Электричка остановилась. Боевики выскочили из вагонов на перрон и моментально разделились: двое помчались к хвосту состава, а Второй со своим напарником ринулся к переходному мостику, переброшенному над обеими платформами через пути. Они прыгали через две ступеньки и вскоре опередили остальных пассажиров метров на тридцать. Все это время рации у них были включены и что-то бормотали из-под пальто низким скрипучим голосом.

Алексей понял, что времени у него осталось в обрез. Наверняка его верные шпики уже совсем рядом. «Как гончие собаки», — подумал он, сворачивая к зданию автовокзала. Конечно, милиционер мог находиться и на станции, но надо знать провинциальных милиционеров. Стоя в новом современном здании, страж порядка будет чувствовать себя совершенно иначе: цивилизованный человек, рангом, несомненно, выше главного бухгалтера, хотя немного не дотягивающий до администратора. А что вокзал? Старая рухлядь с вездесущими тараканами и крысами, с дощатым полом, заплеванным настолько, что не разобрать цвета краски, пропахший сыростью да еще и холодный. Теперь Алексей побежал. Он шмыгнул через площадь, посмотрел направо-налево, но убийц не увидел и толкнул тяжелую стеклянную дверь. В лицо ему пахнуло теплом, запахом хлебных котлет и еще чем-то особенным, присущим только вокзалам. Тут оказался даже телевизор. Зашитый в стальной короб так, что только экран и был виден, голубой друг показывал новости. Тут же на небольшом черном табло всяк любопытствующий мог прочесть расписание ближайших рейсов. «Ростов — Шахты»… Один через сорок минут, другой через пятьдесят три. Алексей огляделся. Пассажиров в зале ожидания хватало. Справа возвышалась стойка буфета, за которой колдовала вокзальная Мона Лиза килограммов этак на сто сорок, нагловатая мордатая баба, барски покрикивающая на жавшуюся в очереди, недокормленную трудовую интеллигенцию. Слева размещались кассы и окошко администратора. К нему-то Алексей и направился. Кто-то толкал его, кого-то он сам пихал локтями и на гунявое «ты че, мужик» отвечал коротко и ясно: «Пшел». У окошка администратора стояла небольшая очередь. В другое время Алексей пристроился бы в хвост, но сейчас каждая потерянная секунда могла означать смерть. Он нагло пролез к самому окошку, подвинув правым здоровым локтем невысокую бабулю и почувствовав, что в ключице все-таки что-то болит, наклонился пониже и обратился к администраторше, красивой женщине лет тридцати пяти:

— Послушайте, мне срочно нужен милиционер. Та не собиралась отвечать. Видимо, у нее и своих забот хватало. Она раздумчиво писала что-то на бланке, не глядя на стоящих у окошка посетителей. «В самом деле, что ей до нас?» — неожиданно озлобленно подумал Алексей.

— Слышь, старуха, — хрипло дохнул он в самое окошко, — я сказал, мне нужен менток какой-нибудь. Дама оторвалась от своих записей и подняла на него глаза. Она и вправду была весьма привлекательной. Классический образ совдеповской администраторши, войдя в который уже и не выйдешь. Дама и не желала выходить. Ей нравилось. Королева.

— Чего надо, — произнесла она почти вопросительно и в то же время с вполне четко читающимся оттенком «пошел отсюда». Алексей подумал, что он выглядит сейчас не лучшим образом: порез на щеке, помятый, грязный, с потеками запекшейся крови.

— Я говорю: менток мне нужен, — еще больше понижая голос, хрипло выдохнул он.

— Давай вали отсюда. — Голос у администраторши был совсем молодой, звонкий. «Вот так глаза закрой, и больше двадцати семи не дашь, — подумал Алексей. — Вполне еще пригодная барышня».

— Давай-давай. Нажрался, так иди домой спать, а то сейчас и впрямь позову. Сильно охота в вытрезвителе покемарить? — Рот ее презрительно перекосился, а в глазах мелькнули злобные искорки. — Что, не слышишь, что ли? — продолжала женщина. — Я говорю: вали отсюда. Очередь одобрительно зароптала.

