– Боголюбову в смысле? – У Олега уже кружилась голова от нее. И еще заколка ее дурацкая, того и гляди на пол свалится.

– То есть?! – Она испуганно заморгала, потом вдруг кивнула: – А, ну да, да, Сереже.

– Что велел передать?

– Дословно?

– Желательно! – отчетливо скрипнул зубами Воскобойников и задвинул шуршащие бахилами ступни под стул, видеть он их не мог.

– Он позвонил и сказал: я не дурак, я понял, что звонил не Алексей. Сам лично на его гроб горсть земли швырнул… – Она наморщила лоб, и тут эта проклятая заколка все же, чиркнув ее по уху, вывалилась из волос и упала на пол. – Ой! – пискнула Мари. Схватила заколку, принялась дуть на нее, отряхивать. – Это же Сваровски, блин!

– Марина Иван-на! – Воскобойников грубо выдернул у нее из рук сверкающую безделицу. – Что он сказал потом?!

– Осторожнее!!! – ахнула девушка, прижимая руки к груди. – Это же Сваровски!

– Что он сказал!!! – взревел, не выдержав, Воскобойников.

– Он сказал, чтобы этот ушлый парень, звонивший с телефона Лесика, быстро сваливал оттуда! – скороговоркой выдала Мари, не сводя глаз со сверкающей заколки, зажатой в руке Воскобойникова. – Что он уже рассказал про этот звонок кому следует и теперь ему могут отшибить задницу.

– Так и сказал?

– Так и сказал. – Она протянула вперед ладошки лодочкой. – Отдайте!

Воскобойников вложил в ее ладошки заколку, чуть загнул ее подрагивающие пальчики. Вздохнул с укоризной.

– Значит, Сергей не успел, – подвел итог Олег, поднимаясь со стула и снова с неодобрением посматривая на свои ступни в шуршащих бахилах. – Кто?

– Что кто? – Мари с воодушевлением мостила теперь заколку обратно в волосы.

– Кто предупредил вас? Кому звонил Боголюбов? Кому звонила перед смертью Алика Верещагина? – экономя время, выстрелил сразу тремя вопросами Олег.

– А-а-а, поняла. – Мари пристроила заколку на место, не потревожив при этом ни один локон, опустила ручки на коленки. Глянула на Воскобойникова с обидой. – Могли бы всех не перечислять, я же не дура конченая.

– Простите, – застыдился он. – Кто он?

– А какой-то Кеша Ксива, – беспечно дернула плечиками Мари. – Так он высветился у Лесика в телефоне. У Альки был просто номер. А у Лесика под именем. Как думаете… – Она глянула на него со страхом, но на самом дне ее прекрасных глаз Воскобойников отчетливо рассмотрел болезненное любопытство. – Как думаете, они повторят попытку?!

И она кивнула точеным подбородком в сторону плотно закрытой двери реанимационной палаты.

– Вряд ли, – с уверенностью ответил он, хотя запутался так, что ни в чем теперь уже уверен не был и ни в ком. – Ранения не представляют серьезной опасности.

– Да? – Ему почудилось или она разочаровалась?

– Хирург сказал, что ничего серьезного. Скоро он выйдет отсюда. А сейчас… А сейчас ему нужны покой и сон. Шли бы вы, Марина, домой.

– Считаете? – Она растерянно озиралась, не зная, что предпринять.

С одной стороны, сидеть на неудобном больничном стуле сил уже не было. И в уборную давно хотелось, и поесть, и поспать. Она же здесь почти всю ночь. С другой стороны, вдруг Сережа проснется, а ее нет. И что тогда? Все новости мимо? Этот серый следак все узнает раньше ее и еще возьмет и запретит Сереже рассказывать, кто в него стрелял. А ей же страсть как интересно узнать! Вдруг она пропустит, когда он очнется…

Петух снова принялся голосить над самым его ухом. Конечно, орал тот под окном, на улице, но ощущение было таким, что его когтистые лапы вцепились в его подушку и клюв щелкает у самого виска. Времени только половина восьмого утра! Еще спать и спать, тем более что ночь выдалась бессонной, думки одолели. И тут эта пернатая сволочь!

