Истинный облик шел Кае намного больше. Его же собственный надежно прятал грим и накладные, чтоб им, усы — второй комплект обнаружился в сумке, и оставалось лишь похвалить себя за хомячью запасливость и предусмотрительность. Эвану не хотелось, чтобы его обнаружили раньше, чем он будет к этому готов. И сейчас все сильнее сомневался, а будет ли вообще. Не разумнее ли уйти, пока не поздно? Конечно, страшно вновь оказаться лицом к лицу с игруньей беспомощным, не осознающим себя, но, может, в следующий раз все пройдет иначе? Может, он слишком рано сдался, использовав не все шансы и не испытав до конца удачу? Она ведь, как известно, любит смелых. А Эван все-таки струсил. Но что лучше: быть смелым и мертвым или же трусливым, но живым? Глупая смерть никак не поможет восстановить справедливость и отомстить за Инара.

От круговерти мыслей разболелась голова, и громкая музыка, помноженная на веселый шум, лишь усугубляла плачевное состояние. Так и не определившись с дальнейшими действиями, Эван пробрался к выходу, лавируя между танцующими парами, чуть не столкнулся с дядюшкой, не сводящим глаз с Эммы-Каи, — интересно, а знает ли он, как она выглядит на самом деле? — и вздохнул с облегчением, едва миновав замысловато украшенную арку, отделяющую бальный зал от относительной тишины коридора. Потер лоб, вспомнил о гриме и, негромко выругавшись, зашагал к холлу. Нет, он пока что не уходил. Наверное. И если бы сейчас ему встретился Атон, он бы не стал тянуть с признанием… Но встретился Эвану отнюдь не брат.

Сначала он услышал легкие быстрые шаги и, обернувшись, застыл, словно пыльным мешком по макушке огретый. Она выпорхнула из-за угла — маленькая, яркая, благоухающая сладкой вишней и молочным шоколадом, и на всем ходу врезалась в Эвана. Он быстро пришел в себя и успел подхватить ее, не дав рухнуть на пол. Не разжимая рук, завороженно разглядывал попавшее к нему чудо. Чудо без малейшего стеснения рассматривало его в ответ.

Темные длинные волосы, шелковым водопадом спадающие на худенькие плечи и узкую спину. Голубое с серебряным шитьем платье, простое, но невероятно милое. Серебряные сережки-гвоздики в виде свернувшихся клубочком котят с сапфировым глазами, на длинной цепочке поблескивала крупная подвеска — серебряный же кот в ведьминой шляпе. Девчонка по-кошачьи щурила голубые глазищи, и Эван внезапно почувствовал себя беспомощной, загнанной в угол добычей, которую вот-вот сцапает когтистая лапка.

— У тебя ус отклеился, — доверительно шепнуло чудо, и, вздрогнув, Эван отпрянул. Даже руки за спину спрятал, чувствуя, как щеки наливаются мучительным жаром, и так ничего и не сказал. А когда девчонка, тихо рассмеявшись, убежала, быстро провел ладонью над верхней губой, убеждаясь, что ус действительно сгинул.

Решительно оторвав и второй, Эван, не отдавая себе отчета, бросился за чудом. В холл, а оттуда — на улицу, залитую закатным солнцем. Заметил в конце аллеи светлый силуэт… и зачем-то кинулся за ним. Вернее, за ней. Для чего, в тот момент ответить бы не смог. Просто чувствовал, что так надо. А он всегда привык доверять своим чувствам настолько, что сначала действовал, а потом уже думал. Конечно, иногда это выходило боком, но в большинстве случаев все же себя оправдывало.

Чудо оказалось не только ярким, но и шустрым. До березовой рощицы с нестабильной аномалией оно добралось слишком быстро, будто давно запланировало эту прогулку. Судя по отголоскам силы, которые ощутил Эван, девчонка была темной ведьмой, а с ними хлопот обычно куда больше, чем со светлыми. Любопытные не в меру. И самоуверенные до безумия. Хотя последним он и сам периодически страдал, а потому осуждать не имел никакого права.

