– Коля, а ты ничего не добавишь?

– Чего добавлять-то? Ванька правильно говорит, Михаил мужик хороший.

– Как же? Ведь он же вас кинул. Пообещал в менеджеры, а вас коленом под зад.

– Да его самого кинули! Серебряков и кинул.

– Серебряков? И часто он людей кидал?

– Часто. – Это сказал уже Коля Иванов. Разговорился. – Скажет, бывало: «Ты поработай немного здесь, как следует поработай, а я потом тебя продвину». Ты пашешь, упираешься, шеф и рад. А как об обещании речь заходит, так сразу: «Кем же я тебя заменю такого незаменимого?» Подачками отделывался.

– Что, Коля, обидел тебя покойник?

– А кого он не обидел? Акула империализма. Правильно, что его шлепнули. Я однажды спину потянул, когда коробки таскал, три дня на работу не мог выйти. Запарка была, так я таскал по пять коробок зараз, а они тяжелые! А Серебряков за три пропущенных дня с меня в зарплату вычел.

– Что ж ты больничный не взял?

– Какой больничный? «Алексер» частная фирма, больничные у нас не оплачивались.

«Акула империализма», – записал Алексей. Папа – коммунист? Скорее, дедушка. Мог внушить внуку мысль «Бей буржуев недорезанных, спасай Россию?» Все возможно.

– А тебя, Ваня, шеф тоже затирал?

– Как всех. – Вот здесь Харламов стал неразговорчивым.

– Значит, тоже не любил кровопийцу?

– А он в нашей любви не нуждался. Мы ж не бабы. Им он платил. И за любовь тоже.

– Кому конкретно? – насторожился Алексей.

– Это он про Лильку говорит, – сказал Коля.

Харламов тут же толкнул его в бок локтем.

– И что тут такого? Нравилась она ему, вот Ванька и злится. Конечно, она на нас ноль внимания. Как же! Когда сам А. С. Серебряков!

– То есть у них был роман? – уточнил Алексей. Вот тебе и ля фам! Которую он шерше!

– Нужна она ему была! Поиграл и бросил.

– Почему же он Лилию не уволил, после того как роман закончился? Жена ведь могла узнать.

– А зачем увольнять? На нее клиент шел. Лилька девка бойкая, красивая, все с шуточками. Мужикам нравилось. А Ирина Сергеевна за мужем не следила. Говорят, ей было безразлично, с кем он и как.

– А кто говорил?

– Ну Анька, Лариса – Лилькины подружки. Сидели на складе, сплетничали.

– Лариса должна ко мне сейчас зайти, – задумчиво сказал Алексей и подумал: «Хорошая версия! Перспективная!» – Осталось уточнить, где вы были вечером двадцать девятого августа?

– А какой это был день недели? – хмуро спросил Харламов. Видимо, разговор о Лилии Мильто пришелся ему не по душе.

– Понедельник.

– На работе мы были, где же еще!

– Фура пришла, – подхватил Коля. – До полуночи разгружали.

– Что, и свидетели есть?

– А как же! Водитель фуры, начальник склада, еще двое грузчиков.

– Так и запишем. Что ж, вы свободны, молодые люди.

Харламов поднялся первым, толкнул в плечо Колю: «Вставай, пошли!» В дверь кабинета кто-то робко поскребся. Леонидов понял, что пришла бывшая кладовщица. Вовремя! Нюхом он почуял удачу.

Они столкнулись в дверях: Лариса Никольская и парни, которые когда-то работали вместе с ней на складе в «Алексере». Сдержанно друг друга поприветствовали. Нет, Алексей не заметил в их поведении ничего странного, надо проверять алиби. Такие крепкие ребята киллера нанимать не станут. Зачем, когда сами могут справиться?

А вот Лариса…

Машинально он посмотрел на часы. Она опоздала на целых тридцать минут. Опаздывать свойственно красивым женщинам, это Алексей знал и привык их прощать. Глянув на Ларису, он испытал разочарование. Красавицей она не была. Даже хорошенькой. Унылое лицо, очки с толстыми стеклами, бесформенная фигура.

Люди рождаются с разными талантами: одни пишут стихи, другие играют на скрипке, третьи виртуозно метут тротуары. Лариса Никольская родилась с талантом опаздывать. Даже если она выходила из дому за час до назначенного времени в место, куда можно было добраться пешком за десять минут, непременно случалось нечто, задерживающее ее в пути. Сегодня Лариса лишних полчаса провела в вагоне метро, в поезде, который ни с того ни с сего остановился. В тоннеле. И простоял там ровно полчаса. Разве в этом была ее вина? Фатальная привычка опаздывать и сгубила ее профессиональную карьеру. Лариса была исполнительна, добросовестна и трудолюбива. Она смотрела начальству в рот, никогда не просила прибавки к зарплате, ни с кем не конфликтовала, но приходить на работу вовремя было выше ее сил. Из-за многочисленных штрафов ее реальная зарплата была в два раза меньше. Начальству это было выгодно, но разве клиент привык ждать? Подержав Ларису несколько месяцев, ее увольняли. Неисправима!

Ни в одной фирме, откуда ее уволили, не было человека, который отозвался бы о Ларисе Никольской плохо. Напротив. Женщины ее любили за то, что в делах любовных Лариса была им не соперница, мужчины – за терпение. Она терпеливо слушала их рассказы о семейных неурядицах и об изменах капризных подруг. К ней на склад приходили исповедоваться, посидеть вдали от капризных клиентов, от начальства, которое предпочитало общаться со складскими исключительно по телефону. Лариса была для сотрудников фирмы той жилеткой, в которую все приходили плакаться. Она была поверенной всех тайн, причем умела их хранить. Она работала и одновременно выслушивала чью-нибудь исповедь. На складе каждые полчаса закипал чайник, пахло крепким кофе. Здесь лили слезы и травили анекдоты. Рыдали, тосковали и заливались смехом.

Увидев ее в дверях, Алексей почувствовал, как в нем возникло желание рассказать о своей несчастной любви. Повинуясь инстинкту, он поднялся и направился к шкафу со словами:

– Лариса Михайловна, давайте с вами кофейку, что ли, попьем? Забегался я, а меж тем время обедать.

Он достал поллитровую эмалированную кружку, наполнил водой из графина и сунул в нее кипятильник. Потом полез за чашками. Когда на столе появилась банка растворимого кофе, Лариса взяла на себя роль хозяйки. Сама наполнила чашки, положила туда сахар. Потом достала из сумки пачку печенья и плитку шоколада. В ее серых глазах светилась сама доброта. «Ну, что случилось?» – прочитал в них Алексей. Разве эта женщина могла желать кому-нибудь смерти? Даже А. С. Серебрякову, который за свои сорок лет жизни успел насолить всем!

– Лариса Михайловна, моя хорошая, только вы мне можете помочь, – пожаловался Леонидов.

– У вас что-то случилось? – Лариса подперла ладонями круглые щеки и приготовилась слушать.

– Да каждый день что-нибудь случается! Жизнь состоит из сна, еды и проблем. Нынче моя главная проблема: убийство Серебрякова. Все остальные вытекают из нее. Меня ругает начальство, используют непорядочные женщины, а та единственная, которую я люблю, оказалась замужем!