– Это вы звонили? Проходите!

Хозяин посторонился, пропустил Алексея в прихожую, где ловко пнул сбившуюся у порога стайку тапок так, что они разлетелись по углам, и непринужденным жестом убрал с пути пару тяжеленных коробок. Леонидов смотрел на него с восхищением. Вот это экземпляр! Вот когда рождаются комплексы…

Лицо у Отелло было широкое, русское. Волосы русые, нос курносый. А глаза… Глаза добрые. От сердца отлегло.

– Анечка! – позвал русоволосый Отелло. – Это к тебе!

Из кухни тут же выпорхнула высокая тонкая девушка, светловолосая, в голубом фартуке с трогательными оборками.

– Это я вам звонил, Анна Андреевна, – грустно сказал Леонидов.

Увидев ее, он невольно вспомнил Видение и мысленно примерил на него голубой фартук. Получилось красиво.

– Сережа, я тебе говорила…

– Организуй-ка нам чайку, – сказал муж и положил Алексею на плечо могучую длань. Плечу стало страшно. Леонидов держал себя в руках. – Вы как? Чаю хотите?

– Хочу.

– Барышев. Сергей.

– Леонидов. Алексей.

Они обменялись крепким мужским рукопожатием. Алексей оценил деликатность атлета. Мог бы непринужденным жестом и пальчики гостю переломать.

Когда прошли в комнату, первое, на что обратил внимание Алексей, была камуфляжная форма, висящая на одном из стульев.

– Ваша, Сергей? – поинтересовался он.

– Да. Я работаю во вневедомственной охране.

– Давно из армии демобилизовались?

– Два года прошло.

– Десант?

– Угадал, – усмехнулся Барышев.

– А чего так скромно: вневедомственная охрана?

– Предлагаешь в бандиты податься?

Алексей хмыкнул. Парень ему нравился. Очень. Два года… Сверхсрочник. Уверен на сто процентов – был в горячих точках, нахлебался по самое не хочу, а теперь отдыхает, присматривается. Таких бы в милицию, да побольше!

– Право на ношение оружия имеешь?

Они перешли на ты легко и непринужденно.

– А как же.

– А само оружие?

– Дома не держу.

– Стреляешь хорошо?

– Не жалуюсь. Не мастер спорта, но разряд по стрельбе имею.

– Завидую. По-хорошему.

Жаль, очень жаль, если ты убил Серебрякова!

– Может, помочь? Сходим в тир, постреляем. Руку поставлю. Меня в армии кое-чему научили. Хочешь?

Кто бы сомневался, что научили!

– Хочу. Спасибо, Сергей.

В комнату впорхнула Анечка:

– Мужчины, сейчас чайник закипит. Вам в комнату принести?

– Да чего там, – застеснялся Леонидов, – мы и на кухне посидим.

Не чувствовалось, что квартира съемная. На кухне было уютно, на окне висели занавески, голубые, под цвет фартука хозяйки. И с оборками. Хозяйка же была прелестна. Красоты просто неземной. Как ангел. Она порхала, а за ее спиной переливались невидимые крылья.

– Чай, кофе? – улыбнулся голубоглазый ангел.

– Мне чай. – Муж мгновенно подставил огромных размеров чашку.

– Сережа, я не тебя спрашиваю. Я уже знаю, что ты будешь чай и непременно с пирожками, хотя недавно обедал.

– Так пирожки же! И потом, разве я толстый?

– Ему это не грозит, – завистливо сказал Алексей.

Как же хорошо ему было здесь! А главное, легко. Так случается. Встречаешь людей, о существовании которых до этого момента и не подозревал, и они становятся твоими лучшими друзьями. Дружба, как и любовь, бывает с первого взгляда. Какие к черту комплексы! Алексей улыбнулся:

– А мне кофе. И тоже с пирожками.

– Скажите, Сережа нам не помешает? Нашей беседе, – Анечка мило покраснела.

– Не помешает. Это и не допрос вовсе.

Она улыбнулась. На столе мигом очутилась чашка кофе и блюдо с ароматными пирожками. Алексей без зависти подумал, что русоволосому Отелло несказанно повезло. Неудивительно, что он ревнует. Такое сокровище надо беречь. Накрыв на стол, Анечка присела.

– Честно говоря, я не хочу вспоминать об «Алексере», – сказала она. – Иногда даже радуюсь, что оттуда ушла, хотя на одну зарплату сейчас прожить трудно. Да и квартиру мы снимаем. Сейчас у Сережи отпуск, и у нас медовый месяц. Потом буду искать работу. Хуже, чем в «Алексере», нигде не будет, это уж точно.

– Сколько же вы там проработали?

– Один год. Мы пришли туда вместе с Лилей сразу после окончания института. Познакомились с ней на первом курсе и сразу подружились. Я не москвичка, жила в общежитии. Лиля часто у меня ночевала, хотя у них шикарная квартира на Фрунзенской набережной. Работать мы тоже хотели вместе. Подружки ведь. И… повезло! Мы так думали. Мы с Лилей хорошо смотрелись: я беленькая, она рыженькая, обе худенькие, стройные, она, правда, чуть ниже ростом. И еще Лилька сильно красится и одевается вульгарно. Она говорит, что стильно, а мне кажется, бестолково: то футболку наденет оранжевую с глупой надписью, а под нее юбку в оборочках, то блестящие босоножки на огромной платформе, а пряжки на них, как у Кота в сапогах из мультфильма. И юбки носит короткие. Только короткие, в любую погоду. У нее потрясающие ноги. Правда, Сережа?

– Не знаю, не замечал.

– Разумеется, ты врешь.

– Разумеется, я говорю правду. Ноги у нее обычные.

– Красивые.

– Я сам оценю ее ноги, – пообещал Леонидов, чтобы прекратить этот спор.

Анечка вспыхнула. Он поспешил задать вопрос:

– А что у нее за проблемы были с мужчинами?

– Вы с кем-то уже разговаривали? Кто вам об этом сказал? Лариса?

– Да. Она.

А пирожки были вкусные. Барышев уминал уже пятый, а он стеснялся. Заметив это, Сергей подмигнул: «Налегай!» Алексей послушался и взял с блюда еще один пирожок. С повидлом.

– Ох уж эта «мамочка»! – звонко рассмеялась Аня. – Сказать по правде, она знает больше, чем я. Последнее время мы с Лилей перестали секретничать. Из-за Сережи. Она…

– … дура, – закончил фразу молодожен. – Пыталась меня соблазнить.

– Сергей!

– А что? Сказала, что я мужчина потрясающей комплекции. Надо мне было делиться с ней этой комплекцией! Я себя уважаю. А ее нет.

– Ты не так понял.

– Да? – хмыкнул Сергей. – Ну, извини. Надеюсь, тебя я в свое время понял правильно?

– Сергей!

– Шлюха она, – озвучил Алексей мысли Барышева.

Тот посмотрел уважительно.

Анечка вздохнула:

– Какие вы… Лиле очень хочется замуж, а никто не берет.