— Думаю, во всей этой заварушке замешана Амалия, жена Стефана Честерна, — заговорила я, задумчиво скрестив руки на груди. — Эта женщина никогда меня не любила, так что не удивлюсь, если не особо возражала, когда ей предложили «поквитаться с девицей, которая бесила ее самим фактом своего существования». На счет их дочери, Матильды, я не уверена, в курсе ли она чего-либо. Скорее всего, мать просто использовала ее пару раз, а осведомленность сестрицы лежит на уровне: «Делай все, что я скажу, иначе у нас будут серьезные проблемы с серьезными людьми». Как бы там ни было, но не успели на отцовской могиле установить надгробье, а Амалия Честерн уже сообщила мне о том, что соизволила оказать мне милость и найти для меня, жалкой бастардки, благородного мужа. Престарелого барона Эрика Форстера, который за последние двадцать лет был женат четыре раза, и все его молодые жены долго не прожили — он как будто высасывал из них жизнь. И теперь, когда я узнала о Камоге, то не удивлюсь, если тот выродок их не просто изводил, и даже не травил, а как-то… истощал на энергетическом уровне. Именно в ту ночь я и сбежала от помолвки из отцовского замка и вернулась в этот дом. Вот только все это время Эрик Форстер не собирался оставлять меня в покое, и я долго не могла понять причины. Более того, ко мне наведывался даже тогдашний жених Матильды, пытаясь вернуть меня в тот замок в роли своей официальной любовницы, которой платил бы щедрое жалование. А потом произошло нечто любопытное. Сначала наш барон «синяя борода» пришел ко мне и устроил истерику на пороге, при этом его глаза засияли ярким желтым светом. Когда же я его прогнала, угрожая забить лопатой — до утра резко сошел с ума и начал орать в своем поместье, а через сутки повесился — как раз накануне свадьбы Матильды. И вот через считанные дни после этих событий этот самый муж сестры, Вильям Варслор, напал на меня возле хижины, где когда-то жила Лана, и его глаза так же засияли. Теперь же, зная все, я готова поспорить, что это тоже был Камог. Вероятно, он украл его тело и подстроил то «самоубийство» ненужного свидетеля, запертого в своей старой оболочке. Возможно даже уже ранее менялся с ним телами ненадолго — к примеру, когда Вильям приходил ко мне. Даже больше, подозреваю, что он же захватывал тело того типа, который вламывался в мой дом и напал на меня, требуя сказать, где находятся ключи — похоже, он думал, что мама успела что-то рассказать мне перед смертью.

— Как занимательно. Получается, мы теперь знаем наверняка, в ком сидит Камог, — хохотнула Гретта. — Он в теле теперь уже мужа твоей сестры, следовательно — сидит в замке Честернов.

— Вообще-то нет, — деликатно прокашлялась я.

— То есть?

— Мы его. как бы. убили, — проговорила я. — А вернее — это сделала Матильда. Моя почти-сестрица всегда метко стреляла из лука, даже в темноте по движущимся мишеням. В отличие от меня, бастардки, она — чистокровная дворянка, и с магическим даром ей неплохо так повезло. Причем как раз в области боевой магии.

— Вот как? — закашлялась Гретта.

— Получается. мы сделали это? Победили Камога? И. можно расслабиться, раз без него теперь у злодеев ничего не получится?

— Вообще-то да. — не веря своим ушам, проговорила Гретта. — Вы же ведь. сожгли его тело, да?

— То есть, сожгли тело? — икнула я.

— Ну, если тело, в котором сидел Камог, сжечь после его смерти, то этот засранец сгорит вместе с ним. Но если этого не сделать, он сможет снова кого-нибудь захватить. Не молниеносно, конечно — смерть физической оболочки его ослабит, и ему понадобится время, чтобы пробиться к следующей жертве и осуществить новый обмен. Тем не менее, если тело не кремировано, Камог на это способен. Но вы ведь сожгли тело Вильяма Варслора, когда убили его?

Эм… как бы тебе сказать…

Признаюсь, я за свою жизнь видела многое и бывала в самых разных местах. Но еще ни разу не слышала такой отборной ругани!

Увы, но при всей критичности ситуации бежать в лес прямо сейчас было плохой идеей. Особенно теперь, когда Цахес уже прибыл в город. То, что Гретту удалось освободить, ему так же лучше было не знать — как того, что она уже свободна, так и того, что собственно у нас есть три попаданца и три ключа, необходимые для ритуала открытия Врат.

Поэтому нам в любом случае приходилось ждать поздней ночи, чтобы собравшись маленьким отрядом, совершить вылазку на болота. К месту, где мы оставили труп Вильяма, в котором на тот момент была душа Камога. И узнать, там ли все еще дух злобного похитителя тел? Ведь тогда мы все еще можем покончить с ним, просто если сожжем его последнюю оболочку. Пускай этот вариант был слишком хорош, чтобы на него рассчитывать, но оставлять надежду все равно не стоило. Тем более что Камогу, для захвата чужого тела, нужны были два условия: слабая воля жертвы и эмоциональная связь с ней. И в случае, когда нынешнее тело было мертво, все это было особенно актуально.

Так что не стоило исключать того, что мы все еще могли разобраться с этим существом прежде, чем оно еще кому-нибудь навредит. Ну а после этого Цахес остался бы один, и не только окончательно потерял бы возможность провести свой ритуал, но и стал бы немного более уязвим без своего последнего союзника.

Поэтому набравшись терпения, мы ждали поздней ночи, когда соседи уснут, прохожие перестанут шастать по улицам, и мы сможем незаметно выбраться из города в лес.

Чтобы не тратить время зря, я отправилась на кухню и занялась готовкой — в любом случае нам перед выходом нужно будет немного перекусить. Да и вернувшись после всех этих энергозатратных походов, все мы однозначно захотим есть. Так что лучше пусть еда уже будет к тому времени готова, чтобы потом, когда мы наверняка будем выжатыми лимонами, не тратить отсутствующие силы на ее приготовление.

Отобрав овощей, я принялась нарезать мясо небольшими кусочками, чтобы протушить его. И как раз в этот момент.

На кухню вошел Грей!

Вот же черт! Я ощутила, как мои щеки почти моментально залились румянцем. С тех пор, как Кексик нам. кхм-кхм, НЕМНОГО ПОМЕШАЛ, мы с ним больше не оставались наедине. Поблизости постоянно вертелись то конь, то соседка, то новообретенная тетушка. Теперь же Кексик ускакал неведомо куда искать неведомо кого, Дороти ушла на работу, а Гретта решила лишний раз немного подремать на диване в гостиной, раз уж ей представилась такая возможность. Оборотень же, судя по всему, спать не особо хотел.

— Давай помогу, — предложил он, помыв руки в кухонной раковине. — Может, нарезать что-нибудь?

— Да, конечно, спасибо, — смущаясь, проговорила я, и просто до жути стеснялась посмотреть ему в глаза! — Вон там картошка, можешь ее почистить?

— Не вопрос, — кивнул вервольф, и без лишних слов промыл картошку, прежде чем начать ее очень даже ловко чистить. Причем не абы как, а хорошо, срезая не слишком много со шкуркой, но при этом обрезая глазки.

В результате вся картошка была перечищена еще до того, как я, сделав зажарку из мелко нарезанного лука с тертой морковью, высыпала на дно чугунного казанка нарезанное мясо, и обжарив его, плеснула немного горячей воды, прежде чем накрыть крышкой и оставить тушиться.