Аракчеев несколько раз прицеливался из автомата, но так и не решился нажать на курок: слишком быстро соперницы менялись местами, их ноги и руки мелькали в глазах Вадика, как спицы в крутящемся колесе. Но вот Костина выполнила ошеломляющий финт: воспользовавшись утомленностью Галины, она вспрыгнула на ограждающий крышу поребрик! Мгновенно исчезло преимущество Алексеевой в росте. Мало того, ее длинные руки оказались опущены слишком низко для такого взаиморасположения, голова приоткрылась…

На этом и строился расчет блондинки. Стопа ее правой ноги взлетела вверх, и через мгновение страшный удар пяткой должен был обрушиться на Галино темя, однозначно решив исход поединка. Защиты не было…

Гюльчатай успела это понять и, широко раскинув в стороны руки, прыгнула вперед…

Вадик вскочил на ноги. Но что он мог сделать, кроме того, как наблюдать жуткую картину? Удар стопы Костиной пришелся куда-то в левую лопатку Галины. Он уже не решал ни-че-го! Потому что в своем сумасшедшем прыжке-полете Гюльчатай обхватила соперницу руками и вместе с ней рухнула вниз с крыши небоскреба…

Аракчеев бросился к поребрику. Он еще успел заметить клубок из двух сплетенных, казалось, неразрывно тел, молча несущийся к земле. И тут же на его глазах из этого клубка взметнулся вверх узкий «факел» парашютных строп, который сразу же расцвел небольшим оранжевым куполом спасательного парашюта. Прямоугольный лоскут сверхпрочной ткани закрыл от Вадима спасенную счастливицу, зато второе тело, пролетев, раскинув в стороны руки и ноги, за пару секунд оставшееся расстояние до земли, с глухим стуком ударилось об асфальт. Отсюда, со стометровой высоты, были видны лишь черное пятно комбинезона и небольшой овал неестественно откинутой головы в обрамлении светлых рассыпавшихся по земле волос…

Вадик сел, вытянув ноги вперед и привалившись спиной к невысокому поребрику. На его губах блуждала глупая счастливая улыбка. «Во, народ-то внизу порадуется: маляр на парашюте!» В это время совсем рядом с ним натужно взвыл форсированный двигатель, быстро-быстро замелькали все четыре лопасти несущего винта, и вертолет начал медленно отрываться от крыши небоскреба, одновременно заваливаясь в сторону ее ближайшего края.

Не поднимаясь на ноги, Вадим неторопливо достал из-за спины гранатомет. Он открыл заднюю крышку и до упора раздвинул внутреннюю и внешнюю трубы. Потом поднял планку прицельного приспособления и внимательно посмотрел через нее на улетающий вертолет. «Летите, голуби, летите…» Только теперь он встал, подошел к краю крыши и удобно расположил «Муху» на своем правом плече. Вертолет еще не успел отлететь достаточно далеко, и Аракчеев четко различал в его кабине две фигуры: пилота за штурвалом и подполковника Кузьмина, знакомого по собранному Командой досье.

Денис Витальевич тоже заметил гранатометчика на крыше. Он заполошно начал дергать за руку пилота. Тот лишь отмахивался, выполняя маневр разворота. Тогда подполковник зачем-то попытался перелезть через спинку своего кресла в рабочий модуль, но застрял на полпути…

Вадик недобро усмехнулся и аккуратно нажал на спусковой крючок. «Не быть тебе полковником!»

Никто не обратил внимания на отъезжающую в направлении служебных ворот автомашину МЧС. Никого в первые минуты не заинтересовал даже неподвижно лежащий на асфальте, чуть в стороне от проезжей части дороги, человек. Только когда он неожиданно зашевелился и сделал попытку приподняться на локте, к нему подошел спасатель в униформе:

– Вы плохо себя чувствуете? Кружится голова, тошнит? Вы хорошо меня видите?

