Она тяжело поднялась с мата (похудеть за наши несколько тренировок ей не удалось ни на грамм) и пренебрежительно произнесла:

– Хотя я бы на твоем месте свои силы на здешних козлов не распыляла. Говорю тебе: езжай в Москву! Нормального себе найдешь! С квартирой, с машиной...

Машина у Кости вроде бы была и квартира наверняка тоже. Но только как объяснить расчетливой, все меряющей на деньги Ангелине, что для меня это абсолютно неважно? Совсем не из-за его квартиры сердце замирает, и не из-за его высокого статуса. Просто взглянешь в эти глаза... ненароком коснешься плеча – и мысли кувырком.

Сразу после тренировки я позвонила маме, и она сказала, что у Максимушки уже почти тридцать девять.

– Вызывай «Скорую», – мгновенно приняла я решение.

– Да звонила уже, – вздохнула мама. – Сказали, что не приедут.

– Почему?

– Говорят, что они только к тяжелым. Нам велели к участковому педиатру обращаться, а вызов на дом только до одиннадцати...

– Тогда вези мальчика в поликлинику! – выкрикнула я.

– Сказали, если с температурой, не примут. Чтобы он других не заразил. Завтра врач сам придет.

– Но температура-то высоченная! Вдруг до завтра что случится?

– В регистратуре посоветовали коммерческую вызвать. Но там берут двести долларов за приезд.

Неделю назад, когда я пребывала в полнейшем восторге от новой работы, я бы без колебаний велела маме вызывать коммерческую бригаду. Но сейчас двести долларов вновь стали казаться мне огромной суммой. Да и не было у нас в доме таких денег. Поэтому я просто сказала, какие лекарства дать, и взяла с мамы обещание, что она будет при любом раскладе звонить мне каждый час. И грустно побрела по санаторному парку. Может, наплевать на все правила? Чтоб не светиться на проходной, перемахнуть через забор, добежать до шоссе, поймать такси – и через полчаса я дома, у постели любимого Максимки?.. Идея хорошая, но вдруг кому-нибудь, например, вредной тетке-администраторше придет в голову проверить, где я?

Я так и не решила, что делать, когда вдруг увидела: по аллее медленно ползет черный джип. Вообще-то машины сюда не пропускают: только директор на своем «Лексусе» рассекает да особо серьезные клиенты. Но только одна странность: крутые-то всегда неслись по дорожкам с подобающей своему положению скоростью, а что тут люди прогуливаются, им плевать. Эта же машина ехала, будто кралась. На душе стало совсем тревожно. «Да чего тебе бояться-то?» – уговаривала я себя. Но, на всякий случай, все же с дорожки сошла, ступила на аккуратно подстриженную траву. Только было уже поздно. Джип резко затормозил. Из машины вывалились двое. Их габариты не оставляли сомнения, что парни принадлежат к плеяде охранников, или бандитов, что, впрочем, одно и то же. Я стремительно метнулась прочь. Но их реакция оказалась отменной. Короткий вскрик: «Вот она!» Мощный мужской бег – и меня уже запихивают в машину, и страшный черный джип срывается с места.

...У меня на какие-то секунды помутилась в голове, а когда я пришла в себя, оказалось, что мы уже едем. Кроме меня, в машине находились двое. За рулем водитель, и еще один громила сзади. Меня швырнули на сиденье рядом с ним, и он тут же стиснул одной мощной лапищей мои руки, другой зажал рот. Напрасно я билась в его стальных объятиях, пытаясь привлечь внимание охранников на проходной. Бесполезно. Хотя Юрик меня и научил множеству полезных приемчиков, но он же говорил, что противники должны выступать хотя бы приблизительно в одинаковых весовых категориях. Против этого шкафа (кажется, он даже мощнее моего мучителя Кирюхи) бороться было бесполезно.

Черный джип стремительно миновал проходную. Не смущаясь кочками, на полной скорости проскочил подъездную грунтовую дорогу. И теперь, плюя на все правила, мчался по трассе. Стрелка спидометра танцевала на ста сорока, глупости вроде двойной сплошной водителя тоже не волновали. Но едва мы выехали на шоссе, громила меня отпустил. И хотя двери были заблокированы, а бугай, что сидел рядом со мной, поглядывал хмуро, руки у меня были свободны, глаза не завязаны, и это вселяло надежду.

Я пошевелилась. Поправила волосы. Глянула в окно – пейзаж мелькал столь стремительно, что кружилась голова. И осторожно спросила:

– Эй, мужики. А вы кто?

Мой конвоир буркнул:

– Тебя это не волнует.

Зато водитель хохотнул:

– Мы-то? Не боись. Люди хорошие.

– Куда меня везете? – еще более вкрадчиво спросила я.

– В одно хорошее место, – хмыкнул громила рядом. И обратился к шоферу: – Че ты плетешься, как черепаха?

Водитель с остервенением вдавил педаль газа в пол. Джип взревел мотором, о ветровое стекло шмякнулась и разбилась бабочка. Теперь мы ехали сто пятьдесят кэмэ в час, не меньше. На этом шоссе всегда полно гаишных засад, почему нас не останавливают?

– Послушайте, мужики! – взмолилась я. – Ведь это несправедливо! Вам что, сложно сказать? Даже в тюрьме люди всегда знают, за что у них срок и какой!

Парень рядом со мной хмыкнул и не ответил. Зато водила заинтересовался:

– Ты че, сидела, что ли?

Он был ничего, этот водитель. Кареглазый, с копной светлых волос – интересное сочетание. И пахло от него приятно, хорошими сигаретами и недавно принятым душем. Не то, что от моего соседа, насквозь провонявшего потом.

Я поймала в зеркале заднего вида его взгляд и жалобно произнесла:

– Вот именно, что не сидела! И никогда ни с какими разборками не сталкивалась. Поэтому мне страшно. И...

– Слушай, заткнись, а? – с досадой попросил потный орангутанг.

– Я не с тобой разговариваю! – отрезала я.

И с удивлением отметила: бугай мог бы взбеситься, однако промолчал. Нет, пожалуй, мои дела еще не так плохи! И я бросилась в атаку на кареглазого симпатягу-шофера:

– Вы так здорово водите! Меня, кстати, Лилей зовут. А вас?

– О, лилия! Прелестнейший цветок!.. – игриво пропел он в ответ, и я совсем приободрилась. Может, действительно ничего страшного? Может, даже вообще никакого злого умысла нет, ребята просто прикадриться ко мне решили?..

Но проклятый громила быстро вернул меня с небес на землю:

– Слушай, достала ты своими вопросами. Хочешь знать – знай. Мы тебя к Тулякову везем. В его коттедж под Усольцем. Довольна?

– К Тулякову? – опешила я. – А кто это?

И мой конвоир с нескрываемым злорадством в голосе ответил:

– А это, Лилечка, тот самый, у которого ты жену угробила. Елену Ивановну.

Сердце немедленно рухнуло в тартарары. Я опустила глаза. Но успела увидеть, с каким нескрываемым сочувствием на меня взглянул симпатяга-водитель. Похоже, он знал, что судьба мне уготована самая безрадостная.

Вот я влипла! Как же я могла забыть?! У погибшей Елены Ивановны ведь фамилия действительно Тулякова. И меня, получается, сейчас везут к ее вдовцу. Которого она ласково называла Димусик. И Димусик этот, судя по джипу с двумя громилами, является каким-то криминальным авторитетом. Зачем я ему понадобилась? Тут и гадать нечего. Уж на что никогда не сталкивалась с криминалом, а знаю: у блатных полагается не дожидаться возмездия от милиции, а вершить месть собственными руками.