– Поеду-ка я домой! – решительно объявил он.

Единственным человеком, которому он мог безоглядно довериться, был Люк, и Виржилу не терпелось обсудить с ним случившееся.

– Если ты стесняешься идти один, я могу проводить тебя до выхода, – предложил Себастьен.

Но Виржил, задетый за живое, резко возразил:

– Спасибо за заботу, я уж как-нибудь обойдусь!

Он чувствовал, что сможет выдержать любой взгляд, пусть даже насмешливый или сочувствующий. И хотел в этот момент лишь одного – оказаться в шале, у камина, с банкой пива в руке, в обществе своего лучшего друга, которому сможет все рассказать. И тогда не исключено, что он и сам посмеется над случившимся, как любил говаривать Кристоф.

А Хлоя вернулась в агентство, где все еще сидел за работой Дамьен, и пригласила его на ужин в «Рефюж» – ресторан в Гапе, предлагавший своим посетителям щедрые порции еды, приготовленной на пьерраде [16]. Она не сочла нужным рассказать брату о сцене в больнице, предпочитая обсудить с ним текущие дела. К счастью, не все их клиенты вели себя как Виржил и его совладельцы, и с тех пор, как Хлоя работала с братом, ей удалось заключить несколько удачных сделок. Вначале он доверял ей только простые варианты, но убедившись, что сестра увлеклась его профессией, стал поручать все более сложные или более щекотливые дела. Сам Дамьен с большим энтузиазмом занимался операциями с недвижимостью и вот уже пару лет уговаривал Хлою стать его партнершей. Вдвоем они могли бы расширить агентство, сделать его первым по значимости в этом регионе – разумеется, с условием, что это ее заинтересует и она решит осесть в Гапе. До сих пор Хлоя отказывалась серьезно рассматривать проект брата, ей казалось, что это занятие не по ее части. И все же она видела в нем одно преимущество – здесь она будет сама себе хозяйка, а это совсем другое, чем наемный работник на каком-нибудь предприятии. Ей хотелось быть свободной в своем выборе, сохранить возможность открытого будущего. Именно по этой причине она отказалась от армейской карьеры, предпочтя подписать офицерский контракт всего на четыре года, ради профессионального опыта. Хлоя получила солидное юридическое и административное образование, знала, что способна на многое, но ей не понравилась строгая армейская дисциплина и не хотелось снова испытывать тяготы иерархии и гнет начальства. А Дамьен никогда не смотрел на нее сверху вниз и вел себя как заботливый старший брат. Вот почему Хлоя обещала подумать над его предложением.

Однако тем вечером, возвращаясь домой, она больше думала о Виржиле и его подруге, которую сегодня увидела в такой неудержимой ярости. Очень красивая женщина, высокая, стройная, с роскошными волосами цвета меда и золотистыми, гневно сверкающими глазами, в высшей степени эффектная. Значит, Виржил с ней расстался? Как там она сказала – «обольщал… нашел замену…»? Видимо, они разорвали отношения, и, похоже, именно это вызвало у нее такую бешеную реакцию. А еще она назвала его трусом и лжецом. Интересно, каким образом он положил конец их отношениям? И почему? Хлоя вспомнила, как Виржил еще во время их обеда в «Бушоне» объявил, что этой связи приходит конец. Тогда она ему не поверила, а он, оказывается, говорил искренне. И еще: сегодня Филиппина что-то злобно кричала о том, что он «мечтает заиметь кучу сопливых младенцев» и готов «сделать их первой встречной». Она, конечно, метила в Хлою, и это был не единственный презрительный выпад, который та предпочла игнорировать, – она терпеть не могла всякие интимные разборки. Крики ее не пугали, угрожающие жесты – тоже, зато нескрываемое презрение Филиппины очень не понравилось. Перед такой женщиной невольно можно было почувствовать себя полным ничтожеством.

Хлоя снимала симпатичную двухкомнатную квартирку в одном из жилых домов с розовыми фасадами, выходившими на площадь Жана Марселлена – одно из самых оживленных мест в центре Гапа. Она обставила ее в скромном скандинавском стиле и чувствовала себя здесь как дома. Вот если бы повезло отыскать такую же квартиру, только побольше, для Клеманс Вайян, та наверняка ощутила бы себя в полной безопасности. Только разрешит ли это ее проблему? Клеманс стала жертвой негодяя, который терроризировал ее и, несомненно, был опасен, но опасен не только для нее одной, так что бегство вряд ли могло помочь этой беде. Однажды и самой Хлое довелось стать предметом такой же болезненной ревности мужчины, но она сумела решительно и быстро порвать с ним. Правда, она была одна, а Клеманс приходилось спасать всю свою семью. Во-первых, дочерей, а во‑вторых, конечно, мужа, которого она не хотела подвергать опасности.

Хлоя легла под теплое одеяло и стала вспоминать свое посещение больницы в обществе Виржила. Он очень старался понравиться ей, призвав на помощь все свое обаяние. А уж обаяния у него было предостаточно! Остроумный, темпераментный, совсем не заносчивый (чего вполне можно было ожидать от привлекательного хирурга с ярко-голубыми глазами) и вдобавок уже главврач, хотя ему еще не исполнилось и сорока лет. К тому же он совсем не походил на бабника и явно чувствовал себя неловко в роли «ухажера», что ее особенно умилило. Вот только разрыв Виржила с бывшей возлюбленной произошел совсем недавно, и теперь ему потребуется какое-то время, чтобы оправиться от душевной травмы и перейти от прежней любви к новой. Так что у Хлои было достаточно времени, чтобы разрешить основной вопрос: так ли сильно ей нравится этот человек, чтобы позволить ему соблазнить себя?

Она дотянулась до ночного столика, где лежала пачка печенья, достала одно и стала жевать его, честно пытаясь разобраться в своих потаенных желаниях. Конечно, она не позволит себе пассивно плыть по течению, об этом и речи быть не может. До сих пор она умело правила своей жизнью. Годы, проведенные в армии, закалили ее характер, помогли обрести уверенность в себе и забыть боль, причиненную трагической гибелью родителей. В отличие от Дамьена, который не хотел ни к кому привязываться, боясь новых страданий в случае потери любимого существа, Хлоя твердо решила создать свою семью – ей очень не хватало тепла домашнего очага. И сейчас, когда она преодолела символический рубеж – тридцатилетие, – настало время подумать об этом серьезно. Вот, по крайней мере, хотя бы одна общая точка соприкосновения с Виржилом, если поверить злобным словам его бывшей подруги Филиппины.

Хлоя приподнялась, чтобы достать бутылку воды, стоявшую рядом с кроватью, сделала несколько глотков и погасила лампу. Свернувшись клубочком, она подумала: как приятно было бы сейчас присутствие мужчины рядом, в постели. Но нет: теперь она уже не повторит прошлых ошибок и не бросится очертя голову в новые авантюры, а будет продвигаться шаг за шагом, не спеша, в своем ритме. Так что Виржилу Декарпантри придется набраться терпения, и это будет наилучшим способом испытать его упорство. Вслед за чем настанет его очередь доказать ей силу своего чувства, ибо среди обвинений Филиппины Хлоя особенно хорошо запомнила одну фразу: «Только не надейтесь, что он будет вас любить, ему даже неизвестно, что это такое!» Эта беспощадная оценка из уст женщины, которая много лет была его подругой, встревожила ее. Что это было – правда или злобная клевета?