Она покачала головой:

– Не должен бы. Артур делал все в одиночку.

– Нил, давайте туда. Быстро. Посмотрите, открыта ли Дверь с той стороны. Но не подходите к ней близко.

– Хорошо. – Обойдя кольца по широкой дуге, Нил бросился к задней двери.

– И ничего не трогайте, – крикнул ему вслед Майк. – Ни контрольные приборы, ни монетки, ничего.

– Берете командование? – спросила Саша.

– Всего лишь пытаюсь сделать так, чтобы никто не пострадал, – сказал Майк. – Кто-то должен этим заняться.

– У нас добрые намерения.

– Такие же, как с Трэмпом?

Саша моргнула. Олаф все еще не мог отвести взгляд от колец:

– Может, мы просто видим запоздавший образ, отстоящий на несколько минут от…

Майк отрицательно покачал головой.

– Это не гравитационная линза, Олаф. Дверь открыта.

– Этого не может быть, – тряхнул головой ученый. Судя по широко раскрытым глаза и отвисшей нижней челюсти, он все еще переживал, но так до конца и не пережил жестокое потрясение. – В смысле… Я имею в виду бритву Оккама. Электричество не включено, значит, это не может быть…

– Как, черт возьми, ты мог приплести гравитационную линзу, используя бритву Оккама? – Саша отошла к другому рабочему столу, чтобы оттуда проверить все данные.

– Ну, я имею в виду… Иначе же быть не может.

– Дверь открыта, – сказал Майк. – Питание отключено, программа не запущена, а Дверь все еще открыта. Почему?

– Я… я не знаю.

– Проскакивало ли что-то подобное в ваших теориях? – спросил Майк. – Хотя бы возможность чего-то подобного?

Олаф потряс головой:

– Не думаю.

– Не думаете?

– Нет, – огрызнулся Олаф. Начав защищаться, он вновь обрел привычную почву под ногами. – Нет, никогда ничего не упоминалось.

– Верните сюда Артура.

Саша за соседним столом подняла на них глаза.

– Как насчет Джейми?

Майк медлил. Медлил и Олаф. Все трое обменялись взглядами.

– Далеко отсюда до врача? – спросил Майк.

– Не слишком, – сказал Олаф. – Они сейчас где-то на полпути.

– Он тут же развернется, если подумает, что проекту грозит беда, – заметила Саша.

– Пошлю ему эсэмэску, – решил Олаф. – Напишу, что возникла проблема и он должен вернуться, как только отвезет Джейми.

Майк осмотрелся по сторонам.

– Я думал, мобильники тут запрещены.

– Это ваш мобильник запрещен, – сказал Олаф.

Его указательный палец принялся тыкать в сенсорный экран, а сам он при этом показался стариком. Майк привык, что его ученики набирают эсэмэски со скоростью света, используя большие пальцы.

Саша не сводила взгляда с колец.

– Откуда они получают энергию?

– Без понятия, – ответил Майк.

Она сделала шаг вперед.

– Электричество должно откуда-то поступать, – сказала она. – Нечто подобное этому не может происходить без…

– Саша, – перебил Олаф, – за линией следи.

Носок ее туфли был всего в дюйме от белой черты.

– Это не… – Она поглядела на кольца. – Блин! Это же не опасно?

– Давайте не будем выяснять на собственных шкурах, – предложил Майк. – Нужно убедиться в том, что всем ясно: Дверь открыта. Пока мы не поймем, что происходит, следует вести себя как при обычном прогоне.

Олаф отстучал код на своей клавиатуре. Красные лампочки загорелись и начали вращаться. Сквозь кольца было видно, что в Точке Б тоже замелькали красные тени. Майк сразу вспомнил Боба, распластавшегося на полу в луже собственной крови.

Телефон испустил несколько быстрых скрипичных нот. Муравьишки идентифицировали мелодию как фрагмент из «Лебединого озера» Чайковского. Олаф постучал по экранчику:

– Джейми. Они хотят знать, что происходит.

– А что ты написал?

– Что Артур должен отвезти ее и вернуться сюда.

– Это рана, – сказала Саша.

– Что-что?

Она все смотрела на кольца.

– Мы столько раз прорывали ткань пространства-времени, что создали рану. Но мы продолжаем ее рвать, поэтому она никак не зарубцуется. Это открытая рана. И где-то в процессе проход стал постоянным.

– А мы этого не замечали? – презрительно усмехнулся Олаф.

– Не замечали, – подтвердил Майк. Он показал назад, на вращающиеся красные огни. – Дверь никогда не открывается без этих предупредительных сигналов, они стали частью процесса. Вы не видели огней и поэтому не присматривались, чтобы понять, действительно ли Дверь закрылась.

– Но это случилось недавно, – сказала Саша. – Мы же буквально на днях всё тут разбирали. Когда мы поснимали все, что можно, она была закрыта.

– И когда погиб Боб, тоже, – добавил Олаф.

– Она закрылась за Джейми, – заметил Майк. – Я стоял прямо на дорожке. Так что все началось только сейчас. Почему?

– Последняя соломинка? – предположила Саша. – Если этому суждено было произойти, оно бы рано или поздно случилось. Почему бы не сейчас?

Они услышали, как зашипела Дверь. Олаф покосился через плечо. Майк посмотрел на кольца. Звук доносился с другой стороны помещения.

Другого помещения.

В Точке Б зазвучали быстрые шаги, и по ту сторону трех колец появился Нил.

– Вот черт, – проговорил он.

Майк ступил на пандус:

– Вы нас видите?

– Ясное дело. Так, как будто Дверь открыта, только вот она…

– Она открыта, – перебил Майк. – Что там по показаниям?

Майк скользнул в кресло за одним из столов, и его глаза забегали по экрану.

– Все говорит о том, что Дверь закрыта. Питание на нуле, поле на нуле, программа не запущена – ничего.

– Твою мать, – снова сказала Саша.

– Ты что, – спросил Олаф, – думала, там по показаниям выйдет, что процесс запущен?

– Может быть, – ответила Саша. Она двумя пальцами постучала по своему экрану. – Могло оказаться, что у нас проблема с компьютерами.

Нил смотрел на них сквозь кольца.

– Ну, – сказал он, – это совершенно определенно не остаточный образ.

Майк показал на пандус.

– Вы видите монетки?

Взгляд Нила переметнулся на четвертак, потом скользнул по полу.

– Несколько штук вижу.

– Они выглядят нормально?