— Какие видные люди у вас в одноклассникахходили… — протянул Леня.

— Вроде бы в школе все одинаковые были, или такказалось, — вздохнула Александра, — а вот поди ж ты, как жизньразметала. Да мне-то что, — спохватилась она, — я, сами понимаете, сГалиной со школы не видалась. Это Маргарита иногда с ней общалась, по старойпамяти. У вас все?

— Слушайте, примите совет: собирайте срочно манатки идуйте из квартиры домой. Сидите там тихо и с деньгами своими проститесь. Ухозяина вашего большие неприятности вскорости будут, уж вы мне поверьте…

С этими словами Маркиз отключился и тронул машину с места,включив радио. Салон машины заполнила симфоническая музыка. Снова Лолкапереключила на классическую волну!

Под классику думалось плохо, а поразмыслить следовало.

Леня сосредоточенно пощелкал клавишами, поискал что-тосоответствующее настроению. И вдруг вместо музыки послышался гнусавый голос:

— Шуваловский парк — очень ценный историческийкомплекс, созданный еще в восемнадцатом веке, поэтому комиссия решила неотдавать участки под коммерческую застройку. Фирма «Дриада» представила оченьнаглядный проект организации на территории парка культурно-историческогозаповедника федерального уровня. Ее представители сумели убедить городскоеруководство, что городу необходим такой заповедник. Шуваловский парк — легкиенашего города, мы хотим, чтобы как можно больше людей с детьми проводили тамвыходные…

Человек кашлянул, как будто квакнул, и Леня откровенноразинул рот. Он узнал голос. Именно этот голос был записан на кассете, которуюон с трудом выцарапал из музейного медведя. Маркиз был уверен, что именно этотчеловек задушил Галину Волкову и скрылся, эти квакающие интонации ни с чем неспутаешь. В волнении он едва не прослушал, как приятный женский голос сообщил,что в гостях у радиостанции «Город» был председатель комитета поземлепользованию Виктор Михайлович Анциферов.

— Опаньки! — Маркиз аж подпрыгнул насиденье. — Это же надо, как я хорошо радио включил!

Все стало понятно. Маргарита прихватила кассету и сообщилапро нее Ивану Терентьевичу. Говорила же секретарша Людочка, что Ивана и сОкунем-то познакомила Маргарита. Ох и штучка была покойница, не тем будьпомянута…

А Рудик еще удивлялся, как это Иван сумел добыть такойбаснословно дорогой участок, денег-то у него больших нету! Теперь понятно, чтос помощью Маргариты он просто шантажировал председателя комиссии Анциферова. Тоесть Анциферов должен был получить уличающую его кассету в обмен на желтыйконверт. Но не получил. То ли Иван его захотел кинуть, то ли случиласьнакладка, но кассета пролежала в пасти у музейного медведя до сих пор. И не заэто ли убили Маргариту? Но тогда ее мог убить только этот самый чиновник,Анциферов, только он был ею сильно обижен.

Маркиз вспомнил, как описывала домработница убитую Маргариту— придушена голыми руками. Судя по кассете, ту, первую женщину, Галину Волкову,Анциферов тоже задушил. Да он просто серийный маньяк какой-то! Кому комитет поземлепользованию доверили!

Сергей Николаевич Евсюков сидел на ящике, вытянув ноги иподставляя лицо весеннему солнышку. Рядом с ним развалился огромный лохматыйодноглазый пес, который изредка взлаивал во сне и дрыгал лапами. Пахло прелымипрошлогодними листьями и свежестью речной воды. Веяло покоем.

Сергей Николаевич… полно, он ли? Теперь его никто так неназывает. В здешнем краю у обитателей нет имен, а тем более отчеств — толькоклички. Его, например, прозвали Серегой Мокрым. Кличка какая-то несерьезная,как будто цветок у бабушки ванька-мокрый — хилая зелень и мелкие розовенькиецветочки.

Сергей очнулся от дремы и заставил себя думать. Пять дней онживет совершенно иной, непривычной жизнью. С ним произошла такая история, вкоторую мало кто поверит. Его обычная, налаженная жизнь кончилась вечером пятьдней назад, когда его компаньон и друг (по крайней мере Сергей тогда так думал)выбросил его в бессознательном состоянии вместе с машиной в черную холоднуюводу. Сергей уже не слышал, как ледяная вода сомкнулась над крышей машины. Онвообще ничего не чувствовал. Он умер.

Так думал Василий. Однако судьба распорядилась по-иному.

С той ночи прошло пять дней. Сергей провел их в каком-тозабытьи. Он таскался за бомжами следом, ел горячую пахнущую дымом похлебку, пилужасное пойло. Мыслей в голове не было никаких до вчерашнего вечера, когда, какобычно, пустили бутылку по кругу, и мерзкий мужичонка Малахай оттолкнул рукуСергея.

— Ты еще куда? — завизжал он. — У нас даромне наливают!

— Истинно так, — подтвердил бывший поп, —потому как сказано в Писании: каждому — по потребностям, от каждого — поспособностям. Ежели ты имеешь потребность выпить, то должен иметь способностьдобыть чего-нибудь в общий котел!

— А ты, дармоед, — Малахай сплюнул сквозьзубы, — только жрешь общественное!

— Где ж я возьму?

— Бутылки собирай, хоть милостыню проси! —вступила в разговор Халява Панкратьевна. — У нас закон такой.

И вот сегодня Сергей дремал на солнышке и лениво раздумывал,что же ему делать дальше. Жить жизнью обычного бомжа — то есть собиратьбутылки, рыться по помойкам, таскать что плохо лежит, принимать за это ругань ипобои от обычных граждан или же возвращаться в тот, другой, настоящий мир.

Настоящий ли? До вчерашнего вечера Сергею казалось, что та,прошлая жизнь закончилась, когда его машина плюхнулась в реку и вынырнул он изтемной ледяной воды в совершенно другой мир. Ему казалось, что в этом мире небыло злобы, зависти, люди не то чтобы добры друг к другу, но равнодушны. Никтони от кого ничего не требовал, все равны — общая еда, общая крыша над головой.Никто не борется ни за лучшее место под солнцем, ни за кусок пожирнее, ни заженщину покрасивее. Тут Сергей невольно усмехнулся. Единственной особойженского пола в «обчестве» являлась Халява Панкратьевна, но никому не приходилов голову искать ее благосклонности. Халява и сама, верно, забыла, кто она.

Сейчас Сергей понял, что он ошибался. В этом мире такжегосподствует зло и насилие, также сильный норовит зашибить слабого или хотя быотнять у него миску похлебки и глоток пойла. Без борьбы и здесь не проживешь.

Пожалуй, следует тогда побороться за более нужные вещи —свое честное имя, например. А также жизнь. Потому что если он не сумеетдоказать, что не брал тех проклятых документов из сейфа, то Иван не станетцеремониться, это человек страшный.

Надо идти туда, понял Сергей, надо возвращаться в миробычных людей. Но как это сделать? У него нет денег и документов — Василий,перед тем как сбросить машину в воду, вытащил у него бумажник. У него нет дажеодежды, потому что этот старый жулик Будыль в ответ на просьбу вернуть пиджак ибрюки только отводил хитро бегающие глазки — видно, толкнул уже кому-то забутылку бормотухи.

Сергей почесал за ухом одноглазого пса и решил рискнуть. Вконце концов, он мало что теряет. От такой грязной и голодной жизни он и такскоро заболеет и отдаст концы. Или Малахай ночью заточку в бок пихнет.