– Ника.

– М, хорошее имя. Если не ошибаюсь, это богиня победы? Точно! Я читал мифы Древней Греции, там еще картинки были… фотографии этой богини… из мрамора и с крыльями.

– С отбитой головой, – хмуро заметила она.

– Не понял…

– Я знаю одну статую Ники, которую в книжках помещают, у той статуи голова отбита. У меня тоже нет ее… головы.

– Да ладно тебе, – придал он своему голосу немножко беспечности, что получилось так себе. – Все девчонки в универе спят с парнями, можно подумать, одетыми они… Ну, не повезло тебе с бойфрендом…

– Ты ничего не знаешь! – взвизгнула Ника и в следующий миг захлебнулась рыданиями, плюхнулась на стул и закрыла руками лицо. – Ничего!

Санчо не рискнул подойти к ней ближе, погладить по плечу там или как-то иначе выразить сочувствие, дать понять, что она не одна в тяжелую минуту. А что еще мог? Только встал перед ней и ладони выставил, словно отгородившись:

– Тихо, тихо… Я, конечно, не знаю, ты расскажешь… потом… позже, когда… когда захочешь рассказать, а я настаивать не стану. Сейчас тебе плохо, постарайся сегодняшний случай перенести на периферию сознания… психологи советуют.

– Я сама психолог! – отняла Ника от лица руки, а слезы катились градом по ее щекам, будто она подключена к водопроводу. – Только я плохой психолог…

– Да ладно, ты же учишься и…

Санчо не договорил, его прервал звонок. Ника с ужасом смотрела на свою сумочку, в которой трезвонил телефон. Не решаясь протянуть руку, она судорожно сцепила побелевшие пальцы в замок. Санчо достал смартфон, показал ей, кто звонит, мол, будешь говорить? Ничего не сказала Ника, а съежилась, опустила глаза, закусив нижнюю губу. Поскольку звонила личность мужского рода по имени Вален, который, по предположению Санчо, устроил фотостриптиз, и если Нике больно слышать его, то ему страсть как захотелось узнать, зачем он звонит. Проведя пальцем по смартфону, Санчо включил громкую связь и положил трубку на стол, почти сразу раздался насмешливый и молодой мужской голос:

– Никуля, привет. Куда ты пропала, а? Нигде тебя нет, зато слава… Ты у нас теперь в зените славы, толпы поклонников жаждут увидеться с тобой, я в их числе. Но мне-то ты отдашь предпочтение? (В трубке кто-то расхохотался.) Давай сегодня встретимся? Мы с Кисом будем ждать тебя у него, ты знаешь, где это. А что, перепихнемся, мы готовы хорошо заплатить…

Она затряслась от беззвучных рыданий, Санчо не выдержал, опершись руками о столешницу и наклонив голову, сказал:

– Слышь, скажи, что за радость добивать человека?

– Человека? – озлобился неизвестный молодой человек. – Она не человек, а конченая тварь, сучка, которая строила из себя святую, чтобы выйти замуж за бабки, а втихаря перетрахалась со всем университетом. В общем, все примитивно.

– Так это ты развесил фотки?

– Нет, не я, – торжественно заявил неизвестный. – Вообще к этим фоткам не имею отношения, а она имеет самое прямое, не находишь?

На это Санчо не нашелся, что ответить, он ведь понятия не имел, что собой представляет Ника, может, неизвестный парень правду сказал. Но какой бы она ни была, поступать так, как с нею поступили… тут даже слово «подлость» не отобразит всю гнусность фотовыставки. Ну, да все равно Санчо не позволил бы умереть ей при любых раскладах, как и не бросил бы, это даже не обсуждается.

– Погоди, погоди, а ты кто? – опомнился Вален.

– Прохожий, – ответил Санчо.

– М, понятно.

– Что тебе понятно?

– Да нет, нет, – рассмеялся Вален, – я не против утешителей. Передай этой шлюшке подзаборной, что… Нет, ничего не передавай. Пока.

Некоторое время в полной тишине звучали короткие гудки. Кинув украдкой взгляд на Нику, он невольно поморщился. Она сидела с мокрым лицом, глядя в одну точку и не мигая, выглядела спокойной, но в этом спокойствии было что-то не совсем нормальное. Странно, ему показалось, Ника совсем не похожа на злостную, хитрую, развратную мошенницу, с другой стороны, внешность обманчива. Именно она прервала молчание, проговорив, не обращаясь к Санчо:

– Это неправда… все неправда… Все-все… Я не знаю, что теперь с этим делать, не знаю…

– Кто это был? – закономерно полюбопытствовал он, нажав на отмену назойливых гудков.

– Мой жених.

М-да, ситуация… Санчо немного растерялся, впервые он чувствовал себя не в своей тарелке, главное, не понимал, почему возникло это глупое состояние.

– Зачем ты помешал? – тихо сказала Ника. – Я не хочу жить.

– Э, ты чего!

После этих слов он впал в обычное свое состояние человека, который уверен в себе, способен принимать решения и знает в этой жизни все… Ну, может, не все, но Санчо прошел добровольно хорошую школу, многому научился. В данную минуту понимая, видя своими глазами, что Ника осталась по ту сторону жизни, он схватил ее за плечи, заставил подняться и в зареванное лицо прорычал:

– Запомни, дура!.. На меня смотри! – Он встряхнул ее, чтобы открыла глаза и чтобы вдолбить в ее голову каждое слово. – На свете нет ни одной причины, из-за чего стоит убить себя. Ты поняла? Ни одной! Зубы сцепи, терпи, но живи! У тебя есть мать, отец? Отвечай!

– Есть, – выдавила она.

– Есть?! – взревел Санчо. – А ты вот так при первой трудности взяла и решила с моста сигануть? О них почему не подумала?

– Подумала! – неожиданно огрызнулась Ника. – Поэтому… я… я…

– И все проблемы разом, да? – раскричался он. – Молодец! Потом у отца инсульт с инфарктом, а матери после таких подарков с ума сходят. Сядь!

Грубо толкнув ее так, что Ника, упав на стул, едва не грохнулась на пол, Санчо заходил взад-вперед по комнате, размахивая руками и выкрикивая:

– Да-а-а… До сих пор не понимаешь, что твоя смерть убьет их?

– Нет, я…

– Молчи! Если считаешь, что ты права, за себя бороться стоит… Кстати? – Санчо остановился, повернулся к Нике, тональность снизил: – Ты сказала, что этот твой… говорил неправду. Как это понимать? Ну! Говори!

Она опустила голову, выдавив:

– Не могу. Мне стыдно. Но поверь, все не так… честное слово… Только теперь все будут думать… что я… то, что на тех фотогра… фиях. Все не так… И я не знаю, что с этим делать.

– А как? Расскажи, может, я чем-то… а? Если мне не доверяешь, отвезу к твоей маме, мне мама и дед после смерти отца помогали решать все проблемы.

– Мои в другом городе живут. Я никогда не смогу им… никогда… Нет.

– А здесь где живешь, на квартире или в общаге?

– В общежитии. Я не пойду туда… Нет-нет, ни за что.

Выходит, идти ей некуда. Итак, Санчо, сам того не желая, взгромоздил себе на плечи проблему, только сейчас до него это дошло. Вот как теперь выставить ее? Думал, посидит девушка на даче, да хоть до вечера, придет в себя, передумает топиться-вешаться, а он отвезет ее домой к маме с папой. Не отвезет…