— Стой! — рявкнул Эван, понимая, что не успеет добежать, но только хуже сделал.

Нерешительно топтавшаяся возле вновь набравшего энергии портала ведьмочка вздрогнула, обернулась, увидела несущегося к ней незнакомца — уже безусого, но все равно наверняка страшного, — и рыбкой нырнула в туманное марево.

Да чтоб всем чокнутым ведьмам метлой по мягкому месту прилетело! Не успел с одной отмучиться, как другая на голову свалилась!

Не раздумывая ни мгновения, Эван последовал за девчонкой.

Лес встретил неласково — корнем под ноги и камнем под колено. Шипя сквозь зубы, Эван поднялся, огляделся и обреченно застонал.

Этих ведьм определенно тянет в одно и то же место. Ходячие неприятности, а не девчонки!

Бежал он быстро. На пределе возможностей, не боясь ни упасть, ни попасть в распахнутые объятия какой-нибудь голодной пакости. Пронесло. Скорее всего, пакость сама убиралась с дороги, едва завидев взбешенного мага, готового убивать голыми руками.

На берег озера Эван вылетел чуть ли не кубарем, все-таки запнувшись и только чудом не упав. Она стояла поодаль, глазея на водную гладь, которая вдруг вздыбилась, пошла кругами и взорвалась брызгами, выпуская на волю хвостатую тетку с мерзким характером.

— Ух ты, русалка! — восторженно воскликнула девчонка, незнакомая с нравом и специфическими пристрастиями здешней обитательницы. И прежде чем Эван сообразил, кинулась к озеру…

Он был слишком далеко. Ситуация повторялась почти один в один, как с Каей. Да что ж этим полоумным ведьмам неймется?! Проклятое озеро медом, что ли, намазано?!

Пара ударов сердца — и Эван ясно понял, что оказался не прав. Никаких повторений. И новое толкование старой пьесы понравилось ему гораздо больше.

Плюхнувшуюся в озеро ведьму ожидаемо схватили за ноги и потянули на дно. Вот только сама русалка — совершенно неожиданно — оказалась сцапана за растрепанные волосы и профессионально пнута в хвост. Будь дело на земле, и противница темной ведьмочки давно уже запросила бы пощады. Вода же сдерживала задиру, но русалке и того было достаточно — судя по тому, что она пыталась уплыть, дабы сохранить свой роскошный хвост в целости и сохранности. Эван тоже бы оным озаботился: уж больно крепко вцепилась в главную русалочью красу девчонка. Словно не просто спасала свою жизнь, а заодно и трофейным хвостом обзавестись решила.

Услышав жалобный вопль нечисти, Эван понял, что пора ее спасать. Как-никак местная достопримечательность, негоже будет, если ведьмочка все же оторвет ей, несомненно, нужную часть тела.

Ловчая сеть удалась не с первого раза — руки дрожали от сдерживаемого смеха, подогреваемого непрекращающейся борьбой. Теперь нападала девчонка, не давая русалке уплыть восвояси. С боевым кличем она таскала нечисть за превратившиеся в спутанное воронье гнездо волосы и успокаиваться явно не собиралась. Пришлось помочь…

Когда сияющая сеть бережно выловила ведьмочку из озера и аккуратно вытряхнула на травку, русалки и след простыл. Эван не удивился бы, реши она сменить место обитания.

— У, селедка тощая! — в запале крикнула девчонка, подхватываясь с земли и пытаясь вновь нырнуть в воду. Еле успел поймать.

Она брыкалась, явно еще находясь в горячке боя, и, несмотря на ее мелкий рост и худенькое телосложение, Эвану приходилось несладко. На какой-то миг он даже посочувствовал несчастной русалке… И крепче прижал к себе мокрую воинственную ведьму, бормоча что-то успокаивающее и на редкость глупое. Постепенно она затихла, но не успел Эван вздохнуть с облегчением, как на полянке стало слишком тесно…