Инструкции, оставленные Пашей, не вызывали сомнений: леди Гросвенор надлежало устроить должным образом и выполнять все ее пожелания. Поэтому было решено, что с ней поедет Жюль. Намереваясь выполнить приказ хозяина наилучшим образом, Жюль немедленно приступил к организации путешествия. Дворецкий понимал, что распоряжения Паши достаточно серьезны, хотя, отдавая их, он старался не проявлять своих эмоций. До сих пор Паша никогда не изменял своим привычкам ради какой бы то ни было женщины. Жюль подозревал, что за беспрецедентным великодушием хозяина скрывается нечто большее, чем дружба.

Теперь, когда леди Гросвенор высказала свое пожелание, ему следовало сделать все возможное, чтобы безотлагательно выполнить его.

Первым делом он отправил Паше депешу, в которой сообщил о намерениях леди Гросвенор, приказав одному из грумов скакать в Марсель во весь опор. Жюль надеялся, что письмо опередит их приезд в Грецию.

Ведь они могут застать Пашу в обществе какой-нибудь женщины, а мажордом предпочитал не попадать в неловкое положение.

Однако единственная неловкая ситуация, подстерегавшая их в тот момент в Греции, заключалась в противостоянии двухсот двадцати семи греческих партизан двенадцатитысячной армии Ибрагима, обученной французскими офицерами, с четырьмя сотнями кавалеристов и десятью крупнокалиберными орудиями, закупленными в Англии.

— Я, как человек неверующий, — с иронией заметил Паша, глядя из разоренного сада мукомольного завода в Лерне на выстроившуюся перед ними силу, — всерьез подумываю, не пригласить ли вашего священника, чтобы отпустил мне грехи.

— У тебя уйма времени, приятель, — лениво ответил Макрияннис, прислонившись спиной к стене. — Под таким жарким солнцем турки не сдвинутся с места. Но все равно воспользоваться услугами священника не помешает. Пусть помолится о нашей удаче. И если от его молитв будет мало проку, то меткая стрельба, напротив, нам поможет. Он отлично владеет оружием и бьет без промаха.

Маленькая армия два дня трудилась не покладая рук, чтобы подготовить позиции к турецкой атаке. Мельница была до отказа забита провиантом и амуницией, захваченными у турков и доставленными греческими кораблями. Теперь Ибрагим намеревался вернуть назад отнятое. Он не подозревал, что основные запасы греческого зерна хранятся на мельничных складах, что превращает их в оплот обороны.

Вокруг мукомольного завода греки соорудили кольцо редутов и возвели стену, выдающуюся в море. Сторожевую башню надстроили, проделав бойницы на втором и цокольном этажах. Воду от мельничных лотков отрезали, пустив ее под землей в башню, чтобы не испытывать в ней недостатка, как в Наварине. На черепичной кровле башни были устроены снайперские гнезда. Прилегающую к мукомольному заводу территорию укрепили так, что теперь могли защищать ее до последней капли крови. Именно такое решение и принял военный совет этого небольшого партизанского подразделения. В случае падения этой цитадели Навплион долго не продержится. В городе не было ни капли воды и ни единого орудия.

— Ибрагим ни разу не вышел из-под возведенного для него тента, — пробормотал Паша, разглядывая склон холма. — Удобный способ ведения войны.

— Он не пошевельнется, даже если сядет солнце, — заметил Макрияннис. — Трус воюет чужими руками.

— Я был бы рад, если бы с нами в одних окопах бились части армии Колокотрониса.

— Его армия изодрала в дыры кожаные сапоги, унося ноги в горы. Нам придется защищать страну без них.

Паша обвел взглядом мельничный пруд, сад и лазурное море за ними.

— Полагаю, что умереть здесь ничем не хуже, чем в другом месте.

— Кто настроен сражаться до последнего вдоха, — сказал Макрияннис, — тот редко проигрывает.

— Приятная мысль. — Паша удобно устроился в тени стены. — Надеюсь, ты прав. Разбуди меня, когда начнется наступление.

Солнце уже клонилось к закату, когда раздался крик: «Турки, турки!» Защитники Заняли позиции, нацелив ружья на атакующую колонну, бегущую вверх по склону холма. Первый залп, выпущенный греками по неприятелю, смял турецкие ряды, разорвав сплошную линию. Воспользовавшись минутным замешательством, партизаны посыпались со стены, как дьяволы, вырвавшиеся из преисподней, и обрушились на дрогнувший авангард, орудуя саблями и кинжалами до тех пор, пока не оттеснили турков. Атака захлебнулась и отхлынула.

Стремительность и ярость контратаки греков обескуражили турецкие войска. Они сомкнули ряды, но на новый приступ не отважились, ожидая Ибрагима.

После продолжительной паузы он наконец появился в сопровождении еще шести или семи колонн, разместив конных воинов с каждого фланга и установив дополнительные орудия. Кавалерия ждала сигнала к атаке.

В маленьком отряде греческих защитников все знали, сколь ничтожны их шансы сдержать превосходящие силы противника, однако заняли исходные позиции.

Только с наступлением сумерек турецкие колонны всколыхнулись и в безупречном порядке двинулись в наступление. Ибрагим велел выкатить вперед тяжелую пушку и укрепить ряды еще двумя дополнительными шеренгами. Первая атака турок захлестнула позиции защитников и башню с прилегающими к ней территориями, оттеснив жалкие силы греков к стенам, выступавшим в море.

Здесь они окопались, выбрали мишени и, прицелившись, приготовились к смерти.

Вторая атака закончилась тяжелым рукопашным боем. Жара стояла невыносимая. Воздух не шевелился. Дым из мушкетов и ружей висел густым туманом. Турки подавляли греков простым численным превосходством.

— Стреляйте по офицерам! — вдруг выкрикнул Паша, прицелившись в капитана с золотыми галунами.

Сквозь дым и звон клинков приказ передавался от воина к воину. К этому моменту сотни турок были ранены или убиты. Греческие стрелки били без промаха, и офицеры теперь силой гнали турецкие колонны вверх по склону. Вскоре греки уже вели отстрел неприятельских офицеров, с катастрофической методичностью уменьшая их ряды. В короткий срок боевой дух наступающих остыл. Вражеские ряды стали терять скорость и стройность. Тогда Макрияннис выхватил ятаган и приказал:

— Вперед, за мной!

С леденящим душу криком он спрыгнул со стены. Остальные защитники греческого оплота последовали его примеру, обрушившись на неровную линию неприятеля с неистовостью мстителей.

Турки дрогнули и побежали.

Но Ибрагим заставил офицеров остановить отступающих, и те снова понеслись на приступ и, разбив хрупкий фронт греческих патриотов, вынудили их повернуть. Отступив к прежним позициям, греки яростно отражали новую атаку.

Внезапно над полем сражения воцарилась тишина. Турки взялись уносить своих раненых и убитых. Воспользовавшись передышкой, Паша и Макрияннис раздали остатки боеприпасов. Рассовывая по карманам оставшиеся два десятка патронов, каждый из защитников знал, что их очередное наступление станет последним.

— А теперь проверим свою удачу в борьбе с турецким игом, — сказал Макрияннис своим солдатам. За их спинами плескалось море. — Если нам суждено умереть, то мы умрем за свою страну и веру.