Домой вернулись поздно, измученные и расстроенные.

Денис, к счастью, за нами не увязался. Алкоголь вперемежку с успокоительным сделал его совершенно нетранспортабельным, и мне с большим трудом, но всё же удалось убаюкать его в гостевой спальне. Чудненько начинается моя новая семейная жизнь!

По мере приближения к дому Виктор Андреевич становился всё мрачнее, а я мысленно кляла себя на чём свет.

Это ж надо быть такой кретинкой! Вот уж вляпалась так вляпалась! Зачем?! Зачем я это сделала?! И что мне делать теперь?

— У вас оружие есть? — вопрос прозвучал так резко, что я вздрогнула.

— Разумеется, — я достала свой «шерифский» «Смит энд Вессон» и с сарказмом осведомилась: — Хотите в русскую рулетку перекинуться?

Виктор не удостоил меня ответом, покрутил револьвер в руках и сунул обратно в «бардачок».

— И зачем оно вам? — после небольшой паузы полюбопытствовал он.

— А вы не догадываетесь? Компаньонов, конечно же, отстреливать! Зачем же ещё оружие? — съязвила я. Он скрыл от меня время смерти бизнес-партнёра и вообще стал держаться подчёркнуто отстранённо. Это настораживало и злило.

— А если серьёзно?

— Зачем, зачем…

Да мало ли какие могут возникнуть ситуации? А уж в моей нынешней ипостаси и подавно… Не то чтобы, оставаясь при памяти, я всерьёз собиралась в кого-нибудь когда-нибудь стрелять, боже меня упаси, но с оружием всё же намного спокойнее, чем без него. Хорошо, что давний папин приятель в своё время подсуетился и обеспечил меня таким нелишним средством безопасности. Я чертыхнулась про себя, а вслух воскликнула:

— Кота охранять! Кот у меня, знаете ли, особенный, жутко ценный, неровен час сопрут.

Виктор наконец сообразил, что говорить серьёзно я не намерена, и лишь уточнил:

— И разрешение имеется?

— Естественно, — ядовито подтвердила я.

— Покажете?

— Всенепременнейше! — я так разозлилась, что забыла о дистанции и чуть не врезалась в затормозивший внезапно джип. — Вот гад!

— Ну вы же сами виноваты.

— Да я не о нём… — кроме себя любимой я последними словами костерила Димку. А заодно и Сашку. Первого — за то, что он так легко и просто променял меня на другую, второго — за то, что он мне об этом сообщил.

Конечно, с Сашкиной стороны скрыть это новое обстоятельство было бы ещё хуже, и я ни за что бы ему этого не простила, но почему-то была убеждена: если бы не известие о Димкиной свадьбе, мне бы и в голову не пришло выкинуть этот фортель с Денисом!

Но хуже всего было то, что меня, похоже, уже всерьёз подозревали. Наверное, Виктор Андреевич тоже полагал: раз оружие явилось, значит, неспроста. И даже то, что разрешение на него имелось, его, кажется, ничуть не успокоило.

В особняке стояла гробовая тишина. В свете последних событий меня передёрнуло от такого сравнения, но другие на ум почему-то не пришли.

Ну и куда все подевались, интересно? Спать, что ли, полегли?

Оказалось, нет. Оля, читая журнал, тихонько пила чай на кухне, а Сашка, как выяснилось, отправился в ночной клуб. И Магистра моего с собой прихватил. Хоть одна удача, и с этой парой сегодня объясняться не придется…

Но укол ревности я всё же ощутила — чего это мой кот по злачным местам с кем ни попадя шляется! Хотя… Можно это использовать и заявить, что это он виноват. Вместе с Сашкой. А что? Настояли бы на поездке со мной, глядишь, и обошлось бы…

Мне стало стыдно. Какая же я сволочь всё-таки… Мало того, что совершила дебильный поступок, так теперь ещё и пытаюсь свалить ответственность на самых близких и родных… Похоже, что-то с моей совестью действительно не так.

Ольга засуетилась в попытке нас накормить, но мы отказались и дружно попросили кофе, что само по себе было странно, поскольку до тошноты нахлебались его ещё у Виолетты.

***

Виктора Андреевича ещё понять можно, наверняка ему было над чем подумать… а я-то чего расселась? Нет бы бегом в кровать нестись, пока сладкая парочка не вернулась!

Гостиная продолжала благоухать, но сейчас красота не то что не спасала, даже не пыталась пробиться через мутную круговерть тревожных мыслей.

Мы пили кофе и молчали, как враги. Тишина давила на перепонки, звенела в ушах натянутой струной. У меня разболелась голова, и казалось, что она вот-вот взорвётся, как простреленный череп несчастного Кирюши…

Не выдержав напряжения, я встала, негромко включила музыку и плеснула себе коньяка. Сразу полегчало. Жестом предложила Виктору присоединиться, но он отказался, отрицательно качнув головой.

Пауза затягивалась, и создавалось впечатление, что мы уже никогда не сможем заговорить. Не только между собой, а вообще ни с кем. Что нужно сделать над собой невероятное усилие, чтобы родился хоть какой-то крохотный звук…

У меня и прежде бывало такое, обычно после ссоры с близким человеком. Когда молчишь-молчишь, вроде по собственной воле, а потом вдруг бац, и начинает казаться, что ты потерял дар речи навсегда.

Молчание сгущалось, нависало над нами грозовыми тучами. Пространство уже искрило… и мне очень хотелось сказать какую-нибудь несусветную чушь, лишь бы убить это гнетущее безмолвие. Но никак не выходило. Тоже ещё — великая немая! Не знаю, испытывал ли кто-то нечто подобное, но ощущение жутко неприятное.

В отличие от меня Виктор Андреевич, вероятно, молчал сознательно. Я даже подумала позже, не обучался ли он тоже актёрскому мастерству? Потому что держать паузу, так умело накаляя атмосферу, дилетанту не под силу.

— Ну и что мне с тобой делать? — обронил он, когда накал страстей достиг апогея. — Судьба ты моя непокорная…

И в эту секунду мир взорвался! Разлетелся миллиардами разноцветных осколков и закружился в бешеном танце.

Мы целовались, как безумные, в этом хаосе атомов и нейтрино, на которые распался привычный мир.

«Вот теперь я действительно сошла с ума!»

Это было как озарение, как сотворение новой Вселенной, и в этот миг я совершенно точно любила этого человека!

Именно его я ждала столетиями, исполненными смертельной тоски, спрятанной в самые потаённые уголки сознания. Именно его искала в каждом новом лице… И не находила.

Он совершенно точно был с моей планеты. Мы шли друг к другу через века, тысячелетия и миллионы непохожих миров.

Но почему так долго? Так долго! Что я даже не сразу узнала его…

А он? Узнал ли он меня?

Вся моя предыдущая жизнь в сравнении с этим мгновением показалась смешным, ничего не значащим фарсом. Митька, прости! И спасибо, что отрёкся от меня! Ты, конечно, был немного похож… и даже что-то знал про мою планету… но ты точно был не он.

Мы не могли оторваться друг от друга, как умирающие от жажды путники не в силах оторваться от чистого источника. Словно слишком долго скитаясь по пустыне, давным-давно потеряли надежду найти живительную влагу и теперь, случайно набредя на родник, не могли поверить в его реальность…