— Но… но почему ты не можешь остаться здесь? Куда ты…

— У меня есть свое собственное жилище, в полумиле отсюда, — ответил он и добавил резко: — Шошоны — люди высокой морали. И незамужняя женщина никогда не остается в доме одинокого мужчины. Спокойной ночи, Красавица. Добрых снов.

Не говоря больше ни слова, он повел усталого коня по широкому проходу между двумя длинными рядами вигвамов. Диана провожала его взглядом, и ей отчаянно хотелось побежать следом, упросить его взять ее с собой…

— Да, и тебе тоже, — беззвучно пробормотала она. — И тебе добрых снов, Чудовище.

Чувствуя себя так, как чувствовала бы себя маленькая девочка, которую родители почему-то оставили с чужим человеком, Диана вздохнула и вошла в вигвам.

Золотая Звезда оказалась весьма любезной хозяйкой; приготовила для Дианы большой таз с водой, мыло и чистое полотенце; задернула занавески, натянутые поперек вигвама, чтобы Диана смогла в полном уединении помыться и приготовиться ко сну. Золотая Звезда постаралась предусмотреть все для удобства и покоя девушки.

Закончив дела, Золотая Звезда с улыбкой сказала:

— Мой внук был прав. Мы обе устали. Сейчас мы будем спать, а уж завтра познакомимся как следует.

— Спасибо, что разрешили мне остаться у вас, Золотая Звезда, — сказала Диана.

Снова веселый детский смех наполнил вигвам. Потом прозвучало:

— Если ты так же избалованна, как мой внук, то это скромное жилище покажется тебе слишком примитивным.

— Ох нет! — солгала Диана. — Здесь чудесно, правда! Черные глаза старой индианки мигнули; она явно не поверила Диане. И сказала:

— Ну, это ведь ненадолго, я догадываюсь. — В ее взгляде промелькнула грусть. Она пояснила: — Мой высокий внук никогда не задерживается в Уинд-Ривер.

— Вот как? А где он…

— Ложись спать, хорошенькая Бледнолицая. — Индианка взмахнула рукой. — Поговорим завтра.

Она исчезла за тяжелыми плотными занавесками, и несколькими мгновениями позже до Дианы донеслось ее глубокое, ровное дыхание.

Но Диане заснуть сразу не удалось.

Она беспокойно металась и ворочалась в мягкой меховой постели. Ей было жарко, хотя она и осталась в одном лишь шелковом белье. Она огорченно вздыхала. Снаружи наверняка было свежо. И Диане хотелось встать, выйти на улицу, чтобы ночной ветерок охладил ее разгоряченное тело.

В отчаянии она проклинала своего темнокожего мучителя за тот странный, тревожащий жар, что не давал ей заснуть; она представляла, как он спит в уюте и прохладе своего жилища…

Но Хранитель Звезд не спал.

Полночь давным-давно миновала, а он все лежал в темноте своего тихого вигвама, куря тонкую ароматную сигару, купленную им в Ландере. Его то и дело бросало в жар, хотя через поднятую завесу входа в вигвам проникал холодный горный ветер.

Наконец, раздраженный, он вышел на улицу и зашагал, крепко сжав кулаки…

Он добрался до каменистого обрыва над Уинд-Ривер, сбросил одежду и стоял мгновение-другое, залитый лунным светом, а потом прыгнул с огромного камня в темную, ледяную воду реки.

Хранитель Звезд плавал в обжигающей холодной воде до тех пор, пока руки и ноги не ослабели от утомления.

Лишь тогда он повернул к берегу. Он так устал и продрог, что ему не сразу удалось взобраться на каменистый утес.

Мокрый, замерзший и крайне измученный, Хранитель Звезд упал на свою постель и наконец заснул глубоко, без сновидений.

Они шли рядышком под лучами восходящего солнца, Золотая Звезда и ее внук. Хранитель Звезд машинально сдерживал шаг, приспосабливая свою размашистую походку к мелкой, семенящей поступи старой бабушки. Он заботливо поддерживал ее под руку, но дорогу выбирала она.

Едва справляясь с зевотой, сонный высокий человек старательно скрывал свое раздражение; его разбудили слишком рано… Но это его не удивило. Ничего другого он и не ожидал.

Хранитель Звезд проснулся на самом рассвете оттого, что Золотая Звезда мягко окликала его, стоя перед опущенной завесой входа. Он мгновенно выбрался из мягкой постели, торопливо оделся и вышел.

— Мы прогуляемся вместе, внучек, — сказала Золотая Звезда, едва лишь на востоке засияли первые лучи солнца.

Хранитель Звезд кивнул и взял ее под руку, зная, что уготовано ему, и страшась этого: ему предстояло выдержать сначала жесткий допрос, а потом язвительные поучения.

Они не спеша направились к реке, в укромное местечко на берегу, где они провели вместе множество счастливых часов, когда Хранитель Звезд был ребенком. Сейчас, ранним утром, над водой еще клубился туман. Кое-где из прибрежной травы выглядывали дикие ирисы. Где-то неподалеку сладкоголосый пересмешник приветствовал новый день. Золотая Звезда стояла молча. Ее охватила тоска по прошлому… а Хранитель Звезд изнывал от нетерпения.

Наконец Золотая Звезда заговорила:

— Я помню то лето, когда ты впервые пришел сюда. Это было давно… и все-таки мне кажется — это было вчера.

Хранитель Звезд промолчал. Золотая Звезда высвободила руку и показала, где она хочет сесть.

Она удобно устроилась на траве, прислонившись худенькой спиной к громадному валуну, украшенному неуклюжей резьбой, которую сделал когда-то маленький мальчик, получивший в подарок первый охотничий нож. Хранитель Звезд опустился на землю рядом с ней.

— Кто эта бледнолицая красавица? Почему ты привез ее сюда? Что ты делаешь, внук?

Темные глаза Хранителя Звезд встретили внимательный взгляд старого инквизитора. И он рассказал Золотой Звезде все, что случилось с ним, не упомянув только, как его, связанного, избили рукояткой топора. Хранитель Звезд, еще будучи мальчиком, уже инстинктивно скрывал свои страдания и огорчения.

Он начал рассказ с того жаркого дня, когда он бродил в одиночестве в горах Колорадо и увидел, как жестоко избивают попавшего в сеть кугуара. А закончил той ночью, когда вместе с бледнолицей красавицей добрался до Уинд-Ривер.

Старая индианка слушала, то кивая, то хмурясь, то стискивая зубы и качая головой в гневе и отчаянии. Но когда она, в свою очередь, заговорила, то не высказала сочувствия внуку, увезшему с собой белую женщину.

— Хранитель Звезд, — сказала она, прищурясь. — Я удивлена как никогда в жизни. Зачем ты похитил эту бледнолицую красавицу? Ты ведь сам сказал — это она освободила тебя, проявив милосердие и сострадание. Почему же ты мучаешь ее в ответ на доброту?

— Я не причинил ей никакого вреда, бабушка. Она, конечно, поначалу испугалась, но это прошло. — Он пытался найти причины своему бесчестному поведению. Ни один человек на земле не мог заставить его почувствовать себя виноватым так, как эта крошечная старая шошонка, которую он бесконечно любил и уважал. — Я взял ее как приманку, чтобы завлечь человека, который посадил меня на цепь. Бледнолицая красавица — его женщина, он отправится вслед за ней. А когда он ее найдет…