А я поняла, что у меня как раз есть звено той цепи, которой я могу опутать Шахова, если все получится по моему раскладу. Шахов выиграл тендер на условиях, что он получит государственные деньги только в том случае, если такую же сумму вложит зарубежный инвестор. Идкинд, наш давний партнер, узнав о неудаче, которая постигла нашу компанию, может не захотеть вложить деньги в компанию Шахова. Объединив две компании, Шахов с большей вероятностью может ожидать деньги от Идкинда. А потом он нас выбросит.

-- А если мы не согласимся? -- спросила я.

-- Тогда война, борьба, называйте, как хотите. Мне ничего не останется, как открыть стрельбу на поражение, как говорят военные.

-- Пока у вас это не очень получалось, -- сказала я.

-- Просто не было поставлено такой цели, -- улыбнулся Шахов.

Мне бы, конечно, ответить, что мы подумаем, взвесим все "за" и "против", и начать осуществлять свой план. В любой операции неожиданность -- это треть, как минимум, успеха. Но бить, не предупреждая, -- это значит уподобиться Шахову. И я не сдержалась и сказала:

-- Считайте, что мы приняли вашу ноту об объявлении нам войны.

-- И что же дальше? -- спросил Шахов.

-- Как говорят мои ученики в школе: на каждую вашу плюху мы ответим своей плюхой.

-- Жаль, -- Шахов встал. -- Жаль, что вы не подумали о последствиях. Я вам намекал, предупреждал. Нельзя же быть такими непонятливыми!

-- Зачем же так плохо думать о нас? И намеки ваши, и предупреждения мы поняли не сегодня. Но и наше терпение кончилось, так что с этой минуты мы находимся в состоянии войны.

Шахов пожал плечами и молча вышел.

-- То, что вы его предупредили о начале войны -- перебор, -- сказал Заместитель.

-- Сегодня предупреждают только те, кто имеет явный перевес сил. Это могли позволить себе только американцы в Персидском заливе.

-- А какое нервное напряжение было у Ирака, -- не согласилась я. -- Ждать и не знать, когда и где будет нанесен первый удар.

-- Нам нечем его наносить, -- сказал Заместитель. -- Лично мне нужно срочно проконсультироваться с Иваном Кирилловичем. Скажите Насте, чтобы она заказала билеты на Женеву.

-- Билеты будут заказаны, -- пообещала я, -- но мне надо еще несколько дней.

Вера, мы в одной упряжке. Давайте договоримся, что вы ничего не будете предпринимать, не проинформировав меня. Я не прошу согласовывать, но хотя бы информируйте! Сегодня каждый шаг может быть шагом к пропасти.

-- Очень образно, -- сказала я. -- Буду информировать, советоваться, просить помощи. Все буду делать, чтобы не упасть в пропасть.

x x x

Телевизионная группа приехала на следующий день, вернее, вечер. Так договорилась Настя: чтобы об интервью знало как можно меньше людей. Интервью должно было пойти в эфир на следующий день.

То, что телеведущая так быстро согласилась взять интервью и поставить его в ближайшее время, подтверждало, что материал для нее интересный. Но пришлось заплатить дополнительно за срочность.

Теперь надо было ждать подвохов. Ведущая -- моложе меня лет на семь, значит, университет закончила три года назад. Я ее видела на экране телевизора уже два года, карьера стремительная, или из телевизионной семьи: родители знали, в какую редакцию направить и в какой передаче пробиваться. Семья явно обеспеченная, судя по одежде, теперь я уже могла определить стоимость ее узких шелковых брюк, туфель, деловой сумки и блузки. Все модели хороших домов. Часы по цене не уступали моим "Картье". Может быть, правда, вышла замуж за богатого.

Она быстро протянула мне руку.

-- Марина.

-- Вера.

Хотя вы хорошо заплатили за интервью, я работаю не только на вас, но и на свою телекомпанию, и на зрителей, которых мы обязаны информировать, -- начала она. -- Я буду задавать вопросы, вы -- отвечать. Я могу сократить повторы и вырезать один кусок из ваших ответов. Только один. Я вам покажу запись сразу после интервью. Это уступка для тех, кто платит. Дублей не будет. Вы не можете мне ответить: остановитесь или давайте я это скажу по-другому. Условия принимаются?

-- Принимаются, -- сказала я. Ей вряд ли приходилось брать интервью у учительниц, реакция у большинства из нас мгновенная.

-- Готовы? -- спросила ведущая у оператора и осветителя.

-- Готовы, -- ответил оператор, полный, по-видимому, очень сильный физически, если судить по покатым плечам и рукам молотобойца. Камеру оператор установил на штативе, но, наверное, если ее потаскать несколько часов, не надо никаких занятий на тренажерах.

-- Начали, -- сказала ведущая. На камере зажглась красная лампочка, и она задала первый вопрос. -- Кому труднее заниматься бизнесом в России -- мужчинам или женщинам?

-- В России -- мужчинам, -- ответила я.

-- Почему?

-- Бизнес -- это, в первую очередь, предвидение: чего можешь, чего не можешь, а если можешь, то когда и в каком месте?

Советские мужчины не зарабатывали деньги, а получали получку и отдавали деньги женам. И моя бабушка распоряжалась деньгами, и моя мать, и я тоже.

Только гений сегодня сможет прокормить семью на пятьсот тысяч. А наши женщины справляются, потому что умеют считать и комбинировать возможное с невозможным. Женщина всегда знает, сколько у нее макарон, гречки, подсолнечного масла. Она знает, где продукты дешевле, знает, где покупать продукты оптом, а где в розницу. Бизнес -- это всегда здравый смысл и расчет . Казалось бы, президент судоходной компании и учительница математики в средней школе -- что тут может быть общего? Все то же -- здравый смысл и расчет. Я знаю, где наши суда в данный момент, куда идут, что везут, где и чем будут загружаться, когда у них ремонт, сколько денег на счету компании.

Я увидела, что оператор начал поворачивать ручку на объективе. Наезжает трансфокатором, догадалась я, переходит или на меня, или на нее. Я на всякий случай улыбнулась лучшей из своих улыбок.

-- Это замечательно, -- сказала ведущая. -- Замечательно, что вы так много помните и знаете. А знаете ли вы, сколько у вас денег в кошельке?

Первая подсечка, подумала я тогда, но ответила мгновенно:

-- А вы?

-- Обычно задаю вопросы я, -- ведущая мило улыбнулась. Я улыбнулась ей в ответ.

-- В кино так отвечает следователь, который ведет допрос, -- я выиграла несколько секунд. -- Н я не подозреваемая, а вы не следователь. Я предлагаю вам пари. Если я, назвав количество денег в своем кошельке, ошибусь на тысячу, все мои деньги -ваши. Я вам даю фору. Вы можете ошибиться на пять тысяч. Но если вы ошибетесь на большую сумму, все ваши деньги -- мои.

По едва заметной усмешке оператора я поняла, что он не дружит с ведущей.