Она отпустила меня и отступила назад, а я обернулась, размахивая ножом.

«Или это организация? – продолжала она, уворачиваясь от лезвия. – Разговор со „Снабжением“ по телефону? Понимаю, какое это могло произвести впечатление на юную деву, пусть и с дурными задатками. Хотя странно, что они ждали так долго, прежде чем завербовать тебя… Почему, как думаешь?»

Я снова налетела на нее, а она нырнула под мою руку, зацепила ботинком лодыжку и опрокинула меня.

«Думаешь, это была всего лишь бюрократическая ошибка? Или у них имелась причина не торопиться с тобой?»

«У меня была жизнь, – выдохнула я. – Они надеялись… Они хотели, чтобы я что-то с ней сделала».

«О, вот это версия, – она засмеялась. – Тогда почему ты ничего не сделала?»

Шлепнувшись на задницу, я уронила нож. Попыталась поднять, но злая Джейн добралась до него первой и отшвырнула подальше.

«Меня завербовали, – сказала я. – Может, и прошло двадцать лет, но…»

«Да, и что из этого вышло? По словам наших шпионов, ничего хорошего. Частота твоих провалов приводит в замешательство. И почему же ты портачишь?»

Я снова потянулась за ножом. Она пнула меня ногой в лицо.

«В чем проблема, Джейн? Ты просто феерическая раздолбайка? Или, может статься, сердце к этому делу не лежит?»

Когда она размахнулась, чтобы пнуть меня снова, я вскочила и схватила ее за горло. Почувствовала, как она пытается вырваться и подумала: «Попалась, сучка!» Но потом она подняла руки, разжала мой захват, развернула и снова впечатала меня в стену, лицом к лицу с Джоном Дойлом.

«Да, – произнесла она. – Я реально думаю, что так оно и есть – у тебя сердце не лежит. И думаю, ты почувствуешь себя намного лучше, если признаешься… Говори, Джейн».

«Пошла ты!»

«Говори…» – Она прижалась ко мне, животом к спине, словно обняв всем телом, а потом – эта близость была отвратительна – наша одежда, наша кожа просто растворились, и мы начали сливаться…

«Говори», – звучал ее голос изнутри и снаружи.

(Я – зло).

«Что? Я не уловила, Джейн. Скажи еще разок. Скажи громко».

«Я… – начала говорить, но принялась бороться с этими словами, заталкивать их назад, только вот давление в черепе стало слишком сильным, чтобы сопротивляться. – Я – зло!»

«Теперь мы к чему-то пришли».

Она отстранилась, отлипла, а я рухнула на пол.

«Первый раз всегда самый тяжелый… – она присела рядом, небрежно сложив руки на коленях. – Так вот слушай, Джейн, я расскажу, какие у тебя есть варианты. Первый: ты можешь отрицать то, в чем только что призналась. Вернешься в Лас-Вегас, попытаешься все уладить с Милом… или убежишь со всех ног, что то же самое, только он куда меньше поверит твоим словам, когда поймает тебя. Второй вариант: ты можешь поразмыслить над всем этим. Никто не знает об этой комнате, кроме меня, даже Фил; здесь ты будешь в безопасности, сиди так долго, как пожелаешь. Но свет останется включенным.

И есть третий вариант. Ты можешь перестать прятаться от себя. Принять себя такой, какая ты есть на самом деле и какой была всегда. Присоединиться к „Стае“ и начать менять мир, для чего и была предназначена. Сейчас, – она наклонилась вперед и понизила голос, – я знаю, что ты выберешь, потому что знаю, чего ты хочешь. Но еще я знаю, что тебе не в радость слишком легкое решение. Не в радость, что ты якобы сдалась из-за того, что я надрала тебе задницу. Итак, мы собираемся притвориться, что ты согласна на второй вариант. Останешься здесь, чтобы сохранить лицо, и „подумаешь“ столько, сколько потребуется. Но не слишком долго, ладно, у нас есть, чем заняться. Подожду снаружи, когда ты будешь готова…»

Когда через двадцать минут я заставила себя вернуться в берлогу, на барной стойке стоял черный контейнер. Он был меньше того, который «Стая» дала Арло Декстеру, но стиль был узнаваем.

«Знаешь, одна из великих черт зла, – произнесла плохая Джейн, – что его нельзя подделать. То есть, вдумайся, нельзя назвать ни одного хорошего поступка, который не смог бы сделать плохой человек и все равно остаться плохим. Но в обратную сторону это не работает. Ты проходишь наш тест на шибболет и без вопросов становишься одной из нас».

Я щелкнула замками контейнера и подняла крышку.

«Ожидаешь, что я этим воспользуюсь?»

«„Ожидаешь“. Так звучит, будто тут есть место для сомнений. Я верю в тебя, Джейн».

«Кого я должна убить?»

«Просто каких-то людей – не важно кого. Это часть операции, которую ты сделаешь для нас. Точнее, для Фила. На следующей неделе он устраивает вечеринку и хочет Клоуна для развлечения».

«Ты имеешь в виду Мила? Ты хочешь, чтобы я убила Роберта Мила?»

«Нет, я сама собираюсь убить его. А ты приведешь его пообщаться с Филом. И это, – она похлопала по футляру, – тебе поможет».

Я покачала головой: «Даже будь я готова это сделать…»

«Боже, Джейн, не начинай отступать. Хочешь еще один раунд в комнате с плакатами?»

«Даже будь я готова это сделать, нет способа вернуться в „Апартаменты Маджетта“».

«О, ты наверняка сумела бы. Выбраться оттуда сложнее. Но все в порядке, ты не пойдешь за ним в „Апартаменты“, а нападешь за столом… Он играет в азартные игры, – объяснила она. – В баккару, если сможешь в это поверить. В смысле, из всех скучных игр… Но это его дело, и сегодня все должно быть как обычно. Конечно, он мог изменить планы после твоего маленького дезертирства, но я в этом сомневаюсь. Мы будем знать точно примерно через час».

«Я хочу поговорить с Филом».

«Поговоришь. После того как захватишь Мила, я собираюсь отвести тебя прямиком к брату».

«Нет, я хочу поговорить с ним сейчас».

«Прости».

«Мне необходимо поговорить с ним. Ладно?»

«Понимаю, что ты беспокоишься, – сказала она. – Если это как-то поможет, знай, Фил оказался в трудном положении, переманивая тебя. Я имею в виду развращение членов организации – часть его работы, но для семьи существуют особые правила. Если бы убер-боссы узнали, что он лично отправился за своей старшей сестрой, они бы разозлились».

«Почему? У „Стаи“ проблемы с кумовством?»

«Тут скорее вопрос объективности. Старые родственные связи, знаешь ли, могут разбередить чувства. Формально это является нарушением протокола. Но Фил посчитал, что, если мы приведем Мила, убер-боссы сделают некоторую поблажку – он уже получил баллы за то, что вывел из игры Верна и Мудра. А с этим, – она снова похлопала по контейнеру, – не должно возникнуть никаких вопросов о твоих привязанностях… Просто будь терпелива, Джейн. Однажды ты официально войдешь в команду, и у вас с Филом будет масса времени для воссоединения».

«Однажды я войду в команду, – сказала я. – И какая у меня будет работа? Помощница Фила? Его второй номер?»