А в глубине души наносило глубокие борозды от призмы прошлых обид.

– Моника уже нашла такого человека, – произносит он, кивает Руи, и они все вместе выходят из темного холла хостела.

– Это и есть госпиталь? – осматривает высокое здание Мелиса, и тут же выскакивает из машины.

Диего и Руи торопливо поспевают за ней.

– С Моникой ведь все будет хорошо, да? – спрашивает Руи, в ясных детских глазах блестят на нижних ресницах кристальные капли.

Диего берет его за руку и крепко пожимает, чтобы успокоить мальчишку.

– С ней точно все хорошо.

Широкий коридор в нежно-голубых тонах приводит к посту дежурной медсестры.

– Девушка сегодня поступила к вам без документов. Где она? Мы родственники.

Медсестра растерянно оглядывает Диего. В ее взгляде читается страх и сожаление.

– Где девушка, мы можем ее увидеть? – гремит сильнее лютый бас Диего. Его начинает раздражать нерасторопность собеседницы.

– Простите, но она скончалась, – выдает она тихим голосом, и сзади словно полустон-полувсхлип обрывает на несколько секунд ритм этого суетного мира.

– Что?! – рычит Диего, и рамки дозволенного стираются с последней брошенной фразы. – Что ты сказала?!

Его мощная пятерня хватается за лацканы блузки ошарашенной женщины.

– Диего, стоп! Остановись! – тонкие пальцы Мелисы перехватывают запястье с дорогими часами. – Где она, мы можем увидеть тело?

Диего отступает на шаг, а в голове набатом продолжает бить: «…она скончалась…»

Но он резко одергивает себя. Сейчас ему нужно быть в адекватном состоянии, потому что рядом близкие любимой девушки.

– Отведите нас к ней, пожалуйста, – шепчет Мелиса, прижимая Руи к себе. Брат Моники беззвучно сотрясается в плаче.

– Пойдемте, – говорит медсестра, и, обернувшись, вдруг спохватывается, – только без детей…

Мелиса с тоской смотрит прямо в глаза Диего, и прижимает еще крепче брата, всхлипы которого становятся более звучными.

– Останься с Руи, – и Диего касается плеча мальчика.

Он поворачивается. Лицо красное от слез, детская боль бьет прямо в цель острой пикой.

– Диего, а ты нас тоже бросишь?

– Нет, – отвечает он и поворачивается, ускоряя шаг за медсестрой.

В цокольном этаже, освещенном очень ярко, Диего осознает, как скоротечна была их встреча, а теперь…

– Отчего она умерла?

– В заключении написано «сердечная недостаточность», – сухо комментирует женщина – Это ваша жена?

Диего сжимает зубы до боли в висках.

– Да.

Двухстворчатые двери морга серо-грязного цвета распахиваются перед Диего, и в первый раз он ощущает ступор. Ему становиться мерзко. Ледяной холодок смерти проходит по коже гремучей змеей. Это вовсе не похоже на те флюиды, что были при бандитских разборках. Здесь существует черта, которую всегда было сложно переступать в жизни. Определенная граница, делящая страх и возможность действовать без опаски.

Медсестра подводит к каталке. Из-под простыни желтоватого цвета выглядывает белокурый локон. Спазм кошмара схватывает желудок стальной проволокой. Диего глубоко вдыхает через нос, чувствуя, как резь от ужаса происходящего пронзает насквозь.

– Вы готовы? – звонко разносится по пространству морга, медсестра участливо осматривает мимику Диего.

– Да, – чуть слышно выдыхает он, и сжимает кулаки до судороги в руках.

Простыня открывает лицо девушки, и Диего, пошатнувшись, делает шаг назад. Белокурые локоны рассыпаются по бледным плечам.

Это не Моника.

– Нет, это не она, – произносит сдавленно Диего, не узнавая своего голоса.

Сейчас даже свет в цокольном этаже морга стал более ярким.

Диего вдруг осознал, что самое страшное могло ждать именно в этот момент, но оно не случилось.

– Это не Моника, – говорит он и мягко касается плеча Мелисы, которая обнимает Руи.

Они тут же приободрились, а брат Моники сдавленно улыбается, вытирая слезы с щек.

– Где же тогда Моника? – задумчиво произносит Мелиса и беспокойно смотрит в глаза Диего.

* * *

Я приоткрываю веки и зажмуриваюсь от невыносимо белого цвета, который враз ослепляет.

– Эй, есть кто-нибудь? – хриплю, и закашливаюсь оттого, что в горле сухо.

Но слабый звук работающего медицинского оборудования, приглушенные голоса меня раз за разом выдергивали из наркотического забытья.

С трудом поворачиваю голову, и ощущаю легкое головокружение.

Я в госпитале. Белые стены, рядом стоит массивная кровать-каталка.

Дотягиваюсь до кнопки вызова персонала, и с силой жму. И только сейчас понимаю, что абсолютно не помню, как здесь оказалась. Отрывками мелькает мой первый рабочий день в ресторане, а потом…

Потом густая черная тьма окутывает целиком и поглощает в себя. Опутывает липкой паутиной забытья, забирая в бездонную пустоту.

– Как вы себя чувствуете? – передо мной возникает светлый образ медсестры.

– Где я? Какой адрес? – задаю вопрос на вопрос, и пытаюсь приподняться.

Она терпеливо отвечает на мои расспросы. А финальная фраза повергает меня в полнейший шок:

– Миссис Соларес, я поздравляю вас, вы беременны. Срок примерно восемь-десять недель, – весело произносит девушка из младшего медицинского персонала.

– Срок восемь-десять… – растерянно шепчу я, и чувствую, как волна кипятка скатывается от затылка по всему телу.

– Да, – утвердительно говорит медсестра – Вы будете вставать на учет? Это ваша первая беременность?

– Первая, – полностью сажусь на кровать, и спускаю ноги.

Что мне сейчас делать? Кто будет работать после того, как на свет появиться дочь или сын Диего?

– У вас есть страховка? – весело продолжает щебетать медсестра, а я испытываю новый вселенский ужас.

Страховку еще в прошлом году я хотела покупать и все не находила на это денежных средств. А вот сейчас придется выложить приличную сумму, но самое главное – где их взять?

– Нет, – хрипло отвечаю, и стараюсь сделать серьезный вид вместо напуганного до ужаса – Я найду деньги, не переживайте. Все нормально, – успокаиваю больше себя, чем девушку-медсестру.

– Ложитесь, поставим капельницу, а через полчаса к вам подойдет врач, – и вновь в палате я остаюсь одна.

Остаюсь одна.

Не привыкать к такому состоянию. Сейчас становится еще больнее оттого, что пустота сдавливает легкие с новой угрожающей силой. Мелису и Руи вновь могут забрать в приют, а я останусь жить с ребенком на мизерное пособие.

Зажмуриваюсь от рези в слизистой глаз, – уголки с ресницами намокают от набежавших слез. Распахиваю веки и глубоко вдыхаю.

Есть ли у меня силы сейчас попробовать избавиться от ребенка? И от осознания кошмарной мысли начинает мутить.

– Я не смогу, – говорю в пустоту кипельно белой палаты.

Спохватилась в поисках смартфона, но нигде не могу найти мобильник. Нахожу сумочку, но в ней пусто. Личные вещи, деньги – все на месте, а вот телефон… Похоже я начала его доставать из сумочки и уронила, когда потеряла сознание.

Судорожно продумываю что теперь делать. Адрес хостела Леандры я помню. Найти телефон не составит труда. Хотя бы Мелису и Руи я смогу предупредить о том, что со мной все в