Редин в этот момент изо всех сил пытался набрать в грудь побольше воздуха, но вдохи получались короткими и прерывистыми из-за сильной боли в груди. Он потянулся к вороту рубашки и дернул за него так, что отлетело несколько пуговиц. Под распахнувшейся одеждой стал виден бронежилет. Спасатель оказался на редкость сообразительным: он не стал задавать лишние вопросы, а умело помог Сергею стянуть через голову замечательное приспособление, которое несколько минут назад спасло ему жизнь. После этого он быстро оглядел два больших кровоподтека на левой стороне груди Редина.

– Такие сильные удары могли серьезно нарушить сердечный ритм. Но, кажется, все обошлось. Не чувствуете перебоев в сокращениях сердца? – Сергей отрицательно помотал головой. – Все-таки постарайтесь не делать особо резких движений, отдохните. А я пока поищу нашего доктора, пусть осмотрит вас на всякий случай.

С этими словами спасатель удалился.

«Какие резкие движения?! Тебя бы кувалдой огрели, я бы посмотрел, как ты зарезвишься! – Каждое движение сопровождалось всплеском боли, но, к удивлению самого Редина, она быстро проходила. – Значит, переломов нет. Но второй раз подряд по грудной клетке – это уже система. Просто счастье, что стреляли точно в сердце! А оно у меня, как у всех нормальных людей, с левой стороны. Спасибо тебе, Толя Майский, что накануне ты помял мне ПРАВЫЙ бок! Второй атаки в одно место мои ребра явно не выдержали бы. Только надо побыстрее отсюда сваливать. А то вместе с добрым доктором придет строгий милиционер и станет задавать вопросы, на которые я никак не могу придумать ответы. Может, пробегающая мимо дикая кобыла лягнула? Или «поскользнулся, упал, очнулся – гипс»? Да, надо сваливать!»

Сергей медленно поднялся на ноги и, морщась от боли, поплелся к выходу с территории медицинского корпуса. Отойдя метров на пятьдесят и свернув за угол, он вытащил из кармана брюк мобильник. «Плевать на всякую конспирацию!» – решил капитан 1-го ранга и набрал номер. Ответили практически сразу:

– Серега, я слушаю! – Голос Толи Майского был взволнован и нетерпелив. – Откуда ты звонишь? Что случилось?

– Определилась «крыса». Нас предал Лифанов…

– Да ты соображаешь…

– Не ори! Мне трудно говорить. Я только что получил от него две пули в упор. Спас бронежилет под рубашкой. И он увез Талеева куда-то на нашей эмчеэсовской машине. Надеюсь, что его он пока только отключил. Я был без сознания… минуты две, потом еще… пять… и на дорогу… Думаю, это случилось минут десять тому назад. Постарайся вычислить, где он может быть. Из медицинского центра они с Герой вышли без приключений, как друзья. Наверно, у ребят там все более-менее в порядке. Ищи Талеева! Я на связи.

В такое трудно было поверить, но две пули в Серегу отметали всякие сомнения. Правда, и ничего не объясняли. «Все-то тебе объяснить нужно, разложить по полочкам, обосновать и доказать… Вадька бы уже летел куда-нибудь сломя голову, разбрасываясь кинжалами во все стороны. И проку было бы больше… Вот и действуй, как Вадька!»

Тем более что и вычислять пока ничего не надо: на машину, по настоятельной рекомендации самого Талеева, установили мощный маячок. Толя пощелкал клавиатурой компьютера, и на мониторе соответствующая программа выдала географическую карту Москвы. В ее правом верхнем углу мигала красная точка, чуть заметно перемещаясь к официальным границам города. «Так-так-так, значит, от клиники машина рванула по Стромынке и на Щелковское шоссе. Торопится Максик, даже петлять не стал. И машину не сменил. Впрочем, ему сейчас как раз такая очень удобна – МЧС! Но нет сомнений, что в самое ближайшее время он от нее избавится. Значит, надо перехватывать раньше».