Вход на лестничную клетку закрывала стеклянная дверь. Варя позвонила, и спустя некоторое время за рифленым стеклом показался силуэт.

— Кто там? — поинтересовался женский голос.

— Наташа? — уточнила Варя.

— Да, а что? — спросила та.

— Наташ, это Варя, с СТВ, открой, пожалуйста!

Дверь распахнулась, и Варя уставилась на Наташу, которая встречала незваную посетительницу в красном байковом халате с черными розами.

Оторопев от внешнего вида бывшей коллеги, Варя замялась.

— Варя?.. — с удивлением переспросила Наташа.

— Э-ээ… — промычала Варя. — Наташ, мне надо с тобой поговорить…

Наташа проводила ее в квартиру. Это была маленькая однокомнатная квартирка, в которой кошками пахло еще хлеще, чем в подъезде.

«Фу! — поморщилась Варя. — Неужели она не замечает, как тут пахнет?»

Миновав пять или шесть углов: тумбочка в прихожей, гардероб, кровать, на которой валялись два жирных кота, стулья, стол и секретер, Варя осторожно присела в кресло, убрав с него колготки, компьютерную «мышь» и пачку тампонов.

— Чаю? — предложила хозяйка.

— Можно, — согласилась Варя, несмотря на то что тянуть резину не хотелось.

Пока Наташа гремела чашками на кухне, Варя открыла форточку, пристроилась поближе к окну и осмотрелась. Небольшую комнату перегораживал прямоугольный обеденный стол, который с одной стороны упирался в кровать, с другой — в книжные полки. Мебель была старая, а ремонт, очевидно, сделали недавно: современные двери, окна, свежие обои. На столе, заваленный бумагами, отдыхал выключенный ноутбук. Варя с презрением осмотрела его: старая-престарая битая «тошиба». У Вари на компьютерах был пунктик — она никогда не жалела денег на самый мощный и стильный ноутбук. «Инструмент, — уверяла она, — задает тон работе».

«Непохоже, что сюда приходит мужчина», — подумала Варя и решила, что ни один мужчина, который интересуется сексом хотя бы теоретически, не согласится целовать женщину, если кругом такая вонь.

Варе вдруг стало неловко от жалости: ей показалось, что у Наташи такая серая, грустная жизнь среди всех этих кошек, бумажек и крупных белых чашек в красный горох…

— С сахаром? — спросила Наташа, ставя перед Варей чашку.

Пока Варя выуживала из сахарницы кусочки рафинада, Наташа села напротив и, ломая руки, заявила:

— Варя, прости меня, мне так стыдно!

— Стыдно? — ахнула Варя и уронила сахар мимо чашки.

— Ну да, за мое поведение на вечере, — промямлила Наташа.

— Наташ, это мне должно быть стыдно… — удивилась Варя.

— Ну что ты! — воскликнула Наташа. — Просто такое совпадение… Не знаю, что на меня нашло!

Варя испуганно смотрела на Наташу. Та оказалась совсем не такой, как она себе представляла. Варя почему-то считала, что Наташа — разбитная, нахальная девица, на собраниях она довольно бодро выступала и не скупилась на критику (хотя Варя всегда считала, что та говорит глупости), а выходило, что Наташа — затюканная, одинокая, скромная девушка. И у нее на полках не меньше сотни романов из серии «Любовь в тропическом Эдеме»…

Некоторое время они препирались на тему того, кому должно быть стыдно, после чего Варя, заметив, что разговор в третий раз пошел по кругу, оборвала собеседницу.

— …не понимаю, как мне вообще такое в голову пришло… — причитала Наташа.

— Это правда, — отрезала Варя.

— Я просто, когда выпиваю, не понимаю, что делаю… — упрямо бубнила Наташа.

— Наташ! — рявкнула Варя. — Я украла твою идею! Подслушала в туалете!

Некоторое время Наташа недоверчиво смотрела на Варю, а потом — Варя почувствовала — она поняла, что гостья не врет.

— И что? — холодно поинтересовалась Наташа. — Что теперь?..

— Теперь ты будешь писать сценарий по своей идее, — пояснила Варя.

— Как? — вопрос прозвучал с истерической ноткой.

Варя всплеснула руками:

— Так! Наташ, мне не хочется объяснять, почему так вышло и что я сейчас чувствую, так что давай успокоимся на том, что в фильме будет стоять твое имя, ты получишь деньги и карьеру. Хорошо?

— Не уверена, — мрачно ответила Наташа.

— Ты хочешь денег и славы? — воскликнула Варя.

— Вряд ли кто откажется… — проворчала Наташа.

— Вот и отлично! — Варя поднялась, схватила сумку и бросилась в коридор, понимая, что еще секунда в кошачьих миазмах — и ее стошнит. — Я тебе позвоню, дам телефон продюсера. Договорились?

— Ну… — Наташа теребила ворот халата.

— Отлично, созвонимся, — на ходу обещала Варя, пролетая по коридору.

* * *

Маша вернулась с пруда, где загорала, и теперь ела только что выловленную форель, пила свежий грейпфрутовый сок, наслаждаясь дружбой с собственной совестью. Она была очень довольна собой, все складывалось так хорошо, так ровно: не надо больше переживать, нервничать, бояться ответственности, стремиться к недостижимому…

На телефоне мигала лампочка.

— У вас двадцать новых сообщений, — выдал автоответчик.

Первое сообщение было от Завьялова:

«Маша, ты что? У тебя нервный срыв, да? Или похмелье? Это шутка? Перезвони!»

И второе тоже от него:

«Маша, я не понимаю, что происходит, но жду разъяснений! Немедленно позвони мне!»

И третье:

«Маш, да ты чего, двинулась, что ли? Твою мать! Где тебя носит, бля? Ты знаешь, что здесь происходит?!! Мне Рената звонила, обратно хочет, меня спрашивают, где главный редактор, все заколебали, блин… Приезжай давай, чего дуришь?»

С четвертого по десятое сообщения состояли сплошь из мата, а с одиннадцатого по девятнадцатое Дмитрий замысловато угрожал Маше.

Двадцатое было из другой серии:

«Спасибо, Маша, что послала нас в задницу в трудное время. Хотя, блин, прямо тебе скажу, не такое уж оно трудное. Но ты меня подставила, а я такое не забываю. Так что с работой, будь уверена, у тебя будут проблемы — куда бы ты ни пошла».

Маша нервно обкусывала заусенцы.

«Ничего… — утешала она себя. — Я все сделала правильно. Фу-у… Как все это неприятно… Может, уехать из страны?»

* * *

— Как вас зовут? — громко, словно разговаривала с глухой, спросила агентша.

— Ариадна Александровна, — представилась хозяйка. — Арнгольц. Мой муж, Александр Федорович Арнгольц, был астрологом, — произнесла она так, словно ожидала, что Лиза воскликнет: «О боже! Тот самый Арнгольц! Великий Арнгольц! Не может быть!»

Но Лиза понятия не имела, кто такой Арнгольц, так что кивнула головой и задрала брови только из вежливости.