ход, а вместе с тем и движение внутри меня стало мучительно неспешным.

– Ножки шире, хаяти, и держись крепче, – велел Амин, всё также неспешно растягивая и поглаживая меня изнутри.

И я держалась. Кусая губы и снова выгибаясь ему навстречу, мысленно проклиная его за медлительность и вместе с тем умоляя не останавливаться. Держалась. За него. Утопая в своём личном океане удовольствия. Пропадая в умелых ласках своего альфы. Вместе с новыми взлётами и падениями несущего нас в темноте «вагончика». Теряясь в накрывающем с головой наслаждении. И уже не контролировала свою громкость, себя, не помня о том, что нас могут услышать и заметить.

Плевать…

Нет всего мира.

Есть только Амин аль-Хайят.

Мой альфа.

А я…

– Люблю тебя, – обронила совсем тихо, никак не в силах выровнять дыхание после недавнего оргазма.

Пальцы сводило судорогой. С такой силой я цеплялась за широкое сильное плечо оборотня. Даже не запомнила, как мы выбрались наружу, буквально повиснув на мужчине. Ударивший в глаза свет вынудил зажмуриться и уткнуться в широкую грудь.

– Ну, что? Готова к ещё одному раунду уже на другом аттракционе? – весело предложил Амин, гладя меня по голове.

– А у меня есть право отказаться? – пробормотала, по-прежнему не отлипая от него.

Да и хорошо так.

Лучше не бывает.

– Эй, ты меня за кого принимаешь?! – возмутился он наигранно. – Конечно, нет!

– Я примерно так и предполагала, да, – покивала в ответ. – Но вот фисташек я так и не получила, кстати, – выдвинула во встречном обвинении.

Амин осмотрелся.

– Сомневаюсь, что мы найдём здесь что-то подобное, но вот просто перекусить – можно. Голодная?

И не дожидаясь ответа повёл меня в сторону выхода из тематического парка, а там и в ближайший ресторанчик, где заказал мне всего и побольше. И даже фисташки!

– Ешь, моя будущая бочечка, – поддел оборотень.

– Я так и знала, что ты делаешь это специально. Откармливаешь меня. С самого начала, – удручённо вздохнула, выдержала небольшую паузу, решая, с чего бы начать свою трапезу. – Хотя, кажется, я теперь и правда всегда голодная, – призналась следом.

– Любимой женщины много не бывает! – заверил Амин патетично.

– Я тебе сегодня уже говорила, что люблю тебя? – улыбнулась.

– М-м… кажется раз десять… – призадумался. – Или двадцать…

– Ладно, значит с тебя хватит, – согласилась с ним на свой лад и принялась за свой завтрак.

Как ни странно, среди множества угощений, что ждали нас и гостей рассветной церемонии, я не попробовала абсолютно ничего. Банально не хотелось, подташнивало, да и все мысли и желания были устремлены в иное направление. Зато теперь аппетит проснулся. Съела почти всё и довольно быстро. Под одобрительный взгляд моего господина.

– Идём, просто прогуляемся по центру? – предложил.

– А возьмёшь ещё фисташек? С собой, – улыбнулась.

Что поделать, я их правда очень люблю.

– Всё, что ни захочешь, – кивнул мне мужчина, подзывая официантку.

И опять я улыбнулась ему. А ещё поднялась на ноги.

– Я ненадолго, – прижалась губами к его виску, прежде чем покинуть, направившись в уборную.

В самом деле пробыла там совсем немного. Торопилась вернуться к супругу. Правда, между столиками на пути к конечной цели вышла небольшая заминка. Навстречу попался тот же самый паренёк, которого я видела сегодня у линии касс.

– О, и вы здесь, – первым заговорил он, останавливаясь в полушаге. – Я – Крейг, кстати, – протянул ладонь в приветственном жесте.

И тут же взвыл от боли в сломанной конечности.

– Я, кажется, чётко предупредил, что будет, если ты на неё просто посмотришь, – ледяным тоном произнёс песчаный альфа, нависший над ним, пока тот, скуля от боли, оседал на пол. – Или слов тебе недостаточно? – ещё сильнее вывернул повреждённое запястье.

В позеленевших глазах пылала ничем неприкрытая ярость.

– Никто не смеет прикасаться к моей женщине без моего на то разрешения.

Очередной громкий вскрик боли.

– Да! Да, я понял! – взвыл паренёк, хватаясь здоровой рукой за его. – Только прекрати это делать! Да твою ж ма-а-ать!!!

А в моей голове до сих пор звучал ещё самый первый хруст чужого запястья. С такой ужасающей скоростью и стремительностью всё происходило.

– Амин! – сбросила охватившее оцепенение, шагнув к своему альфе, перехватывая его за запястье той руки, которой он ломал человека. – Хватит! Пожалуйста! Прекрати! Ты меня пугаешь! – решила пойти этим путём.

Чтоб не выказывать жалость или сочувствие к другому мужчине. Это лишь разозлит волка. Тот факт, что испытываю к постороннему эмоции. Любые. Тем только хуже сделаю. На жертву происходящего вовсе не взглянула. Как бы ни хотелось удостовериться, что с ним всё не настолько плохо, нежели рисовало собственное воображение, то и дело подкидывая одну картинку другой хуже.

Зелёный взор, полный настоящего безумия, сосредоточился на мне. Но отреагировал мужчина далеко не сразу. Лишь когда я прижалась к его губам далеко не скромным поцелуем. Помедлил всего секунду, а в другую меня буквально утопило в чужой страсти.

– Мы уходим. Сейчас же, – произнёс, отстранившись.

Поднял меня на руки и понёс на выход.

Лунная, надеюсь, кто-нибудь окажет помощь тому пареньку…

– Да, любимый.

– И ты больше никогда не посмотришь в сторону ни одного другого мужчины, – потребовал уже на улице.

– Как скажешь, любимый.

– И ни с одним больше никогда не заговоришь, – добавил следом.

– Хорошо, любимый, – постаралась улыбнуться как можно мягче и теплее.

Пусть и походило уже на абсурд.

Его требования. Действия. Моя видимая покорность.

А окончательно покинули мы территорию парка аттракционов, сменив её на… Да, тюремный лабиринт альфы песчаного клана. И снова меня заперли в камере. Ровно на неделю. По истечению которой я всё-таки набралась решимости попроситься в дом родителей Амина. На самом деле желание выбраться из заточения возникло ещё в тот момент, когда поняла, где окажусь. Но не выказала неповиновения. Просто-напросто потому, что слишком чётко и ясно осознала – не выпустит. Напрасная трата воздуха. Ни к чему усугублять. Оборотень смягчился лишь спустя обозначенный срок. Хотя его всё равно не особо отпустило. Даже в свой офис, и то уехал с неохотой, как на каторгу, явно не желая оставлять меня без присмотра. Несмотря на то, что я всячески старалась сгладить оставшийся в нас обоих осадок от произошедшего в день свадьбы.

И вот, наконец, осталась одна. Без камер видеонаблюдения, фиксирующих каждый мой вдох.

Совсем не медлила больше.

– Помнишь, о чём мы разговаривали с тобой тогда, в резиденции, на дне рождения Амина? – спросила, набрав по телефону сестре, дождалась настороженного согласия. – Сделай это, Лекси. Попроси Алекса. Пожалуйста, – попросила и я сама, до судорог в пальцах сжимая гаджет.

Глаза Алексии, видимой на сенсорном экране, округлились от удивления.