– Конечно. «Уайлд Ривер Турс»! Это их люди стоят за всем этим безобразием. Им же нужны наши туры, наши маршруты. А мы все никак не сходим с дистанции, вот они и решили уничтожить нас. Но ничего у них не получится! Пусть и не надеются! Мне доводилось выбираться и из худших переделок! – Отец повернулся к Гейбу. – Поможешь мне?

– Сделаю все, что в моих силах, – коротко ответил Гейб.

– Вот и чудненько! С утра и начнем. А пока я пошел домой.

Алисия подождала, пока отец отойдет на достаточное расстояние, а потом с упреком сказала:

– Лучше бы ты отговорил его отойти от дел, вместо того чтобы поддерживать.

– Но поддержка ему сейчас нужна, как никогда, – возразил ей Гейб.

– Ты прав, – вздохнула она. – Отец потрясен случившимся, и в данную минуту спорить с ним или пытаться переубедить его бесполезно. Но завтра…

– Завтра уже почти наступило, – глянул на часы Гейб. – Ты тоже ступай домой. Холодно здесь. А я подожду, пока пожарные не закончат разбирать завалы. Заодно и проверю, все ли они сделали так, как надо.

– В тяжелой ситуации ты просто незаменим.

– Да и ты тоже не растерялась! Готова была броситься в огонь.

– Я с детства привыкла заботиться о себе и о своих близких.

– Но кто-то должен позаботиться и о тебе. – Гейб замолчал, и взгляд его стал отрешенным. – Разве Кейт не дожидается тебя в доме?

– Ой, и правда! – спохватилась она и приготовилась уже бежать домой, но в последнюю минуту оглянулась и посмотрела на Гейба. – Спасибо тебе, Гейб! Может, утром все будет выглядеть не так мрачно и безысходно, как сейчас.

Солнце медленно, словно нехотя, показалось на небосклоне, а Гейб все еще продолжал разглядывать на пепелище дымящиеся головешки. Всю ночь он просидел на крыльце дома Алисии, откуда хорошо было видно пожарище. Пожарные уже давно уехали, Хейдены легли спать, а он все сидел, погруженный в свои мрачные мысли. Да, он подвел Хейденов, сильно подвел. И это вместо того, чтобы помочь, как обещал Роби. Как же он не сообразил после происшествия с машиной Алисии, что на этом ее неприятности не закончатся? Он должен был осознать всю остроту ситуации еще тогда, в баре, на второй день после своего приезда в город, когда подрался с Расселом Фарром. Но Гейб не придал большого значения случившемуся. И вот результат! Бизнес Алисии разрушен до основания. Да и сама ее жизнь сейчас находится в опасности.

Вот тебе и помощник объявился! Вместо того чтобы заняться реальным делом, Гейб стоял и тупо смотрел, как огонь уничтожает чужое добро, то самое, которое он обещал беречь как зеницу ока. Что ж, начиная с сегодняшнего утра с бездействием будет покончено!

Он поднялся с кресла, громко зевнул и потянулся. А потом снова подался к реке, взглянуть при свете утренней зари на то, что уцелело. Стена офисного помещения рядом с эллингом была уничтожена пожаром до основания, но три четверти здания сохранились. В крыше зияла огромная дыра. Кто-то натянул желтую ленту возле двери: безмолвное предупреждение не входить внутрь здания. Гейб рывком открыл дверь и заглянул в помещение. Там было темно. У дальней стены он разглядел несколько металлических стоек с документами, рядом – письменный стол, насколько можно судить, совершенно целый. Хотя все внутри обильно залито водой и пеной. Да, спасти здесь можно будет немногое, если вообще удастся хоть что-то спасти.

Сзади послышался звук шагов. Гейб оглянулся и увидел Алисию, спешащую к нему. На ней были плотные темные брюки, заправленные в грубые бутсы, и свободный шерстяной свитер цвета топленого молока. Длинные светлые волосы развевались на ветру. Было еще только семь утра, но Гейб совсем не удивился ее появлению. Наверняка она тоже провела бессонную ночь.

Алисия быстро вскарабкалась по сходням и встала рядом, обозревая картину учиненного погрома.

– Я-то надеялась, что все это – только ночной кошмар, – тяжело вздохнула Алисия и перевела взгляд на Гейба. – Ты провел здесь всю ночь? Зачем?

– Не здесь. Я просидел у вас на крыльце, – признался он, машинально тронув рукой заросшее лицо. Ему надо срочно побриться, принять душ.

– И это тоже напрасно! Уверена, тот, кто устроил поджог, не стал бы околачиваться поблизости, чтобы полюбоваться содеянным.

– Как знать, как знать, – не согласился Гейб. – Преступника часто тянет на место преступления. Это щекочет ему нервы.

– Наверняка он знал, на что шел.

– Это точно. У поджигателя был ярко выраженный личностный мотив. Что лишь подтверждает мою версию: он мог спрятаться неподалеку или вернуться потом, когда все будет кончено.

– Итак, ты просидел целую ночь без сна, карауля нас, словно на посту?

– Какие проблемы? – пожал он плечами. – Я все равно сплю очень мало.

– К тому же еще дал обещание, – тихо обронила Алисия. – Бедный Роби! Разве мог он предположить, в какую катавасию тебя втянет!

– Уверен, он был в курсе всего того, что у вас тут творится. Потому-то он так и просил меня, скорее даже умолял поехать к вам.

– Умолял? – повторила Алисия, вперив в Гейба внимательный взгляд. – Раньше ты не говорил мне этого.

Гейб нервно сглотнул слюну, представив последний разговор с Роби. Какая невыносимая мука – видеть страх и отчаяние в глазах умирающего друга, чувствовать, как слабеет его рука в твоей руке. Можно сказать и так: Роби изо всех сил оттягивал последний вздох до тех пор, пока не выбил у друга согласие. Но об этом Гейб никогда не расскажет Алисии. Дай бог, чтобы она ни о чем не догадалась по его лицу. Вон ведь как впилась в него, буквально ест его глазами. Надо немедленно выдумать что-то такое, что бы успокоило ее и позволило перевести разговор на другое.

– То есть ты дал обещание умирающему другу уже после того, как он написал мне свое прощальное письмо? – нарушила она напряженное молчание, повисшее между ними. – Роби знал, что умирает! Боже!

– Да, он знал.

Слезы заволокли ей глаза.

– Но когда ты пообещал ему сделать все, как он просит, ему стало легче, да?

Гейбу стоило больших усилий совладать с собственными эмоциями. Но он же солдат! Он уже забыл, когда плакал в последний раз. Он не плакал, когда умерла его мать. И когда отец бросил его на чужих людей, и когда погибали его боевые товарищи, и когда получил пулевое ранение в бедро, и когда на его руках умер Роби. Но сейчас…

Гейб откашлялся и невероятным усилием воли заставил себя посмотреть прямо в глаза Алисии. Он должен, он обязан сказать ей то, что сейчас скажет!

– Роби умер с улыбкой на устах. Он взял с меня слово, после этого закрыл глаза и отошел, улыбаясь.

– Боже мой! – воскликнула она, прижимая руки к трясущимся губам, и по щекам ручьем полились слезы.

Гейб обнял Алисию и прижал к своей груди. Он чувствовал, как ее слезы капали ему на рубашку, как рубашка моментально стала влажной, промокнув насквозь, но он лишь продолжал ласково гладить ее по спине и молчал, ибо у него не было слов, которые смогли бы утешить Алисию или унять ее нестерпимую боль. А потому он просто стоял и ждал, когда Алисия перестанет плакать.