ошметки, приходится с потолка оттирать. Зефир очень любит этим заниматься.

За это он заработал злобный взгляд от своего приятеля.

— Кончайте корчить из себя придурков! — рассвирепел я.

— Да мы и не корчим! Говорим же — не хозяин это. Кто-то из гостей развлекся, — смиренно пояснил Зефир. — Ио. Иди. Выброси тело.

— Сам выброси. Я читаю.

— Хрена ты читаешь, обезьяна!

— Иди вначале яму выкопай, истеричка малолетняя, а потом уже распоряжения давай, — Ио не поднял глаз от газеты.

Я покачал головой и вернулся в дом.

— Глупо, — сказал Стэфан. — Мало ли что они сказали. Вполне шутка в их стиле. Если Данте в Облике и без лекарства, нам лучше прийти в другой раз.

Анхель в кой-то век была с ним согласна. А вот я — нет.

— Не думаю, что они шутят. Понимают, что хозяин их тогда в мелкие крошки разотрет.

— Тебе уже будет все равно. Твое неуемное любопытство… — начал было амнис, но вздохнул, решив, что убедить меня не получится.

Я вернулся в комнату с мертвецом. Судя по всему, убили его еще ночью. Тем ворам, что рискуют ограбить лучэра, не позавидуешь.

В гостиной был накрыт большой стол, большинство бутылок из-под вина, виски и абсента стояли пустыми. Вчера здесь проходила шумная гулянка. Я заметил легкое шевеление под столом, и с удивлением увидел двух малышей из маленького народца. Они забрались в зал через распахнутое окно и теперь таскали остатки ужина, объедаясь пирожными. Меня они проигнорировали. Решив, что Данте не обеднеет, если уличные воришки немного подкрепятся, я, продолжая сохранять осторожность, направился в спальню.

Прислушался к глухой тишине за дверью, на всякий случай, соблюдая приличия, несколько раз стукнул тростью и, в общем-то, не ожидая ответа, вошел.

Здесь, несмотря на день за окном, из-за тяжелых портьер царил мягкий полумрак, и глазам потребовалось несколько секунд, чтобы различить большую кровать с балдахином.

— Если тебя не затруднит, впусти свет в мою обитель, Пересмешник, — обратился ко мне Данте вялым голосом.

— Охотно, — сказал я, открывая окна.

— Который час?

— Достаточно поздно, чтобы покинуть постель, — усмехнулся я.

— Ну, значит, так я и поступлю, — раздалось из-под вороха тяжелых одеял, и появилась золотоволосая голова моего друга.

Кудрявые волосы Данте находились в полнейшем беспорядке, а сам он походил на сонного филина.

— Пересмешник, благослови тебя Всеединый. Я едва не проспал день.

— На что еще нужны друзья? — в тон ему ответил я.

Он ухмыльнулся, зевнул, вылез из кровати, совершенно обнаженный добрался до стула и, взяв с него бархатный халат, оделся. На вид Данте не дашь больше пятнадцати — златокудрый подросток с атлетической фигурой, нежным аристократичным лицом и алыми глазами. Он вполне неплохо сохранился для своих ста с лишним сотен лет.

Теперь, когда он вылез из постели, переворошив все одеяла, я увидел в кровати одну существенную деталь, ранее от меня скрытую. Прекрасное бедро, изумительно длинную ногу и великолепную спину, по которой рассыпались огненно-рыжие, длинные, немного вьющиеся волосы.

Рыжая. Что может быть прекраснее рыжей? Я, ошеломленный красотой этого совершенства, покачал головой.

— Познакомься, — Данте небрежно махнул рукой на девушку. — Это Бэсс. Бэсс, это Тиль.

Красотка с живота перевернулась на спину, ничуть не стесняясь, гибко потянулась и, улыбнувшись, распахнула глаза. Я тут же забыл о ее привлекательности, и мое лицо окаменело.

Глаза у девушки были черные, а зрачки вертикальные, как у змеи, и красные. Полукровка. Плод связи лучэра и низшей. То, что обычно живет в Городе-куда-не-войти-не-выйти.

Я не слишком жаловал этих немногочисленных созданий. Они порочны, жестоки, безжалостны и очень опасны, особенно, если считают тебя своим врагом, добычей или жертвой. Сущность, спрятанная за прекрасной оболочкой, не всегда очаровательна и мила, хотя я слышал, что бывают и исключения из правил. Но с такими я никогда не встречался.

Присутствие в постели у Данте низшей объясняло мертвеца на первом этаже. Понятно, кто разорвал горло грабителю.

Девушка улыбнулась полными губами, и я увидел сверкнувшие клыки:

— Я не нравлюсь чэру, — у нее было завораживающее контральто.

Бэсс села, набросила на грудь простыню, с вызовом и насмешкой посмотрела на меня странными глазами. Прекрасное создание, окутанное огненной медью волос, способное в один миг превратиться в безжалостное чудовище.

— Тиль не слишком жалует ваше племя, это правда. Он считает, что вы слишком любите пускать кровь.

— Ко мне это не относится. Уверяю вас, чэр, — искренне сказала она.

Но у меня перед глазами все еще лежал труп с разорванным горлом.

— Идем, Пересмешник, — Данте протяжно зевнул и поманил меня за собой. — Спальня не самое лучшее место для светских бесед. Бэсс, ты не будешь скучать?

— Нет, — ответила низшая. — Я, с вашего позволения, еще поваляюсь.

Не дожидаясь ответа, она зарылась в одеяла.

— Низшая, и с рыжими волосами, — пробормотал Стэфан.

— Привет, Стэфан. Привет, Анхель, — Атрибут Данте — способность слышать чужие амнисы. — Ты, как всегда совершенно прав, мой старый друг. Бэсс состоит в родстве с Крадущей детей. Если быть более точным, она ее дочь.

Крадущая детей — страшная сказка на ночь для всех, кто не слушается маму и папу. Демоническое отродье, иногда приходящая в этот мир из Изначального огня и столь же быстро исчезающая вместе со своими трофеями — маленькими детьми.

— А кто ее отец? — Стэфан было попытался высказать свои размышления на этот счет, но Данте бесцеремонно его перебил:

— Какая, собственно говоря, разница? Главное, что леди хоть куда. Она настоящий товарищ, Пересмешник. Если ты только преодолеешь привычную неприязнь высшего к низшему, сразу это поймешь.

— Извини, но это не так просто.

— Ха! — полы его халата волочились следом за ним по полу. — После того, что с тобой случилось, ты все еще связан социальными рамками. Не спорю, многие из них вполне хороши, но некоторые очень мешают заглянуть за горизонт. Ты же знаешь эти не слишком умные варианты — «но если я это сделаю, что обо мне подумают окружающие?» А не плевать ли на них, Пересмешник? Какая разница, что думает стадо разумных обезьян, если оно, это самое стадо, хочет испортить тебе жизнь и лишить того, в чем ты так сильно нуждаешься? Лично я бы ни за какие деньги не стал отказываться от того, что мне нравится, лишь для того, чтобы потешить наше гнилое общество. Чтобы они надули щеки и важно сказали, да, ты все делаешь правильно, и тебя одобряет большинство.

— От тебя-то он и набрался революционных идей, — проворчал Стэфан.

— Видно недостаточно набрался, — Данте привел нас в комнату для гостей и небрежно махнул мне в сторону мягкого дивана. — Он всегда старается судить