— Цыть! — рявкнул на них Алексей смурно. Смолкли. Он вдруг неожиданно для самого себя ухмыльнулся криво и зло. — Ты че, коза? — заблажил он, растягивая слова на блатной манер. — Ты че, в натуре? Ну, зови хоть всех ментов. Давай, блин, пока я вас тут всех, в натуре, не перемочил. Вы, падлы, обурели совсем, в натуре. По три часа у вас тут автобуса ждать. Эта тварь из буфета помоями кормит. Давай зови своих ментов. Администраторша не стала препираться, сняла трубку телефона и набрала номер.

— Леша… — Алексей улыбнулся: «То, что надо». — Леш, подойди сюда. Здесь какой-то бомж буянит. Утихомирить бы надо. Алексей продолжал стоять, согнувшись и наблюдая за ней все с той же глуповато-пьяной ухмылкой. Леша не заставил себя долго ждать, вынырнул откуда-то из толпы, молоденький пацанчик, в брюках и кителе. На руке у Леши болталась резиновая дубинка, которой он легко и уверенно поигрывал, словно уже примеряясь для удара.

— Эй, дядя! — Дубинка несколько раз легко стукнула Алексея по плечу. — Ну-ка давай на выход.

— Хорошо, командир. Ты-то мне и нужен, — вдруг совершенно спокойно и даже с облегчением произнес бомж, придвигаясь ближе. — Слушай, сержант, где у вас находится ФСК?

— Чего? — Леша оторопел. Во-первых, при ближайшем рассмотрении бомж вовсе бомжом не выглядел. Одежда на нем была старая и потрепанная, но не бомжовская, без характерного запаха помойки, мочи и блевотины, и алкоголем от него тоже не пахло. А глаза были хоть и затравленные, но вполне трезвые и чистые.

— В ФСК мне нужно, сержант. — Алексей говорил быстро и собранно.

— Зачем? — Леша пока еще не пришел в себя.

— Понимаешь, сержант, я летчик, капитан. Был в Ростове, вез документы в областной военкомат. Напали какие-то, избили, документы отобрали. Глаза у Леши стали размером с пятидесятирублевые монеты. И такие же круглые.

— Ты чего? — Он даже отступил на шаг и еще раз внимательно оглядел Алексея с головы до ног.

— Командир, некогда. Не до вопросов сейчас. Где тут у вас ФСК? Леша на мгновение задумался. Подобного ему еще ни разу не приходилось слышать. Да и бомжей таких он не встречал. Спинным мозгом сержант чувствовал: что-то не так, но вот что… Прислушался бы к гласу разума, но тот молчал.

— А это… почему без формы? — наконец нахмурился сержант, вновь оглядев Алексея.

— Так я же тебе говорю, — горячо повторил Алексей, — ограбили меня, ударили по голове, порезали. Видишь? — Он повернул голову, демонстрируя Леше порез на щеке. — Вещи пришлось попросить у какого-то старика.

— Как попросить? — не понял Леша.

— Ну, как, как… Ты, сержант, странные вопросы задаешь. Постучал в окно и попросил что-нибудь одеться.

— Одеться? — повторил Леша, не переставая хмуриться.

— Ну да. А ты как думал? Что, я в трусах по морозу пойду? Но форма-то… Бог с ней. Документы там были. Мне теперь надо в ФСК доложиться.

— А где ограбили-то? — спросил сержант. — В электричке? Алексей едва не сказал: «да, в электричке», но тут же сообразил: ограбление на железной дороге входит в компетенцию транспортной милиции. Он не успеет еще мотнуть головой, а этот ревностный служака потащит его в отделение составлять протокол, снимать показания. Может быть, оно и неплохо, но убийцы, — а Алексей не сомневался, что широкоплечие уже кружат по площади, вынюхивая следы, — получат перевес во времени. У них хватит ума осмотреть и автовокзал, и станцию, покрутиться, поспрашивать. Так что рано или поздно его найдут. А ФСК — контора серьезная. Там он будет в какой-никакой безопасности.