Завтра будет идеальный день. А сейчас нас ждет не менее идеальная ночь.

Лиам накрывает нас одеялом, мы несколько секунд под ним барахтаемся. Я не престаю открывать в нем незнакомые мне качества. В Лиаме все еще есть что-то от подростка, которого я не знала. Он обожает шутить, он постоянно смеется над моим сарказмом. Он рассказывает мне о том, как он жил, учась в колледже, как тусовался с друзьями, играл в хоккей.

В нем много огня, дерзости, а также нежности. Он все время спрашивает, голодна ли я, нравится ли мне, если он целует меня в определенных местах, буду ли я задыхаться от смеха, когда он засунет свой язык в мой пупок, или, например, нравится ли мне прикасаться к его члену. Такие разные вопросы.

Мы снова занимаемся сексом и снова смеемся. Последнее, что я помню, прежде чем заснуть, это то, как я рассказываю Лиаму о лошадях, и какой именно нужен за ними уход.

* * *

Еще ни разу мне не приходилось просыпаться под чьей-то тяжелой рукой, но при этом чувствовать себя совершенно счастливой.

Лиам прижимает меня к своему телу и, уткнувшись в мои волосы, тихо сопит. От его тела исходит невероятный жар. Мне с огромным трудом удается выбраться из-под его большой руки. Коснувшись пальцами ног холодного пола, я потягиваюсь и чувствую в теле приятную дрожь. Сейчас я люблю свое тело. Каждая его частичка знает губы Лиама. Это невероятные ощущения.

Слабые лучи солнца пробиваются сквозь светлые занавески в спальне. Время наверняка еще раннее, но я не хочу спать. Встав с кровати, я натягиваю свои валявшиеся тут же на полу трусики, затем немного подумав, поднимаю серую футболку Лиама и натягиваю ее на себя. Лиам продолжает спать, теперь уже обнимая одну из своих многочисленных подушек. Сейчас он похож на мальчишку еще больше, чем, когда шутит и смеется.

Мой взгляд привлекают фотографии, которые я так и не разглядела, когда была здесь впервые. Тихо подойдя к тумбе, я беру в руки первое фото в блестящей черной рамке. На нем шесть людей и собака. Лиам говорил, что у него есть братья, но на эту тему мы не очень много говорили. Судя по двум взрослым людям – темноволосому мужчине и улыбающейся женщине – это его родители. Чуть ниже сидят четверо парней. Можно не гадая сказать, что все они братья. Не могу точно сказать, что, но что-то общее, возможно в улыбках или чертах их лиц, проскальзывает похожее. Они смотрят в объектив, и абсолютно все улыбаются. Лиам сидит на корточках рядом с одним из своих братьев. На нем бейсболка козырьком назад, черный доберман закинул передние лапы ему на колени и пытается облизать его лицо.

На моем лице появляется широкая улыбка. Очень удачный кадр. Они выглядят счастливыми на фоне дома с цветущим садом.

На другой фотографии больше десятка парней, стоящих в раздевалке. Каждый строит гримасу, глядя в камеру. На многих часть экипировки, кто-то и вовсе в одном полотенце. Лиам находится по центру. На нем нагрудник, мокрые волосы стоят торчком, а в зубах он держит капу, при этом широко улыбаясь. Это наверняка его университетская команда.

Это немного другой Лиам. Тот, которого я не знала. Лиам без бороды – с чисто выбритыми скулами.

Поставив фотографию на место, я бросаю на него спящего еще один взгляд и иду в ванную. Вчера, когда я быстро собирала с собой сумку, я даже не подумала взять что-нибудь из гигиенических средств. Если честно, я не совсем была уверена, что смогу остаться с ним на всю ночь, включая день. Сейчас мне приходится использовать мужской шампунь, гель для душа и чистить зубы пальцем.

Выйдя из душа, я чувствую еще больше прилива бодрости. Мой желудок начинает урчать. В последний раз я ела вчера перед игрой, и это был йогурт. Когда я захожу в спальню, ожидая увидеть проснувшегося от шума воды Лиама, то обнаруживаю его все так же мирно сопящим с подушкой в обнимку.

Постояв в дверях примерно минуту, я беру свой телефон, чтобы никто не смог его разбудить неожиданным звонком и решаю спуститься вниз. Босыми ногами я ступаю по холодному полу, обхожу гостиную, чтобы увидеть ее при свете дня. Но ничего не изменилось. Диван, плазма, уже чистый кофейный столик. Местами валяется одежда Лиама, и я собираю ее и складываю на диване.

На кухне я впервые. Здесь современные темно-серые шкафчики, кухонная гранитная стойка напротив. Плита с вытяжкой, но она кристально чистая, так как видимо ей пользуются не слишком часто. Открыв холодильник, стоящий в углу, я обнаруживаю в нем не так много продуктов, как привыкла видеть дома. Это меня не удивляет. Я беру пармезан, несколько яиц и упаковку тонко нарезанного бекона. В самом низу стоят несколько протеиновых напитков и обычная вода. Обычно по утрам я пью шоколадное молоко или какой-нибудь домашний коктейль. Мой рот наполняется слюной. Обычный завтрак – это тоже неплохо.

Сложив все ингредиенты на кухонную стойку, я приподнимаю закрытые жалюзи на окне. Погода пасмурная, и небо затянуто серыми тучами. Вполне возможно, что пойдет дождь. Из дома напротив выходит мужчина с пакетом мусора, и я резко опускаю жалюзи. Взяв телефон, я ставлю его на микроволновую печь и негромко включаю музыку. Сомневаюсь, что Лиам вообще услышит, даже если я прибавлю звук. Теперь мне ясно, что он из тех людей, которых практически невозможно разбудить по утрам.

Я разбиваю яйца на сковороду, раскладываю бекон, затем мелко нарезаю сыр. Завтрак медленно начинает шипеть, а я раскачиваюсь под песню Биби Рексы I got you. Песня так захватывает меня, что я начинаю размахивать ножом и подпевать.

Примерно через пару секунд я чувствую на себе чье-то прикосновение, и от неожиданности подскакиваю. Лиам смеется, сильнее сжав руками мою талию.

– Я, конечно, ожидал, что утром будет нечто особенное, но тебе так легко получается меня удивлять.

Хорошо, что я стою спиной к нему, потому что чувствую, как мое лицо пылает. Он видел, как я танцую здесь на его кухне и припеваю. Это не унизительно, но заставляет меня краснеть.

– Надеюсь, я тебя не разбудила? – бормочу я.

– Нет. – Лиам целует меня в шею и начинает двигаться под песню. – Ты пахнешь мной.

Я хочу, чтобы каждое утро было таким. И вдруг меня больше не волнует, что он видел меня танцующей на кухне. Так будет каждое утро, если я буду просыпаться рядом