бездельника Саймона. Зайдя в дом, я по привычке бросаю сумку в угол гардеробной, снимаю с себя сапоги и краги. Затем иду на кухню. В холодильнике нет моего коктейля, который вчера мне купила мама.

– Саймон, – рычу я сквозь зубы.

Ну что за напасть?

С силой хлопнув дверцей холодильника, я топаю в гостиную и застываю там на месте. Как и Дэлла, стоя на последней ступеньке лестницы.

Мы смотрим друг на друга, хлопая глазами, как в мультфильмах. Она выглядит немного потрепанной: мятая синяя блузка, небрежно собранные рыжие волосы, распухшие губы со смазанной помадой. В руках она держит туфли.

Не трудно догадаться, чем они с Саймоном занимались у нас дома.

Просто! Охренеть!

На языке вертится вопрос: какого хрена Дэлла Хенсли вытворяет с моим дядей? Я больше, чем уверена, что для него это несерьезно.

– Неловко, – произносит Дэлла, вздохнув.

Она спускается с последних ступеней, и теперь мы стоим друг напротив друга.

– Немного, – соглашаюсь я.

Она смотрит наверх, и я инстинктивно тоже.

– Честно, я не знаю, что сказать. – Свободной рукой Дэлла гладит свое предплечье.

– У вас очень милый дом.

Светская неловкая беседа это конечно мило, но мы не в кино.

– Спасибо, – отвечаю я. – Саймон дома?

Дэлла кивает.

– Ну, мне пора. – Она идет к двери и надевает туфли.

Я подхожу ближе и еще раз оглядываюсь наверх.

– Послушай, Дэлла, это не мое дело, но, – я вздыхаю, – мне кажется… Черт, что между вами?

Дэлла хватается за ручку двери и несколько секунд ее зрачки бегают от предмета к предмету.

– Ты можешь задать этот вопрос Саймону.

Я снова вздыхаю.

– Ничего. Я так и знала.

На лбу Дэллы появляется хмурая складка.

– Ты была права, это не твое дело.

Я понимаю, что она защищается, что ей до ужаса неловко в этой ситуации. Но я не могу делать вид, что не замечаю того, что происходит под крышей собственного дома.

– Саймон – мой дядя, – говорю я, игнорируя ее грубость. – И я знаю его очень и очень хорошо. Ты… милая и умная.

Дэлла издает смешок.

– Хочешь сказать, я слишком хороша для Саймона?

Да, наверное, это я и хочу сказать. И могу даже предположить, чем это закончиться, так как знаю Саймона. Мое отношение к нему здесь не причем.

– Он может разбить твое сердце, – говорю я.

Дэлла качает головой. Она надевает свою куртку и снова хватается за ручку.

– Спасибо, Вивиан, честно. Мило, что ты заботишься о моем сердце. Но ты не учла две детали. Во-первых, я не влюблена в Саймона, чтобы он смог его разбить. И во-вторых, – она открывает дверь, – оно уже разбито.

С этими словами дверь за ней закрывается.

* * *

Просидев несколько часов в своей комнате над учебниками, я спускаюсь к ужину. Мама и папа как обычно мило переговариваются, и папа помогает маме накрыть на стол.

– Ты приготовила рыбу, как это делает мама. – Саймон перескакивает через ступеньку.

Мама улыбается ему.

– Да, точно так же с апельсиновым соусом.

Саймон стонет от удовольствия, вдыхая запахи запеченного салмона.

Я сижу на диване, с компьютером на коленях и от запаха у меня тоже начинают бежать слюнки.

– У нас сегодня праздник?

Папа качает головой, присаживаясь рядом со мной и заглядывая в компьютер.

– Просто мама решила нас сегодня побаловать. Что делаешь?

Я киваю на экран.

– Пишу анализ книги Мэри Шелли «Франкенштейн» на французском.

Улыбнувшись, папа целует меня в висок и зовет к столу.

За ужином как обычно болтает Саймон. Я уже привыкла к его присутствию в нашем доме. К тому же я все время в школе, либо на тренировках, так что видимся мы с ним редко.

– Вив, Саймон снял видео, когда вы танцевали, это просто потрясающе. – Мама улыбается мне.

Я улыбаюсь в ответ и, прожевав, отвечаю:

– Спасибо, мам. Это было здорово.

Положив вилку, папа скрещивает пальцы под подбородком.

– У нас с мамой никак не получается прийти и посмотреть игру, а заодно и на тебя.

– Теперь мы будем танцевать, если ребята пройдут в финал. Хотя Дэлла сказала, что мы все равно покажем один из номеров, даже если наша школа не пройдет в финал. Так сказать, для поддержки.

При имени Дэллы Саймон старательно начинает работать вилкой. Я его подловила.

– Уверена, они пройдут, – говорит мама.

– Дэлла – это девочка, которая ночевала у нас, когда мы были в Ванкувере? – спрашивает папа.

Вилка замирает у моего рта. Я сразу же смотрю на Саймона. Он едва заметно подает мне знак своими горящими голубыми глазами.

– Э-э, да.

– Давно вы подружились? – интересуется мама. – Ты ничего нам о ней не говорила.

Саймон снова смотрит на меня, быстро работая челюстью. Что происходит? Почему ему просто не сказать, что она была с ним? Да я даже не знала, что Дэлла ночевала у нас, когда я была с Лиамом. Он что, ее стесняется?

Я смотрю на него в упор.

– Она из Америки. Да, мы подружились. Она очень хорошая, – я делаю акцент на последнее слово, – и милая девушка.

Саймон опускает голову, едва заметно качнув головой. На его губах появляется крошечная улыбка.

– Пригласи ее как-нибудь на ужин.

Я снова смотрю на Саймона.

– Обязательно.

– И Кайдена, – мама поднимает стакан с соком. – И Трейси.

Мои глаза едва не вылезают из орбит. Мама смотрит на меня с улыбкой.

Боже, мои родители просто святые.

Разговор плавно переходит к предстоящему городскому фестивалю, в котором я участвую и троеборью, которые пройдут после Пасхи.

– Ты говорила, что тебе нужны новые перчатки, – напоминает папа.

– Да, – киваю я. – Мои уже протерлись.

– На соревнованиях ты должна быть во всей новой амуниции, – заявляет папа. – На следующей неделе я смогу выкроить свободный день, и мы съездим вместе в город и подберем все необходимое.

Я улыбаюсь с набитым ртом.

– Спасибо.

* * *

После ужина я заканчиваю анализ в своей комнате и спускаюсь за шоколадным молоком. Папа и мама уже легли спать, дом погрузился во мрак. Я вспоминаю, что у меня нет молока только тогда, когда открываю холодильник, освещая кухню.

Закрыв холодильник, я решаю просто пойти спать, но внезапно чувствую запах табака. Принюхиваясь, я иду к задней двери на кухне. Она оказывается приоткрытой. Я выглядываю наружу и вижу Саймона, прислонившегося к стене дома. Он сидит прямо на земле, вытянув ноги, и курит сигарету.

Я выхожу на небольшое крылечко и закрываю за собой дверь.

– В доме пахнет дымом, – сморщив нос, говорю я.

Мне становится холодно от ночной прохлады. На мне