Мысли эти промелькнули в голове звездного странника и исчезли; теперь перед ним была не карта, сиявшая зеленью и голубизной под сводами сумрачного зала, а широкая луговина, уходившая к опушке рощи. Он прикинул расстояние от деревьев до металлических плит и покосился на Скифа.

– Откуда будешь стрелять, дорогой?

– Стрелять?

– Ну да. Ты ведь хотел устроить маленький пожар? Так с какого расстояния? Я думаю, ближе чем на семьдесят-восемьдесят шагов подходить нельзя.

– На сто, если дует ветер с равнины, – промолвила Сийя. – Четверть полета стрелы, три броска копья… Когда мы посылаем сену за корой, то стоим там, где запах незаметен. Но если ветры дуют с моря, то не приблизишься и на сотню шагов.

– Сто шагов… – брови Скифа сошлись на переносице. – Сто шагов… – пробормотал он, вытягивая свой лазер из наплечной кобуры. – Далековато, черт побери!

Его рука вытянулась вперед и вниз, потом Джамаль увидел фиолетовую вспышку, и в трех метрах от его сапог над валуном взметнулось облачко раскаленной пыли. Дыра в камне получилась приличной – мизинец можно просунуть.

– О! – с уважением сказала Сийя. – О! Пламенная стрела! Ударит – конец ару-интанам!

На лице девушки был написан восторг, но Скиф, казалось, не разделял ее энтузиазма. Хмыкнув, он уставился на дымящееся отверстие и пробормотал:

– Оружие ближнего боя, князь… Не «шершень», не «файрлорд»… Но дерево, надеюсь, спилим и со ста шагов.

– Там не одно дерево, генацвале, целый лес! И надо не спилить, а сжечь. Спиленное, оно не скоро перестанет пахнуть.

– И сожжем! – заявил Скиф, но без былой уверенности в голосе. – Забросаем горшками с маслом, пустим стрелы и сожжем! А надо будет, я еще огонька добавлю! – погрозив в сторону рощи лучеметом, он сунул его в кобуру.

– Падда стерегут обитель демонов… – шепнула Сийя, вытягивая руку с тремя растопыренными пальцами. – И деревья зла прочны, будто камни с гор Мауль, и не берет их огонь, не валит ураган… Мы пытались сжечь их – не теперь, в прежние времена… – Она сморщила лоб, припоминая, видимо, рассказы старших. – В дни, когда премудрая Гайра была молодой, и до нее тоже… Масло горит, а деревья лишь покрываются копотью… Но твои молнии, Скиф ап'Хенан, конечно, справятся с ними! Ведь они сильнее камня!

Скиф ап'Хенан, отметил звездный странник. Сийя часто называла так его компаньона, словно подчеркивая, что он принадлежит ей, а она – полностью и безраздельно! – принадлежит ему. «Хорошая девушка, красивая, – промелькнуло у Джамаля в голове. – И вполне созрела для мешка!» Они спустились с валуна, бывшего, если судить по величине, вожаком стада каменных мамонтов; затем, неторопливо беседуя, направились к лагерю. Там уже пылали костры и вился вкусный парок над котлами. Сотня девушек, скинув доспехи, трудилась у повозок, складывая по отдельности вязанки стрел, пузатые горшки с горючим маслом, детали катапульт и корзины с припасами. Еще полсотни, тоже без брони и шлемов, в одних коротеньких замшевых туниках, таскали хворост и присматривали за ужином. Десяток занимался лошадьми; остальные, разделившись на несколько групп, отправились стеречь равнину. На камнях – тех, что повыше, – тоже стояли часовые. Джамаль видел, как в лучах заходящего солнца блестят наконечники их копий, как вьются плащи и ветер треплет пышные султаны шлемов. Ветер дул от степи к морю, и значит, завтра удастся подойти к роще поближе… Но достаточно ли близко, чтоб Скиф мог пустить в ход свое оружие?

