Клара не успела спросить, что они собираются делать, как её саму вдруг затопила жаркая, обжигающая волна, словно её окунули в горячий источник.

Драконья сила. Нечеловеческая, древняя, чужая.

– Эрти!

Глаза Клары заволокло алым, во рту стоял привкус крови. Дети-драконы делали единственное, что могли, спасая сестрёнку, Кларе оставалось только распорядиться с толком вручённой мощью.

К близнецам присоединился Чаргос, и Клара едва не лишилась чувств. Сквозь неё мчался, обрушиваясь вниз, настоящий водопад.

Остановить внутреннее кровотечение. Справиться с болевым шоком. Вытянуть из раны яд. Разложить его, заставить распасться.

Жара сменилась ледяным ветром. Драконья сила велика; но Кларе требовалось много, много больше.

Пробито лёгкое, раздроблены многие кости, рассечены нервы. Разорваны артерии. Паралич дыхательного центра. И отравление.

Клара словно тянула неподъёмный груз. Драконы щедро делились с ней силой, отдавали последнее, но требовалось больше, много больше.

И неоткуда уже ждать помощь.

Руки Клары оставались горячи, но всё тело ниже пояса и выше локтей охватывало холодом. Сила покидала её тело – и это она просто удерживала Зосю на грани жизни и смерти.

– Мама, держи её, держи! – отчаянно, с надрывом, даже не выкрикнула, а взвыла Аэсоннэ. Дурным голосом закричал и Шоня, задёргался, впился зубами в собственную лапу.

Яд продолжал наступать. Кровь заполняла лёгкое. Всё слабее и прерывистее билось драконье сердце.

– Нет! – захрипела Клара.

Кажется, ладони её проваливаются сквозь расступающуюся чешую; её собственная кровь смешивается с кровью дочери, а почему вдруг открылись раны у самой Клары, она даже не поняла.

Сердце. Толкнуть, толкнуть, толкнуть – бейся, слышишь, бейся, не смей останавливаться!

Артерии. Стянуть, перекрыть, направить кровь в обход.

Яд остановить. Тянуть на себя, на себя, ещё, ещё!..

– Мама-а! – кричит Аэсоннэ. Спина Клары становится мокрой от слёз дочери.

– Держись!

Я держусь, Аэ. Держусь сама и держу Зосю.

Так… сердчишко, кажется, бьётся. Слабо, но ровно. Ох, нет, нет, нельзя отпускать. Чуть ослабишь подстёгивающее заклинание – и тотчас сбой.

Слишком многое надо контролировать, слишком многое удерживать.

Помощь. Им нужна помощь. Чья угодно, кого угодно, на каких угодно условиях…

И всё-таки она её удержала. На самом краю, огромной ценой. Посиневшая, бледная как смерть Клара сидела у неподвижного дракона. Золотистая чешуя покрыта кровью. Серебристый дрот так и торчит – трогать его Клара по-прежнему не рисковала: на нём, похоже, не только яд, но и заклятия раздробления, разрыва.

«Поставлен на неизвлекаемость», – вдруг всплыло в сознании.

Ну да, ну да, тот самый мир, странный мир без магии, золотистые пляжи, бездонное небо, тёплое море и пальмы, барбудас, «Patria o muerte!», «Bandiera rossa la trionferà»[1]…

Клара потрясла головой.

«О чём я, как это я?..»

– Мама? – осторожно решился Чаргос. Старший сын словно в одночасье повзрослел лет на десять. Еле на ногах стоит. Близнецы привалились спина к спине, руки бессильно раскинуты, взгляды совершенно опустевшие.

Они удержали сестричку. Но только удержали. Клара поставила заслон смерти, но все силы уходили, чтобы эта преграда просто не рухнула.

Нужна помощь. Немедленно и от кого угодно.

– Кор Двейн, – прошептала Клара непослушными губами. – Где ты, где ты, когда нужен…

Так они и сидели. Клара, оцепеневшая подле смертельно раненной дочери, и её старшие дети, что не в силах были даже двинуться.

Пат.

– Мама! – это вновь Чаргос. – Мама, что делать?!

Слова вязли у Клары на губах.

Что им ответить? Что, стоит ей хоть на миг ослабить хватку, и Смерть жадно вопьётся в редкостную добычу?

– Мама, куда бежать? Откуда помощь вести?

Молодец, сообразил.

Проклятье, сейчас она приняла бы помощь от кого угодно.

– Чари… Нам нужен мир… с сильными магами…

«Что я несу, какой мир, какие маги!

И ведь я это уже говорила, говорила себе, когда спасала Сфайрата. И ведь спасла, а было куда тяжелее!..

Только Сфайрат был истинным драконом, в полной силе. А Зося… как ни крути, наполовину человечек. Хоть и маг по матери».

– Чари… маг… нужен маг. Любой.

– Совсем любой, мама?

– Н-нет… простой колдун не сгодится… Кто может… хотя бы… ходить в Межреальность.

– Хорошо, мама. Будем искать. Аэ, Эрти – оставайтесь с мамой! Поймайте кого-нибудь съедобного, освежуйте, зажарьте. Вы драконы или кто?!

– Да, брате, – смиренно отозвалась Аэсоннэ.

Чаргос попытался перекинуться – получилось это только с третьей попытки.

– Куда тебе лететь, крылья развернуть не можешь! – всполошилась его младшая сестра.

– С-смогу-у, – зло прорычал Чаргос. – Ага! Ну, всё. Ждите.

– Сам смотри не попадись, – крикнула вслед ему Аэ.

– Не попаду-у-усь… – донеслось затихающее.

Что теперь делать? Только ждать и надеяться.

– Мама, мамочка, ну, не плачь, а то я тоже зареву, а мы ж драконы, мы не плачем…

Айка. Голос ломается. И разве она, Клара Хюммель, плачет?

– А почему у тебя щёки все мокрые?

Кажется, она, Клара, уже не различает, когда говорит вслух, когда про себя.

– Не буду. Не буду плакать. – Клара попыталась улыбнуться, губы не послушались.

– Не надо. – Аэсоннэ шмыгнула носом. – Эрти! Вставай, эй! Пошли, словим кого ни есть.

– Угу, – бледный, посеревший, с ввалившимися глазами, Эртан поднялся. – Идём. Точно тут кто-нибудь отыщется…

– Эй, вы куда?! – шёпотом – громче не получалось – запротестовала Клара. – Куда вас несёт?

– Тебе нужно поесть, хозяйка, – Шоня лежал рядом рыжей свалявшейся тряпочкой, глаза закрыты, хвост едва шевелится. – Я… тоже… пойду.

– Ты тоже? Еле жив, кот, тебя сейчас любая мышь затопчет!

– Не затопчет. – Страж-кот кое-как поднялся. Шатало его, надо сказать, изрядно.