– Надо переодеться, иначе заболеешь, – прошептал он, поднимаясь и выуживая из шкафа пару запасных джемперов.

– Я и так болею, – напомнила хрипло Джейми. – Неужели можно заболеть еще сильнее?

Крис вернулся к ней и снова опустился в изголовье кровати. Он сам не понял, в какой именно момент вдруг начал расстегивать пуговицы на ее рубашке – осторожно, торопливо и без задней мысли. Ну, почти. От холодного пота Джейми замерзала, и все, о чем он мог думать, – ему любым способом необходимо это исправить. Он очнулся лишь в тот миг, когда под заклепками уже показался ее обнаженный плоский живот. Во рту стало сухо, как в пустыне. Крису стоило больших усилий посмотреть Джем в глаза, но все, что он увидел, – это смешение тревоги и любопытства. Не отрывая взгляда от ее лица, Крис стянул с нее рубашку и быстро заменил на шерстяной джемпер, едва Джейми успела осознать свою наготу и стыдливо прикрыться.

Сердце неистово колотилось. Крису показалось, что он проглотил центнер песка, раскаленного солнцем, – на то походило это ужасно приятное чувство, волной прокатившиеся от низа его живота до макушки. Кожа Джейми была прохладной и влажной, но нежной даже в тех местах, где обветрилась от мороза. Губы тоже были покрыты мелкими трещинками, искусанные и темно-малиновые в бликах лампы, что танцевали на смуглой коже и по веснушкам на носу и ключице. На вкус ее кожа походила на сливки, опьяняющие до одури, и это осознание разбило Криса на сотню мелких осколков, ведь он неожиданно поймал себя на том, что прильнул губами к ее острой коленке.

Крис испуганно вздрогнул, а Джейми нет. Она так и не пошевелилась, наблюдая за ним сверху вниз. Ее ногти впивались в чрезмерно длинные рукава джемпера, а дыхание было рваным и шумным.

Тогда Крис поцеловал чуть выше, вдоль линии бинта на ее бедре.

«Прогони меня».

– Я никогда не забуду, что ты сделал с Франки, – прошептала она.

Крис крепко зажмурился и вслепую поцеловал ее еще.

«Прогони меня, пока не стало слишком поздно. Пожалуйста».

– И того, что сделал со мной, я не забуду тоже.

Крис кивнул, беря ее узкую ладонь в свою – широкую и грубую – и целуя в тыльную сторону.

«Заставь меня уйти от тебя, иначе я больше никогда не сделаю этого сам».

– Ты ужасен и болен, только не так, как я. В тебе не просто сидит чудовище… Ты и есть чудовище! Я так доверяла тебе. Мне больше некому было верить!

Грудная клетка Джейми дернулась, и она надрывно всхлипнула, но так и не отдернула руку.

Крис запрокинул голову и, стянув с ее плеча джемпер, открыл себе небольшой участок кожи и поцеловал его. Под его губами проступили мурашки, и Крис едва не улыбнулся, снова целуя Джейми, только уже в шею. Она послушно подставилась ему, продолжая глухо всхлипывать.

– Мне страшно, Крис.

Каждый поцелуй – его попытка унять ее боль и забрать страх себе. Он искренне верил, что именно это и делает. Потому опять поцеловал ее за ухом, зарываясь носом в спутанные волосы, пахнущие зубным порошком. Затем он ласково взял ее руки в свои и, по-прежнему сидя перед ней на коленях, медленно наклонил к себе.

Каждый поцелуй – это не просто попытка. Это мольба об искуплении.

И, под звуки музыки, доносящейся снизу, он поцеловал ее в губы.

Несколько первых секунд Джейми не двигалась. Она лишь успела жадно втянуть носом воздух, а затем вяло, но раскрыла губы навстречу, впуская в себя его горячее дыхание, жар которого тут же вытеснил болезненный озноб. Крис опустил руки ей на бедра, стараясь случайно не тронуть то, что не так давно сам же и прострелил.

