– Спасибо! – поблагодарила Мариам. – И тебе спасибо, ты хоть попыталась, – сказала она Зибе. Поднялась, сунула шлем под мышку и подхватила с дивана сумочку.

– Хорошей поездки в выходные, – пожелала Зиба.

– Спасибо! – повторила Мариам, уже от двери.

Сами ей вслед сказал:

– Мама! А ты потом сумеешь его снять?

– О, я справлюсь! – ответила она. – До свидания.

Похоже, ей не терпелось как можно скорее от них уйти.

В июле Мариам отправилась с ежегодным визитом в Вермонт. Муша она оставила у Сами и Зибы, и Зиба пообещала посреди недели заехать и полить цветы. Она отправилась в дом Мариам в среду утром, проводив девочек в дневной лагерь. Входя в дом Мариам, Зиба чувствовала себя чуть ли не вором: очень уж закрытой, очень личной выглядела маленькая сумрачная гостиная. Она оставила входную дверь открытой – мол, ничего тайного она тут не делает – и сразу направилась в кухню. Отметила одинокую чашку с блюдцем на краю раковины. Налила воды в лейку, которую Мариам держала на кухонной стойке, и прошлась по дому, задерживаясь у каждого растения и кончиками пальцев проверяя почву. С растениями все в порядке, неделя выдалась мягкая и влажная.

Наверху Зиба первым делом заглянула в гостевую комнату, где обитала Сьюзен, когда они привозили ее к Мариам. Все привычно: двуспальная кровать под кружевным покрывалом, накрытый цветной шалью секретер, глиняный горшок с папоротником – вот кому требовалась вода. Бывшая комната Сами превратилась в хозяйственную – тут Мариам и шила, и проверяла счета и все прочее. Перед отъездом Мариам явно прибралась в комнате, стол пуст, с кровати, накрытой мальчишеским клетчатым одеялом, исчезли стопки предназначенного для глажки и починки белья, которые Мариам выкладывала заранее.

Комната Мариам была Зибе менее всего знакома, и Зиба, войдя, сразу же присмотрелась к предметам, стоявшим на столе. Все то же, что и в прошлом году: раскрашенный деревянный пенал в форме толстой сигары, персидская миниатюра в рамке, мозаичная шкатулка. Никаких фотографий, ни старых ни новых, – все убраны в альбомы, что стоят в шкафу в гостиной. Похоже, Мариам давным-давно определила, как следует обустроить мир вокруг себя, и с тех пор не видела причин что-то в нем менять.

Поливая плющ, свисавший за окном, Зиба выглянула наружу и увидела на дорожке у дома Дэйва Дикинсона. А он-то что тут делает? Она стряхнула последние капли из лейки и поспешила вниз. Пока дошла до двери, он уже стоял на крыльце и всматривался сквозь решетку внутрь, приставив ладонь козырьком ко лбу.

– Кто? – встрепенулся он. – А, Зиба!

– Я тут цветы поливаю, – пояснила она.

– Да, конечно, как я сразу не догадался. – Он чуть отступил в сторону, пропуская ее на крыльцо.

(Зиба не чувствовала себя вправе приглашать его в дом без Мариам.) Он был в синей хлопчатобумажной рубашке и брюках хаки, похоже, в них и спал, седые кудряшки растрепались, казались влажными. – Я проезжал мимо и заметил, что дверь открыта, – сказал он. – Испугался, не случилось ли чего.

С какой стати он «проезжал мимо» по улице, которая никуда не ведет, Дэйв пояснять не стал. И тут же задал вопрос:

– Что от нее слышно? – не трудясь уточнить, от кого «от нее».

– Ничего, но так обычно и бывает, – ответила Зиба. – Она же всего на неделю уехала.

– Я говорил с ней сразу, как она добралась туда, – сказал Дэйв.

– Вот как?

– Хотел убедиться, что она благополучно долетела. – Он повернулся и уставился в дальний конец улицы. Как бы между прочим заметил: – Вы-то, наверное, ее покойного мужа не застали.

– Я? – переспросила Зиба. Вопрос был настолько неожиданным, она подумала, что, может, не поняла английскую фразу. – Конечно же, нет, – сказала она. – Он умер, когда мы еще даже не переехали в эту страну.

– Да я и не предполагал… – Он проводил взглядом проезжавший мимо грузовичок садовника. Затем снова повернулся к Зибе. Из-за всклокоченных волос вид у него был ошеломленный, словно это его, а не Зибу разговор застал врасплох. – Она все еще очень привязана к его памяти, – сказал он. – Понимаю, это был замечательный человек.

Стоит ли сказать ему, как трудно жилось с Кияном, о его перепадах настроения? Нет, подумала Зиба, пожалуй, не стоит.

– Ну да ладно, вы же, наверное, уже заметили, что я ею интересуюсь, – продолжал Дэйв.

– Угу, да.

– Вернее, влюблен.

И тут Зиба почему-то покраснела.

– И Мариам тоже вас любит? – спросила она.

– Вот этого я и не знаю.

Ей хотелось выяснить, допускает ли он, по крайней мере, такую возможность.

– Но вы же что-то чувствуете?

– Нет, – сказал он. – Я не знаю, что и думать!

Последние слова вырвались у него будто против воли. Дэйв резко смолк, словно сам себя напугал. Потом сказал, уже намного тише:

– Я не знаю, чего она от меня ждет. Не знаю, как вести себя. Я ее приглашаю на ужин, в кино, мы ходим вместе, ей вроде бы приятно со мной, и все же… между нами словно стеклянная стена. Я не понимаю ее чувства. Может быть, она все еще, скажем, верна памяти мужа. Или привязана к его памяти какими-то иранскими обычаями, я не знаю.

– Нет, – сказала Зиба. – Таких обычаев нет.

– Тогда что-то другое? Например, мне следовало спросить у Сами разрешения, прежде чем я начал за ней ухаживать?

Зиба не успела подавить смех. На этот раз покраснел Дэйв.

– Виноват, но откуда же мне знать? – повторил он.

– Да и я не знаю, – кивнула она. – Мариам и я – совершенно разные поколения. И все же я уверена, от вас вовсе не требовалось, чтобы вы спрашивали разрешения у Сами.

– Ну, я окончательно сбит с толку, – развел он руками.

Зиба не слышала прежде это выражение и восхитилась тем, как точно оно передавало состояние Дэйва.

– Послушайте, – заговорила она. – Разве это уж так запутано? Вам она нравится, вы нравитесь ей. Уж конечно, нравитесь, потому что, можете мне поверить, иначе Мариам не стала бы проводить с вами время. Так в чем проблема? Раньше или позже все непременно прояснится.

– Точно, – сказал он.

Но Зиба видела, что ничем не смогла ему помочь, уж очень просительно Дэйв на нее глядел.

– Спасибо, что выслушали мое нытье, – сказал он, похлопал ее по плечу, развернулся и пошел по ступенькам вниз.

– Бедный, бедный папа! – сокрушалась Битси.

Разумеется, Зиба сразу ей все выложила, не дожидаясь, пока придет время забирать девочек из лагеря и везти домой Джин-Хо. Прямо из дома свекрови поехала к Дональдсонам, надавила кнопку звонка и ворвалась со словами:

– Вы не поверите!

– Хоть бы он не пострадал, – сказала Битси. Она как раз переодевала Шу-Мэй, пристроившись на ковре в гостиной, но, услышав первые же слова Зибы, замерла и даже не заметила, как Шу-Мэй потянулась к коробке с влажными салфетками.