иглы с синими колпачками в стерильных упаковках тоже были аккуратно уложены в барсетку.

— И для чего это? — угрюмо буркнул я, судорожно глотнув уже остывший кофе.

— Понимаешь, Антон, каждый из этих препаратов по-своему растормаживает психику. Благодаря им не надо пытать человека. Ты становишься его лучшим другом, самым близким человеком на Земле, и он сам с радостью и благодарностью делиться с тобой самым сокровенным. Главное задать правильные вопросы.

Зиппер по — змеиному прошуршав в обратном направлении, скрыл содержимое барсетки от моего взгляда.

— Словом, все это для химического допроса, и нам с тобой скоро предстоит его провести…

13

Вика грациозно прошлась голышом по номеру в сторону большого зеркала, висящего на стене, обклеенной дорогими светло-бордовыми бельгийскими обоями. Короткий мягкий ворс итальянского ковра приятно щекотал пятки. Она подошла к сумочке «Луи Виттон», лежащей на полу, грациозно наклонилась и достала оттуда красный бюстгальтер и стринги фирмы «Ла Перла». Эту сумку и белье подарил ей Леша, так она называла полковника Кравцова, когда они были наедине. Он настаивал, чтобы при встречах с ним она всегда одевала дорогое итальянское белье. И Вика делала это с удовольствием.

Мягкая, шелковистая ткань ласково прошлась по коже бедер, и края стрингов, почти неощутимо, легли на талию. Ткань бюстгальтера была настолько тонкой, что сосками она даже не ощутила чашек, и груди повисли, как будто в приятной невесомости. Качество и особенно цена белья импонировали и придавали ее статусу особое значение. Она прошла к широкой кровати и легла посередине на спину, широко раскинув руки и в блаженстве вытянув стройные ноги. Вика смотрела в потолок, где на большом, размером с кровать, зеркале, вмонтированном как раз над кроватью, отражалась она сама — прекрасное загорелое создание в соблазнительном сексуальном красном белье, с аккуратным, безукоризненно вылепленным природой, экзотическим лицом в ореоле шикарной гривы блестящих волос цвета «воронова крыла». Она улыбалась, безумно нравясь самой себе, и была уверена, что нравится и Леше. Послезавтра у нее экзамен в университете по «Истории тележурналистики» и она, естественно, не готова к нему. Но это нисколько не беспокоило. Она сегодня попросит Лешу, и тот переговорит с молодым преподом. Остальные преподаватели уже знали о ее «тайном оружии» и поэтому ставили ей оценки, даже если она не приходила на экзамен. Этот молодой только начал работать в универе и еще не знает кто она. Ничего, скоро узнает!

Сегодня был день ее встречи с Лешей, и Вика знала, что камеры в номере уже отключены. Она раздвинула бедра и провела холенным наманикюренным пальцем за тканью стрингов между бедер. Откинув голову и слегка застонав, она расслабилась в ожидании полковника Кравцова.

Вдруг дверь в номер бесшумно приоткрылась, и Вика заметила силуэт, проскользнувший внутрь. Она удивилась, что Леша так рано пришел. Обычно он даже запаздывал. Вика чуть приподнялась на руках, и затуманенный удовольствием взгляд начал постепенно проясняться. Это был какой-то старик. Он поднял руку, и она успела услышать только короткий шипящий хлопок.

Когда безжизненное тело Виктории с дыркой во лбу упало на кровать, она как будто продолжала остекленевшим и чуть удивленным взглядом смотреть на большое зеркало на потолке, но глаза ее больше не видели ничего. Так закончила свой жизненный путь Жанар из села Талшик в Казахстане, студентка факультета журналистики МГУ.

Старик проверил, закрыта ли дверь в номере. Бесшумно подошел к телу и уложил его так, чтобы у входящего сложилось впечатление, что девушка уснула, повернувшись спиной к двери. Крови вытекло немного, и дорогая качественная ткань простыней мгновенно впитала ее в себя, не оставив разводов. Старик поднес палец к уху и тихо произнес:

— Следи за периметром. Дай знать, как подъедет объект.

14

Я сидел с трясущимися руками, уставившись на мониторы в комнате слежения. На одном из мониторов я смотрел, как старик отошел от кровати с трупом красивой девушки, предварительно аккуратно уложив тело в живописной позе спящей нимфы. Хоть я и предполагал, что мне придется увидеть, тошнота снова подступила к горлу, и я еле сдерживался, чтоб не потерять сознание.

Степан научил меня, как переключать тумблерами изображение на мониторах, и я смотрел во все глаза на пять экранов, подробно показывающих мне периметр борделя, коридоры и остальные комнаты, где, к счастью, не было никого.

Я лихорадочно вглядывался в мониторы, бесцельно щелкая тумблерами, меняя картинки. Главное не смотреть на два трупа, лежащих у меня за спиной. Мне и так было очень плохо, а зрелище двух здоровых молодых парней с простреленными головами могло довести до полного срыва. Этого ни в коем случае нельзя было допустить.

Я сидел на вращающемся стуле и остервенело вглядывался в мониторы. Но перед глазами все время всплывала сцена, как мы со Степаном, интеллигентно позвонив в дверь, вошли в здание публичного дома. В коридоре нас встретил первый охранник, который расслабленно спросил, что мы тут потеряли. Наш безобидный вид, по-видимому, настолько его не смутил, что он даже не смог достать свою «Беретту». Тело еще не успело упасть на казенный ковролин коридора, как Степан уже оказался внутри мониторной комнаты. Я ошарашенно стоял над трупом.

ПШШАХХ … — звук, который мне будет сниться по ночам, и я буду просыпаться в холодном поту, разевая рот в беззвучном крике ужаса.

Дверь мониторной открылась снова и оттуда выглянул невозмутимый Степан. Он подошел к телу, лежащему в коридоре, и взял его за руки.

— Помоги, что стоишь. Возьми за ноги. Надо втащить его в комнату, чтоб тут не светился.

Я, как робот, взялся за еще теплые щиколотки и неловко приподнял ноги трупа…

В мониторной второй охранник даже не успел встать с кресла. В затылке у него зияла дырка, с влажно поблескивающим от вытекшей крови венчиком коротко остриженных волос. Светящийся монитор напротив тела был забрызган каплями крови и ошметками чего-то еще.

— Возьми и подыши в него глубоко пару раз. — Степан протянул мне бумажный пакет из «Макдональдса». — Успокойся. Они бы, даже не задумываясь, так же поступили с тобой.

По-видимому, я выглядел очень плохо. Не берусь судить. Уши у меня вдруг начало закладывать, и я судорожно начал вдыхать и выдыхать в пакет, плотно прижав его ко рту. В сторону трупов я старался не смотреть.

Старик столкнул второй труп с кресла, и тот с глухим стуком упал на дешевый ковролин. Комок снова подкатил к моему горлу, и я, судорожно сглотнув его, еще чаще задышал в пакет.

Степан тщательно протер салфетками замаранный монитор и кресло. Потом сел в него поудобнее и начал щелкать