Джейми обняла его шею, хотя практически не целовала в ответ – он делал все сам, снова и снова лаская ее губы, соленые от слез, своими. Он целовал неглубоко и не страстно, но исступленно, будто действительно мог разделить с ней ее же горечь, при этом утаив от всех свою собственную.

Поцелуй – это его откровение ей и признание самому себе в том, что он все еще жив. Она делает его живым – уж не поэтому ли он обязан оживить ее в ответ?

Еще, еще, еще…

Джейми сделалась совсем мягкой и податливой в его руках, и Крис едва нашел в себе силы отстраниться. Она больше не дрожала; стала теплой и, хотелось бы думать, даже румяной, но было понятно, что Джейми все еще чувствует себя неважно. Крис обхватил ее под лодыжками и, придерживая за спину, помог улечься на матрас.

Тишина в комнате висела такая плотная и тугая, что из нее можно было слепить шар. Крис так же молча взбил под головой Джем подушку и подоткнул под нее одеяло со всех сторон, кроме одной. После, стянув ботинки, он забрался к ней с той самой стороны следом и сгреб Джейми в охапку, позволяя ей прижаться к его груди спиной, отвернувшись в другую сторону.

Она засопела так быстро, что Крис не успел бы сосчитать и до десяти. Он вновь дарил ей чувство безопасности и комфорта, как было когда-то раньше. Вслушиваясь в ее размеренное дыхание, он прислонился щекой к ее затылку, но так и не закрыл глаза. Он глядел на ее тонкие пальцы, которые она тут же пропустила к нему в ладонь, стоило ему улечься рядом.

Вопреки ожиданиям Криса, тяжесть вины на душе легче не стала, но он все равно сжал Джейми крепче и тоже заснул.

Крис никогда не думал, что один-единственный поцелуй может так сильно изменить его жизнь. Впервые он ощутил это на следующее же утро, сразу по пробуждении. Когда Крис открыл глаза, лицо Джейми было напротив, здоровое и сияющее от солнечного света, залившего комнату, как жидкое золото. Она тонула в этом свечении, и Крис нырнул в него тоже, когда снова поцеловал ее. Как и вчера, Джейми не отстранилась, но и не рвалась отвечать. Лишь послушно закрыла глаза и наслаждалась тем, как он зарывается пальцами в ее волосы, раскиданные по подушке и отливающие янтарем. Крис старался не сомкнуть зубы: желание укусить ее было неимоверным, будто бы это позволило ему окончательно присвоить Джейми себе. Ее дыхание сделалось чаще, стоило его рукам спуститься ниже ребер и прикоснуться к коже под задранным джемпером. Уже скоро она осмелилась обнять Криса за пояс: свитер тоже задрался, и Джейми тронула его открытую поясницу. Крис почувствовал себя так, будто к нему приложились электрическим прутом. Он бы ничуть не удивился, часом спустя обнаружив в том месте ожог.

Второй раз Крис вспомнил про чудотворный эффект поцелуя значительно позже. Это случилось на кухне, когда Джейми и Флейта готовили ужин. Флей вышла на улицу, чтобы попросить Себастьяна принести еще дров для печи. Крис же подкрался сзади. Он не думал пугать Джейми намеренно, но та все равно вскрикнула, стоило его руке бесстрашно очутиться на разделочной доске наперекор ножу, которым она разделывала оленину. Крис нагло стащил ломтик вяленого мяса, улыбаясь.

– Я ведь и отрубить твою культяпку могла!

Она резко обернулась, и Крис впервые за долгое время увидел улыбку, адресованную именно ему. Джем задрала голову выше, силясь сравняться с Крисом в росте, и поморщилась, когда нечаянно перенесла слишком много веса на больную ногу. Тогда Крис наклонился сам и, прижавшись лбом к ее лбу, – чуть более горячему, чем положено, – подставил свое дыхание в унисон. Джем поцеловала первой и сама не поняла, как умудрилась не вовремя качнуться навстречу. Крис беззвучно восторжествовал.