Может, башку ему свернуть? Заманить, насыпав семечек у крыльца, поймать и свернуть башку! Он же мастер расставлять ловушки. Мастер заманух и разводилова, как любил говаривать его покойный братец.

Вспомнив брата, Максим проснулся окончательно. Потому что тут же вспомнил его убийцу. И тут же вспомнил, что вот как раз эту паскуду ему ни заманить, ни развести не удалось. Соскочил, тварь!

А как все было придумано! Как просчитано! И мысли запрыгали. Как блохи сами по себе, стоило этой жирной жабе заявиться к нему в нелепом наряде уличной торговки с громадной сумкой. Даже не напрягался особо, а идея родилась.

Что хочет эта жаба? Убить Боголюбова, которому вдруг посчастливилось раньше срока с зоны свалить? Не вопрос, уважаемая! Любой каприз за ваши деньги!

Деньги она ему заплатила. Причем аванс был более чем щедрым. Договорились на определенное число. То есть дата была определена, когда он должен будет Боголюбова убрать.

Пообещал и… тут же начал следить за этой глупой теткой.

Максим не был идиотом, он понимал, что Стрельникова начнет теперь всячески сближаться с уголовником Боголюбовым, стелить ему солому под ноги, чтобы потом не попасть под подозрение, когда все произойдет.

И он не ошибся.

В вечер, когда Боголюбов пришел в свой, на треть, офис, Максим все уже для себя решил. Он видел все через незашторенные окна офиса, засев в засаде. Видел, как мечется по своему кабинету муженек Стрельниковой. Видел, как явился в офис Боголюбов. Как ломается и скалится перед ним толстуха. Наблюдал и думал, как ему ловчее пробраться в офис. Через охранника не попрешь. Окна первого этажа под сигнализацией. Как?!

Неожиданный ответ подсказал ему сам Стрельников, осторожно высунувший нос из дверей черного хода. Тот вышел, огляделся, долго смотрел на окна кабинета своей жены, где как на экране вырисовались два силуэта: ее и Боголюбова. Потом сел в машину и уехал.

Максим без труда отпер замок, который захлопнул Стрельников. Без труда пробрался на этаж, где трудилась на благо своей семьи Жанна Стрельникова. И еле успел укрыться за выступом, когда Боголюбов покинул ее кабинет.

Все! Картинка преступления сложилась. Он подставит этого урода, это самая отличная месть! Он не станет его убивать, это было бы слишком просто. Да и опасно. Боголюбов был силен. В зоне авторитетен, Макс специально узнавал.

Макс отправит его обратно туда, откуда тот раньше срока явился. Он снова засадит его за решетку, на всю оставшуюся жизнь засадит. И пусть он там гниет заживо, сволота!

Толстая баба сильно удивилась, увидав его на пороге своего кабинета. Она как раз выключила свет, чего он специально дожидался, и рыскала в сумке в поисках ключей, когда он навис над ней.

– Приве-е-ет, толстушка, – шепнул он ей в затылок. – Как дела-а-а?

Жанна охнула, присела и едва не шлепнулась на толстый зад от неожиданности, когда поняла, кто ее напугал. А когда поняла, зачем он явился, а поняла она почти сразу, то попыталась удрать. Максим не позволил. Они долго боролись. Жанна оказалась очень сильной и цеплялась за жизнь, как сумасшедшая. Но он справился. Он убил ее. Но она сильно расцарапала его. И уже потом, дома, промывая глубокие царапины перекисью водорода, он подумал, что его кожа осталась под ее ногтями. И если менты не будут столь дотошными и обрадуются тому, что у них есть готовый подозреваемый – это он про Боголюбова, – то не станут проверять. А если вся процедура экспертизы будет соблюдена, то…