– Я не это имела в виду.

Она пододвинулась к нему, и Крис безвольно закрыл глаза. Уж больно это приятно, когда Джейми, передвинувшись, жмется к его спине. В такие моменты сквозь их одежду он чувствовал ее острые ребра и грудь. Жаркое дыхание Джем контрастировало с его замерзшей щекой. Он снова забыл побриться, и Джейми будто в назидание царапнулась подбородком о его щетину, поставив подбородок ему на плечо.

– Есть что-нибудь еще, что ты не рассказал мне?

Крис был рад, что Джейми сидит позади и не видит, какими тонкими и мраморными сделались его губы, поджавшись. Идеал мужчин – казаться лучше в глазах женщин (особенно любимых женщин). Крис знал, что уже никогда не сможет быть для Джейми лучшим из тех, кого она могла встретить за свою жизнь, но и опускать себя еще ниже не было никакого желания. Никто не в состоянии принять его таким, какой он есть на самом деле, – даже он сам. Не сможет этого и она. Крис свято верил в эту истину и потому снова соврал:

– Нет. Ты знаешь все.

Джейми выдохнула, и он снова почувствовал ее ребра, прежде чем она отстранилась. Обернувшись на шелест, Крис разглядел в темноте, как она принялась развязывать бинт вокруг бедра.

– Что ты делаешь? Еще рано менять повязки.

– Я хочу принять душ. Рана уже поджила, так что, надеюсь, не страшно, если я разок намочу ее, как считаешь? Потом забинтую.

Джейми размотала бинт и, сложив пополам, отбросила на пуфик. Затем она дошла до шкафа, прихрамывая, и вытянула махровое полотенце. Крис наблюдал за ней растерянно, но не осмелился возразить. Страшно представить, каково ей было все это время: помыть волосы Джейми помогала Флейта, а с остальным приходилось повременить, обходясь ковшом с водой и тряпками.

На ее ноге виднелась багровая корка, которой заросло пулевое отверстие, и черная нейлоновая нить – еще один аргумент в пользу Джейми. После всего Крис не мог ей отказать в чем бы то ни было.

– Может, подождешь до утра? Флейта проснется и…

– Я справлюсь. Надоело чувствовать себя на чьем-то попечении.

И все-таки Крису не нравилась эта затея. Он двинулся следом за ней в конец коридора и прислонился лопатками к косяку одной из дверей.

– Не возражаешь, если я подожду тут?

– Боишься, что помощь потребуется? – вскинула брови Джейми.

– Ну да. Вдруг поскользнешься или еще что? Мне будет спокойнее, если я буду слышать, что ты все еще не убилась о полку с шампунями.

Джейми закатила глаза и включила свет в ванной. Питания генератора хватало лишь на одну люстру над раковиной и нагрев бака с водой. За шторкой кабины же было темно, как в чулане. Крис и сам запросто мог бы нечаянно навернуться там, уже не говоря о Джейми. Ему было тяжело смириться с необходимостью иногда выпускать ее из поля своего зрения.

– Не запирай, – все же попросил он. – Обещаю не врываться.

– Хорошо, – согласилась Джем. – А ты пока выпей те таблетки, что спрятал в куртке.

Джейми зашла, и Крис пораженно хмыкнул. Сходив в спальню, он положил несколько таблеток себе на язык и проглотил на сухую. Затем возвратился к ванной, сполз по дверной раме на пол и вытянул ноги, дожидаясь. Приглушенное журчание воды убаюкивало. Роуз успел задремать, когда в реальность его вернул звук бьющейся керамики.

– Джейми?

Он услышал ее сдавленный стон и тут же подскочил. Кровь отхлынула от лица. Повернув ручку, Крис рывком толкнул дверь.

От влажного пара запотело зеркало. Пахло стиральным порошком, в котором Флейта замачивала белье, и мятным гелем для душа.

Крис подошел к задернутой кабине и осторожно отодвинул штору, но лишь наполовину, пока не показались голые ноги Джейми, согнутые в коленях. Она сидела на дне кабины в окружении пузырьков с шампунями и осколков сорванной полки.

– Я жива. И да, я все-таки упала.

– Поранилась?

– Нет, но не могу подняться. Скользко.

Крис набрал в грудь побольше воздуха, который вдруг показался ему слишком плотным и начал застревать в горле.

– Крис…

– Я не смотрю.

Он действительно зажмурился, надеясь, что сможет справиться и так, а затем убрал штору до упора. Джейми замычала, и он наклонился на этот звук, цепляясь за ее протянутые руки.

– Не наступи на осколки.

Он хотел вытянуть ее из душа, но Джейми вдруг потянула его на себя. Пошатнувшись, Крис ввалился к ней в кабину. Теплая вода мгновенно пропитала свитер и, смочив волосы, затекла в рот. Крис не выдержал и открыл глаза.

В нескольких сантиметрах от него светлело лицо Джем. Румяная, мокрая и голая. Он с трудом не посмотрел ниже, но удержался – одного осознания этого все равно хватило, чтобы выжечь из его легких весь кислород. Охватившее тело пламя было таким же диким и неконтролируемым, как и тот порыв, что заставил Джейми так поступить. Возможно, она уже успела пожалеть об этом, – Крис понял это по чему-то такому, мелькнувшему в ее глазах, что очень походило на страх, – но было поздно.

Крис прильнул к ней и поцеловал, переломив все свои обещания. Джейми накренилась под его весом, и Крис прижал ее спиной к запотевшему кафелю стенки. Он не чувствовал, чтобы она пыталась отбиться, пока его руки держали ее за плечи, а потом сместились к лицу. Он целовал ее так рьяно, пылко и по-своему болезненно, что не сразу заметил, как она слабо отвечает ему. Это было и не важно – он давно решил, что одной его любви хватит на них обоих.

Джейми отлепила свитер от низа его живота и продела под него руки, гладя ладонями твердую грудь и спину, напряженную от желания. А еще спустя минуту он почувствовал, как она тянет этот свитер вверх, снимая.

В животе Криса затянулся тугой пульсирующий узел. Пальцы впились в ее округлые голые бедра, когда он все-таки осмелился спустить руки ниже. Джейми швырнула свитер и взялась за ремень его потертых джинсов. Шторка душа была распахнута, и текущая сверху вода забрызгала все вокруг, переливаясь через край кабины.

Металлическая пряжка ремня вызывающе звякнула, расстегнутая. Вода смыла с кожи Джем лекарственную горечь, оставив лишь шлейф травяного чая и чистоты. Крис вобрал ее запах в себя, обжигая губами подставленную шею, крепко жмурясь каждый раз, как пальцы Джейми касались его ниже торса. В такие моменты голова непроизвольно откидывалась назад, и он захлебывался, пока она ласкала его так же, как ее ласкал он; исследуя хрупкое тело, рисуя изгибы, о которых прежде запрещал себе думать. Роуз уже не помнил, когда был близок с женщиной в последний раз. А Джейми и вовсе была…

От этой мысли он протрезвел. Ее лицо – отражение его же недоумения, когда он остановился. Порыв благородства смешался с животным инстинктом – то и другое боролось между собой так долго, что Крис успел рассмотреть Джейми во всех деталях. Она раскраснелась, выглядела смущенной, но не старалась прикрыться. Наоборот… Она позволяла любоваться собой, и лишь дрожь в голосе выдавала ее: