Я схватила с подиума свой пистолет ЕП.

«Не будь дурой», – сказал Диксон.

«Не думай, что я не…» – переключатель по-прежнему находился в режиме ИМ. Я попыталась перенастроить обратно на нарколепсию, но, наверное, из-за падения что-то сломалось. Он не сдвинулся с места.

Холодная усмешка появилась на губах Диксона, пока он наблюдал мою борьбу с механизмом. «Как удобно. Чтобы остановить, меня придется убить… А поскольку свидетелей нет, ты сможешь свалить все на плохую Джейн…»

«Заткнись! – я ударила переключателем о перила. Но тот все равно не поворачивался. – Опусти этот проклятый сотовый!»

«Нет».

«Я не позволю убить своего брата, Диксон».

«А что насчет других людей, которых он убьет, если сбежит? Полагаю, в их смертях ты тоже обвинишь плохую Джейн».

«Диксон…»

«Давай, – сказал он, глядя на меня. – Спусти курок. Докажи мою правоту».

«Нет».

«Нет?»

«Нет…» – разжав руку, я выронила пистолет. Тот отскочил от подиума и исчез в зареве.

За стеклами роговых очков мелькнуло едва заметное облегчение. «Так-то лучше, – сказал Диксон. – Теперь…»

Прежде чем он успел закончить фразу, я сунула руку в карман и выхватила нож плохой Джейн.

«Я не позволю тебе убить моего брата, – повторила я. – Но ты ошибаешься насчет всего остального. Я беру на себя полную ответственность. За все. Ради Фила».

И шагнула вперед, щелчком открывая лезвие.

– То есть вы убили Диксона, чтобы защитить своего брата.

– Нет, я убила Диксона, потому что не могла защитить своего брата… И потому, что наконец поняла, что и спасти его не могу.

Доктор качает головой:

– Не возьму в толк… Если вы решили, что Фила нельзя спасти…

– Я такого не говорила. Я сказала, что сама не могла спасти его. Плохая Джейн была права: единственный шанс упущен, и мне оставалось лишь убить своего брата… Но Фил все еще мог спасти себя сам, – она смотрит в глаза врачу. – Меня не волнует, что сделала с ним «Стая», что они заставляли его творить, я должна верить, что надежда еще есть и что-то в нем осталось. Он был хорошим ребенком, понимаете? Он заслуживал лучшей сестры, чем я… Но у него была только я, и если мне не хватило сил вернуть его домой, то я могла хотя бы выиграть время, чтобы он нашел свой собственный путь обратно.

Такая вот история, – она пожимает плечами и опускается на стул. – О чем вы думаете?

– Не уверен, что вам нужен мой ответ, Джейн.

– Все так плохо, да?

– Если хотите, я мог бы указать еще на несколько прорех в рассказе, – произносит доктор. – Мог бы сообщить вам, что не было рапортов о телах, найденных в «Венецианце»: ни заколотых постояльцев в пентхаусе, ни мимов с перерезанными глотками у Гранд Канала. Я мог бы вам сказать, что охранники в Луксоре совершенно уверены, что в тот вечер не две, а лишь одна Джейн слетела с катушек, и никто из них не наблюдал каких-либо нарушений законов физики, только удары кулаками. Я мог бы сказать вам все это, но тогда вы ответите, что «Снабжение» скрыло то, что произошло на самом деле, а если и осталось несколько оборванных концов, что ж, это проблема Нода.

– Приятно видеть, что вы наконец-то догоняете, – говорит она. – А что насчет Диксона? Кем они его представили? Еще одним охранником? Сотрудником отеля, который встал у меня на пути?

– Он был социальным работником, – отвечает доктор.

– Диксон – социальный работник? – смеется она. – Это забавно! Дайте догадаюсь: он работал с бродягами, да? С сумасшедшими бродягами?

– С бездомными наркоманами.

– Ну, конечно. И той ночью – не подсказывайте – той ночью он случайно проезжал мимо Луксора и услышал, что один из его новых клиентов обезумел. Поэтому он решил помочь, выследить меня, и закончилось все тем, что за его старания его же и зарезали.

– Полицейские не знают, как Диксон оказался с вами в той комнате. Но такой сценарий звучит правдоподобно.

– Да, за исключением того, что я не сумасшедшая. То есть знаю, история моя безумна, но сама я в трезвом рассудке.

– Сейчас да, – говорит доктор. – А тем вечером?

– Ну ладно… X-препараты – это было действительно что-то. Жаль, что больше никогда их не заполучу.

– Джейн…

– Я снова разговаривала с Филом, – перебивает она. – В смысле, не по-настоящему… Но после того как убила Диксона, я сидела на верхней ступеньке лестницы, ждала, кто первым на меня выйдет – копы или «Клоуны», и представляла, что рядом со мной Фил. Я сказала ему, что сожалею. Понимаете, ни в одном нашем разговоре я так не делала, но это словно было в последний раз, поэтому извинилась за то, что оказалась такой паршивой сестрой, что бросила его в тот день… Сказала, что не важно, насколько дурные вещи он делал для «Стаи», это не его вина, это все из-за меня. Сказала, что, надеюсь, он найдет способ освободиться – он сможет, я знаю. Сможет, если захочет.

– И что ответил Фил?

– Ничего. Он просто слушал. – Она снова смотрит в глаза доктору. – Надеюсь, что прислушался.

Прежде чем врач смог ответить, включился его пейджер.

– Пора? – она выглядит разочарованной.

– Я должен выйти на минуту, – отвечает доктор. – Но хотел бы поговорить с вами еще немного. Если вы не против подождать?..

– Нет, я не против, – она снова демонстрирует свои браслеты. – Не похоже, что мне еще куда-то нужно.

Он встает и тянется к диктофону, но на секунду замирает:

– Она говорила что-нибудь еще?

– Кто?

– Плохая Джейн. Прежде чем вы сбросили ее, она говорила что-нибудь еще о Филе или о «Стае»?

– Нет. То есть она же не могла быть супер-красноречивой с моей рукой, сжимающей ее сердце. Все, что ей удалось, – выкрикнуть несколько слов… А что?

– Просто любопытно, – отвечает доктор и нажимает кнопку «стоп» на диктофоне. – Я скоро вернусь…

Он идет к двери, пытается ее открыть, но та заперта снаружи.

– Охрана? – кричит он. – Я готов выйти… Охрана? – Он стучит в створку кулаком. – Охрана!

За его спиной наручники со стуком падают на стол. Доктор оглядывается через плечо. Женщина целится в него из ярко-оранжевого пистолета.

– Что, черт возьми?.. – говорит врач. – Где вы?..

Тут он замечает, что черная напольная плитка перевернута, а под ней отсек.