ о смерти матери. Когда теряешь близких, внутри что-то ломается.

В глазах защипало от подступивших слез.

— Нет, Лир. Я не такая сильная, как хотелось бы. Просто местью ты ничего не добьешься.

Мой темный маг сел на кровать, уставился на меня и спокойно спросил:

— Когда ты уничтожала тень ведьмы, погубившую много людей, ты смогла не мстить, Ари? Смогла? Ты ведь наказала ее! Могла просто убить, но оставила мучиться вечно. Там не было жалости.

— Тут ты прав. Но я не мстила. Всего лишь хотела выжить. Когда я наказывала, не вспоминала, что она сделала.

— Да неужели? — как-то зло усмехнулся Лир. — А по-моему, ты ее готова была убить уже потому, что она показала гибель моей матери.

И в этот раз я постаралась не расплакаться.

— Ты умирал. И единственный способ спасти того, кто дорог, который мне оставался, это убить ведьму, — тихо ответила я.

Лир вздохнул и как-то устало поинтересовался:

— Чего ты хочешь от меня, Ари?

— Вызови Тезуэля на поединок. Пусть это будет по-честному, — ответила я.

Лир задумался.

— Ты уже король. И я знаю, справедлив и благороден как никто другой.

— Ари…

— Я прошу тебя, слышишь? Разве я так часто это делаю, Лир? Неужели откажешь?