Генерального секретаря ЦК КПСС СССР» и так далее — задокументировали весь мой вояж, заодно раструбив по всему миру, кто такой Сережа Ткачев на самом деле. Это же полный пи*дец! Стоп паника! Ну не того уровня Ким Ир Сен деятель, чтобы просто так, на ровном месте, меня «деанонимизировать». Слухи ходили, и кому надо — тот знал, но слухи это ведь не то же самое, что публичное признание? Значит была отмашка от деда, который, видимо, решил, что время пришло. Остается смириться и получать удовольствие.

— Милая, можешь, пожалуйста, организовать мне экстренный разговор с Москвой? — попросил я впавшую в не меньшую прострацию Виталину — газетки-то вслух читал.

— Сейчас, — взяв себя в руки, она покинула «номер».

Телевизор включать смысла нет — там сейчас белый шум, потому что нормальные люди на работе, и на телек, даже при наличии такового, у них времени сейчас нет — все эфиры вечером, одновременно со включением электричества на пару часов, поэтому читаем газеты дальше.

Вилка вернулась в компании посла, который после ритуального «доброго утра» просветил меня:

— Все согласовано, Сережа. Самим Юрием Владимировичем. Не переживай — так нужно. Занимайся своими делами согласно плану.

— Теперь-то чего переживать, — пожал я плечами. — Спасибо, Николай Георгиевич. Так-то оно даже лучше — от этой эрзац-секретности, когда все всё знают, но делают вид будто нет уже немного крыша ехать начинает.

— Так будет лучше для всех, — ободряюще хлопнув меня по плечу, он ушел.

— Все, теперь от «загранок» хрен отвертишься — запихают в «генсековский пул», — вздохнув, пожаловался я Виталине.

— Ты же сам по себе — оружие культурной экспансии, и оставлять тебя сидеть в деревне — пустая трата мощностей, — проявила она черствость.

— Могли бы хоть спросить для порядка, — вздохнул я еще горше.

— А ты бы отказался?

— Нет конечно!

— Ну вот и не переживай, — наклонившись, она чмокнула меня в щеку.

Внезапно раздался стук в дверь. Виталина открыла, обнаружив на пороге несколько озадаченного Николая Георгиевича в компании уважаемого Му Хёна. Его сопровождали четверо корейцев, которые несли здоровенную — в проем пришлось заносить вертикально — упакованную в подарочную шёлковую ткань коробку.

— Многоуважаемая жена нашего Великого лидера товарища Ким Ир Сена просила передать вам подарок в честь помолвки с товарищем Сергеем, — с поклоном протянул он подарок девушке.

— Этот подарок — величайшая драгоценность для меня, — отзеркалила его Вилка, ничем не выдав удивления. — Прошу вас, уважаемый Му Хён, передайте многоуважаемой Ким Сон-э мою глубочайшую благодарность.

Довольный Му Хён с носильщиками свалил, а вот посол явочным порядком забурился к нам.

— Скажи, Сережа, — вкрадчиво начал он. — А о чем вы вчера говорили с младшим Кимом за ужином?

— Про то как мощно дадим пососать стратегическому противнику, когда придем к власти примерно в одно время, — развел я руками. — Это если коротко.

— А еще? — не отстал он.

— А еще он предлагал поехать к бабам, но я же не дебил вот этот подарок Вселенной, — кивнул на слегка порозовевшую щечками Виталину. — Менять на работниц номенклатурного борделя.

— Понимаю, — задумчиво протянул посол и задал неудобный вопрос. — Сережа, а ты все материалы, которые мы тебе присылали изучил?

— Почти, — ощутил как мои уши краснеют. — Пропустил «семейное древо Кимов» — товарища Ким Ир Сена сложно не узнать. А в чем дело?

Заслуженный Советский дипломат с судорожным вздохом схватился за голову.

— Я накосячил? — осторожно уточнил я.

— С кем ты, по-твоему, провел вчерашний день? — ответил он вопросом на вопрос.

— С Юрием Ирсеновичем Кимом, будущим Великим лидером, — развел я руками. — Для местных — Ким Чен Ир.

— Ясно, — горько вздохнул Николай Георгиевич.

— Николай Георгиевич, можно подробнее? — попросил подуставший ничего не понимать я.

— Юрий Ирсенович Ким — старший сын Ким Ир Сена, Сережа, родился в сорок втором году, — вместо посла ответила Вилка.

Да уж. На почти тридцатник мой собутыльник совсем не выглядел.

— А этот тогда кто?

Сегодня не утро, а одни сплошные сюрпризы.

— Ким Пхён Иль, — ответил посол. — Сын от второго брака — его мать подарок и прислала. Ким-старший просто решил, что с ровесником тебе будет веселее, поэтому и взял его на встречу с тобой.

— А подарок призван показать, что он не обиделся за то, что я неправильным именем его называл? — предположил я.

— Нет. Подарок от матери Пхён Иля, — терпеливо-педагогическим тоном объяснил непутевому мне Николай Георгиевич. — А с именами в Корее всё просто. Здесь младших сыновей порой называют именем старшего, это не считается чем-то особенным. Родители этим показывают своё расположение действиям младших. То есть как бы хвалят за то, что те ведут себя как старшие сыновья. Тут же и с возрастом у них путаница — при рождении добавляют один год к возрасту. То есть Пхён Илю сейчас официально 19 лет, а не 18. Но вот то, о чем вы разговаривали… — он резко подскочил. — Да, нужно обязательно звонить в Москву. Ким Пхён Иль, — с нажимом выговорил он правильное имя. — Составит тебе компанию вместе со своим старшим братом Юрой на пейнтболе. Сергей, не перепутай! — подколов такого неосторожного меня, он покинул «номер».

— Жесть! — подвел я промежуточный итог. — У них тут грызня между наследниками, в которую я залез, да? — запросил подтверждения у Виталины.

— Скорее между их матерями, — ответила она. — И да, я все знала, но ты так уверенно называл Пхён Иля Юрой, что я решила, будто так и надо.

— Пи*дец, — подвел я итог общий. — Получается я типа намекнул, кого бы мы хотели видеть на корейском троне после смерти актуального Кима?

Хихикнув на «актуального Кима», она кивнула.

— Неловко вышло, — вздохнул я. — Но если глобально — нам ли не насрать, какой из Кимов этой замечательной страной рулит? Да и товарищ папа Ким Ир Сен выглядит более чем здоровым и на покой не собирается.

— Последствия настолько топорного вмешательства во внутреннюю политику авторитарной страны сложно просчитать, — нейтрально ответила Виталина.

— Ты должна успокаивать и соглашаться! — расстроился я.

— Таких приказов у меня нет! — ехидно высунула язычок.