— Ну нет, я ещё не готова втроём… листать учебник.

И снова эта многозначительная пауза. Краем глаза я наблюдал, как щеки Кацуми заливал румянец.

— А у тебя много примеров? Мы с Кацуми ещё хотели порепетировать.

— Немного, но они сложные. Я думаю, что на два-три раза растянутся… Ой, то есть на два-три часа.

И снова эта двусмысленность. О щеки Кацуми можно было прикуривать. Она недовольно взглянула на меня, мол, чего я тяну с ответом?

А чего я тянул? Всего лишь набивал себе цену. Вроде бы я влюблен, но, с другой стороны, я предан. Вроде бы рядом друг, но, с другой стороны, и трахаться охота. Вот такая вот я многосторонняя личность, запутавшаяся в себе.

Девчонки словно ощутили мой настрой и начали тянуть одеяло на себя. Первой сделала ход Кацуми:

— Изаму, но у нас номер почти не отрепетирован. Скоро выступление, а мы ещё ни разу ровно не выступили.

— А у меня проблема с косинусоидой, — при этих словах Кимико стряхнула невидимые крошки с груди, натянув ткань так, чтобы было видно — на какую именно тригонометрическую функцию она намекает. — И одной Пи… Вот всё хорошо, но одна Пи очень соскучилась по мощному тангенсу.

И сказано это было таким пошлым тоном, что Кацуми только поджала губы.

— Я не знаю, нам бы и в самом деле позаниматься номером, — усмехнулся я. — Ведь скоро выступление, а нам ещё готовиться и готовиться.

— Да, так что Кимико-сан, Изаму должен извиниться и…

— Но, с другой стороны, мы ведь можем позаниматься и позднее. Я не думаю, что математика надолго нас увлечет, — продолжил я, как бы раздумывая.

Эх, ребята, как же приятно порой оказаться на месте дамы, из-за которой вот-вот схлестнутся два рыцаря. Сейчас я мстил за всех тех ребят, которые влюблялись и встречались с соперником. Мстил не сильно, скорее ради подзадоривания девушек.

И они раззадорились!

— Не думаю, что у семьи Миура закончились деньги, раз они просят о помощи одноклассника, а не нанимают высококлассного репетитора, как делали это раньше, — процедила Кацуми.

— Изаму-кун, я сожалею о том, что Кацуми тянет тебя за заведомо провальное выступление, — произнесла Кимико. — Или ты, подруга, и в самом деле собралась выступать? И это невзирая на твою глоссофобию?

Кацуми вспыхнула ещё сильнее, хотя это было и трудно, но ей удалось. Её лицо стало похоже на помидор.

— Невзирая на что? — переспросил я.

— На боязнь сцены, — сказала с улыбкой Кимико. — Кацуми-сан уже делала три попытки выступить, но все они заканчивались побегом со сцены. Вряд ли четвертая станет исключением из правил.

— А ты… А ты… — Кацуми аж задохнулась от возмущения.

— А я сама выбираю, с кем и когда мне заниматься… ммм… математикой, — проурчала Кимико.

О да, этот раунд остался за ней. Кацуми взглянула на меня, а я только поднял вверх руки:

— Я не встреваю. Я встану между вами только в случае драки. Ты же помнишь!

— Ну и ладно, вставляй свой тангенс в её косинусоиду, — фыркнула Кацуми, цапнула бэнто и отскочила к своему столу.

Кимико с усмешкой победителя взглянула на меня. Что же, надо чуточку притушить эту усмешку.

— Утида-сан, не ведите себя как истеричная девушка, — произнес я, встав рядом с Кацуми. — Девяносто пять процентов людей боятся сцены. Да я сам ссыкаюсь немного, когда поднимаюсь на постамент под прицел сотен глаз. И что? На этом жизнь не останавливается. Если бы я опускал руки каждый раз, когда у меня что-то не получается, то я был бы не я. Нет, Утида-сан, мы выступим вместе. И я так хорошо сыграю, что все обосрутся от восторга!

— А я на барабанах могу подыграть! — поддержал меня с места Исаи Макото.

Я подмигнул ему в ответ и украдкой показал отставленный большой палец.

— Вот, у нас уже и барабанная партия будет. Да мы почти группа! Чего ты очкуешь, подруга? Всё будет в шоколаде, — чуть двинул я её в плечо.

Кацуми подняла на меня глаза и слабо улыбнулась:

— Ты думаешь… я смогу?

— А чего тут думать-то? Надо брать и делать. Вот сегодня вечером и начнем… Вот помогу Кимико с математикой и сразу же приступим к тренировке. Нам же сегодня не надо в «Оммёдо кудо»?

— Нет, только завтра. Ладно, я не обижаюсь, Изаму-кун. Иди, помогай Кимико с её одной Пи, — хихикнула Кацуми.

Я похлопал её по плечу и вернулся к Кимико.

— Я помогу тебе с математикой. Заодно уберусь в классе, пока ты решаешь свои задачи.

— Хорошо, — ответила предательница…

После уроков я дождался, пока все уйдут из класса и даже сделал вид, что наполняю ведро водой. Для мытья полов. На этот раз подруга Кимико не осталась с ней, а сразу же отправилась домой. У неё были свои дела, чтобы прикрывать нас лишний раз. Только улыбнулась загадочно напоследок.

Кацуми ушла с каменным выражением лица. Как будто маску памятника нацепила. Ну и ладно, надеюсь, что она меня потом как-нибудь поймет.

Я послушал, что в коридоре больше не слышно голосов и запер дверь на ключ. Когда повернулся к Кимико, то та уже обнажила свои круглые дыньки и выставила их напоказ, как будто хвастаясь. Ну да, похвастаться было чем…

— Изаму-кун, я была плохой девочкой, — произнесла Кимико.

— О чем ты? — я сделал вид, как будто не понял.

— Я рассказала Сэтору, что ты хочешь уединиться со мной в подсобке.

Она провела пальцами по соскам и те моментально набухли, отзываясь на ласку.

— И зачем же ты это сделала? — спросил я, подходя ближе и вжикая молнией ширинки.

— Он предложил начать встречаться снова… А я запуталась в своих чувствах. Ты простишь меня за это?

Ладонями она подняла грудки и теперь они уставились на меня налитыми сосками.

— Не знаю, ведь прощение ещё нужно заслужить, — я вытащил наружу наливающийся кровью член.

— Я заслужу, — Кимико сползла на пол. — Я буду очень верно служить…

— Встань, — скомандовал я. — Раздевайся.

— Что? Вот прямо до гола?

— Да, прямо до гола. Хочу тебя видеть обнаженной. Что тут сложного? Или мне заправить мой тангенс обратно?

Кимико улыбнулась и начала расстегивать пуговку за пуговкой. Вскоре на полу оказался пиджак, блузка, лифчик, юбка, гольфы и трусики. Девушка чуть прикрывала грудь и пах, словно стесняясь.

— Убери руки, — скомандовал я.

Она взглянула на меня. В её глазах промелькнул страх. Она не знала, что Сэтору успел рассказать мне? Ну что же, это неплохо. Тем не менее, Кимико убрала руки.

Я помял немного груди, почувствовал, как соски отзываются на ласку. Член же скользнул в междуножье и начал тереться по мокрым губкам. Кимико простонала в мои губы и попыталась насадиться, но не тут-то было — я отдернул таз и заменил член рукой.