Главной проблемой Путина, думаю, неожиданно для него самого, стало то, с чем он никак не может внутренне согласиться и чего совершенно не признает, — коррупция. Что значит — не может внутренне согласиться? Путин человек честный, что подтверждает даже Борис Абрамович Березовский, который ненавидит Владимира Владимировича страшно. Как я неоднократно говорил, Березовский подтверждает, что все его попытки подкупить Путина, сделать ему дорогие подарки, вручить ключи от «Мерседеса» не увенчались успехом.

Путин в какой-то момент испытывал глубокую симпатию к Березовскому и именно поэтому, наверное, в бытность свою главой ФСБ много сделал, чтобы Евгений Максимович Примаков не уничтожил Березовского, к которому он относился совершенно однозначно. Поддержка Путина Березовским, конечно, не связана с тем, что Березовский так сильно любил Путина. Березовский многократно говорил, и в том числе мне, что это было средство борьбы с Примаковым. Борис Абрамович однозначно понимал, что если к власти придет Примаков, то сам он будет арестован и уничтожен, как единица. Никаких иллюзий у Березовского не было, поэтому в борьбе за жизнь все средства были хороши, и тут как нельзя кстати пришелся Владимир Владимирович Путин. Во многом отношение Березовского к Путину было очень потребительским. Березовский использовал Путина в своих целях, поэтому его волновал не факт раскрутки нового политического персонажа, не попытка понять Владимира Владимировича и не обожание Путина. Это была страстная борьба за выживание, и здесь, конечно, Березовский просчитался.

Основной разлад произошел во время трагедии «Курска». И здесь совершенно понятна логика Путина. Его обманули, подставили, притом — абсолютно нагло. Освещавший события канал ОРТ, который Путин разрешил приобрести Березовскому (считая того своим другом и приятелем), занял резко антипутинскую позицию. Такой оценки, такого удара в спину Путин не ждал. Для него это выглядело не по-товарищески. Если бы Березовский пришел к Путину и сказал: «Вот такая ситуация, мы вынуждены делать то-то и то-то», — это еще как-то можно было бы понять. Но то, каким образом подавались на ОРТ новости, было для Путина сродни предательству, тем более что это шло не от Гусинского с НТВ, а от Березовского с ОРТ. Поэтому разговор между Путиным и Березовским (состоявшийся в кабинете Волошина) был очень резким и жестким. Тогда Путин очень конкретно объяснил Борису Абрамовичу, почему он считает такого рода телодвижения неприемлемыми. Как часто водится у Березовского, он так и не понял, что случилось. Будучи человеком эгоистичным и не умеющим слушать других, он не заметил, что перешел грань, и позволил себе много лишнего, за что, в конечном счете, и поплатился. Предательства Путин никогда простить не может. Все, что угодно, но не предательство.

Разве хоть для кого-нибудь в стране является тайной, что даже в центральном аппарате федеральных служб, которые должны заниматься правопорядком, зарплату выдают в конвертиках? После чего тамошние сотрудники приходят с умными лицами в проверяемые организации и говорят: «Неужели у вас до сих пор есть серые схемы? Переходите на черные, откат стоит все равно столько же, зато сэкономите». А мы по-прежнему делаем вид, что все нормально, и все кричим: может, договоримся? А зачем? Как можно в стране договариваться, если нет общего понятия о том, что без справедливости ничего сделать невозможно, но справедливость — это не приставка к названию партии? Как можно не понять главного — что нам долгие годы лгали, когда говорили, что человек должен пожертвовать собственным счастьем ради общественных интересов. Аристотель говорил иначе: не может государство быть счастливым, если граждане несчастливы. Не может быть никакого процветания государства, если семьи нищие, не может и не будет. И когда появляются люди, у которых внутри не труха, которым есть что сказать и которые делают свое дело, они становятся очень и очень опасными.

Путин, как человек, органически не воспринимающий коррупцию, вместе с тем хорошо понимает, что это одна из систем реального перераспределения средств в России. Вообще, как мне кажется, изначально в России существовало неправильное представление о коррупции. Потому что частично (но это не основная черта коррупции) это механизм справедливого перераспределения денежных средств. Если посмотреть на заработную плату, которую получают бюджетники, то очевидно, что на такие деньги люди жить не могут. Основной объем существующей коррупции — это распределение денег на уровне учителей, врачей, милиционеров, прокуроров — сотрудников низовых структур, чиновников администрации префектур и прочих. При этом общество все равно признает несправедливость их зарплаты и смиряется с тем, что за разнообразного рода деятельность надо доплачивать. Странная ситуация — все понимают, что на эту зарплату жить нельзя, и понимают, что все каким-то образом доворовывается и додается. И вместо того, чтобы сказать честно: «Да, давайте платить им такую сумму!», пытаются играть в соответствие с существующими сетками, привязками, тарификациями, тем самым вовлекая себя в очень опасную игру — потому что попытки узаконить и признать такого рода события уже делались во многих структурах, в том числе и силовых.

Но как может существовать офицер, который получает зарплату в конвертиках? Как он будет приходить к кому-то и чего-то требовать ? У него невольно меняется представление о том, что можно, а чего нельзя, что достойно, а что недостойно, что хорошо, а что плохо. А это крайне опасно. Путин наверняка понимал, что он возглавил страну, в которой продажны все. Он хорошо видел, как расплачивались с уходящими сотрудниками администрации близкие к Кремлю олигархи. Он прекрасно знал, как работает система министерств и прочие структуры, потому что наблюдал это изнутри. И поэтому, сознавая, что деньги доплачивают олигархи, понимал, что выбить и разбить эту систему одними призывами не удастся, людям надо что-то давать. Если в советское время номенклатура как таковая работала несколько по-иному и была не столько коррупция, сколько распределение, осуществлявшееся государством за счет низких цен в спецстоловых, продовольственных пайков и заказов, которые по нисходящей действовали по всей стране в зависимости от ранга руководителей, то Путин встал перед необходимостью бороться с внешним, финансовым, олигархическим давлением.

Наверху было все понятно — достаточно заместить олигархов, отодвинуть их от власти и передать объекты их управления другим людям. А что делать с людьми, которые были к ним близки? Не только олигархи-лайт, но и те, которых олигархи совратили. Что, прийти к генералу милиции и сказать: «Все, с сегодняшнего дня ты работаешь честно, или...»? Ну, отработает он честно день-два, а потом что? Значит, каким-то образом необходимо было создать некую систему помощи им. Каким образом? Закрепив за ними коммерческие структуры. А это путь, который ведет в никуда. Это гибельный путь, потому что ты надеешься, что у людей есть внутренние ограничения, сдерживающие их, а внутренних ограничений, оказывается, никогда не было и нет. Всегда существует страшная сила совращения.

Возникла ситуация, когда стало необходимо обеспечить высокий уровень жизни людям, относящимся к Путину с симпатией, но вместе с тем было не очень понятно, каким образом это сделать. Потому что заменить сразу всех чиновников, конечно, невозможно. А закрывать глаза на систему мздоимства тоже довольно сложно. Ведь для власти очень важно не то, что берут, а то, у кого берут. Самый важный вопрос — у кого берут. У тех можно, а у этих нельзя.