Сийя, видимо, не сомневалась в этом. Окруженная стайкой девушек, она толковала об огненных стрелах, пробивающих камень, и о двух десятках шинкасов, сраженных ее избранником. Слушали ее почтительно; невзирая на молодость, Сийя ап'Хенан была Сестрой Копья, водительницей полусотни всадниц, четверти турма. Но сейчас ее амазонки, включая и златовласую Тамму, были в городе, отдыхали и набирались сил перед очередным патрулированием. Каждый турм Стерегущих объезжал свой участок степной границы сорок дней и вдвое большее время проводил в городе и на равнине под его стенами; отдых сменяли тренировки, метание стрел и копий, скачки да боевые игрища с пиргами. Так и шла здесь жизнь – от выезда в степь до возвращения в город, от одной схватки до другой, от легкой раны до тяжелой… Или до смерти от шинкасского топора; среди Стерегущих редко встречались женщины в возрасте Рирды.

Кружок, сгрудившийся около Сийи, распался – видно, повесть о Скифовых подвигах была завершена. Отделившись от толпы, к Джамалю и Скифу направилась рослая женщина-в доспехах, в шлеме, в боевом поясе, с которого свисали меч и кинжал. На ее нагруднике скалил серебряные клыки пирг.

– Распадись и соединись! – холодные серые зрачки Рирды сверкнули насмешкой. – Я вижу, ты, молодой чужак, околдовал мою сестру… Вот только не знаю чем – блеском своих молний или глазами цвета неба… А может, чем другим9 – она многозначительно прищурилась.

– Глаза мои ты видишь и так, а на молнии можешь полюбоваться, – угрюмо буркнул Скиф, потянувшись за лучеметом. Но Рирда властным жестом остановила его.

– Не стоит. Посмотрю завтра! Если твои молнии и в самом деле спалят обитель демонов, ты сможешь вернуть нам долг!

– Какой долг, Сестра Меча?

– Тебе даровали защиту. Тебе, чужаку! И твоему другу тоже! Волей премудрой матери и властью хедайры! Это и есть ваш долг, клянусь клыками пирга!

– А я клянусь его хвостом, что о долгах не было речи! Не говорила премудрая мать о долгах! Она сказала: иди и сражайся!

Компаньон, похоже, начал заводиться, и Джамаль легонько похлопал его по плечу.

Рирда ап'Хенан втянула воздух сквозь стиснутые зубы, сжала кулаки, сделавшись вдруг похожей на разъяренную рысь, потом махнула рукой.

– Ладно! Безмолвные видят, кому и что ты должен. А я увижу завтра! Я прикажу установить метательные машины там и там – на камнях, что повыше. Но не слишком надейся на них, сын огня и железа! Падда не горят. Даже от молний хвастливых кафалов.

Она резко повернулась и пошла к кострам.

– Вах, какая женщина! – Джамаль смущенно поцокал, провожая ее взглядом. – Говорит, как клинком сечет! Генеральша!

– На Нилыча похожа, – пробурчал Скиф не то в качестве комплимента, не то с осуждением. – Ну, будет мне на орехи, коль я эту проклятую рощу дотла не спалю!

– А если спалишь дотла, откуда взять образцы? Листья, кору, ветки – что там еще тебе Нилыч заказывал?

– Дьявол с ними, с образцами! Кому они нужны, если мы до самого гадючника доберемся? Может, я Пал Нилычу вместо травки да листьев живого двеллера приволоку!

– Ну, тогда пали, – сказал Джамаль. – Пали, дорогой! …Ночью он проснулся, когда взошедшие в зенит Зилур и Миа, смешав серебряный луч с багровым, озарили алым сияньем его лицо. Звездный странник перевернулся на живот, потом, заметив сидевшего у костра Скифа, приподнял голову. Его компаньон что-то разглядывал в неверном свете двух лун и рдеющих углей, то перебрасывая некий предмет из ладони в ладонь, то поднося его к самым глазам.