В конце дня он зашел ко мне, сказал, что будет в офисе завтра во время телевизионной передачи, но не спросил, как я надеялась, что я делаю вечером. Я ничего не делала. Мужчина может пойти в ресторан, в клуб и один. Я не могла пойти одна. Это могло быть расценено, как будто я ищу приключений. Я не была членом ни одного из клубов деловых людей, у меня не было ни одного знакомого мужчины, который бы мог сопроводить меня. Вечерние клубы в своей рекламе сообщали, что девушки в клубы проходят бесплатно. Но эти правила были для девушек с определенной специализацией, моя специализация -- одинокая молодая женщина, учительница, с дочерью и матерью, проживающая в двухкомнатной малогабаритной "хрущобе", временно исполняющая обязанности президента компании, зиц-председатель, которая очень скоро может снова на остаток летних каникул встать за прилавок палатки с овощами.

В этот вечер я снова была одна у себя в квартире. В предыдущие вечера я уже позвонила всем подругам, знакомым и родственникам, кому не звонила месяцами. И я решила нарушить запрет Игоря выходить из квартиры одной, без охраны. Я открыла свою старую записную книжку. Во мне проснулась женщина. Я решила переспать с любым из знакомых мужчин, которые мне симпатизировали, предлагали, намекали или когда-то добивались меня. Я это сделаю назло тебе, сказала я, хотя никакого зла на него не держала. Я просто хотела, чтобы он позвонил, приехал бы ко мне, или отвез меня к себе. Мне стало вдруг жарко. И, впервые в жизни я вдруг поняла, что если мужчина чувствует то, что чувствовала я сейчас, он готов к насилию. Но мужчина может насиловать, женщине даже этого не дано. Я перелистывала записную книжку -- букву за буквой -- по алфавиту. Женат, женат, женат... В больнице, за рубежом, в отпуске. Все. Ни одного, кому я могла бы позвонить и сказать: мне грустно, приезжай. Я больше не могла оставаться одна и набрала телефон Риммы. Хотя бы поговорить, обсудить. Мужчины, наверное, в таком состоянии напиваются. Римма не сразу сняла трубку. И когда я услышала ее голос и с трудом сдерживаемое дыхание, будто ее остановили во время марафона, я все поняла.

-- Иван у тебя?

-- Да, -- ответила Римма, вздохнула и добавила, -- на мне.

-- Удачи на дорогах, -- почему-то сказала я и поняла, почему сказала: в этот момент на экране телевизора выступал инспектор ГАИ -- и положила трубку.

Ночью я плохо спала, просыпалась, встала рано. Хотела сделать пробежку, вспомнила запрет Игоря выходить из дома одной, снова легла. В офис я приехала с ватной головой, читала газеты и ждала.

В кабинет вошла Настя, включила телевизор и сказала:

-- Адмирал и Будильник хотят посмотреть передачу у тебя в кабинете. Здесь самый хороший телевизор.

-- Ладно, -- вяло согласилась я.

-- Что с тобою? -- обеспокоенно спросила Настя.

-- Тоска зеленая.

-- Есть один проверенный способ отвлечения, -посоветовала Настя. = Когда все противно, вспомнить, чего тебе недавно хотелось, поехать в магазин и купить.

-- Ничего не хочу покупать. Все, о чем мечтала, уже куплено.

-- Но чего-то ты хочешь?

-- Мужика хочу, -- я ответила, как ответила бы Римма.

-- Конкретного или вообще?

-- Уже вообще.

-- Нет проблем, -- сказала Настя. -- Уже есть фирмы, которые поставляют трахальщиков.

-- Ты пользовалась услугами этих фирм?

-- Нет. Мне уже не платят, но, правда, еще и не берут денег.

-- Странное ощущение. Два года ничего такого не чувствовала.

-- Так бывает, -- успокоила Настя, -- когда развяжешь, трудно остановиться. Три минуты осталось, я зову их, а потом обсудим. Как ты могла заметить, я женщина деликатная, ни о чем тебя не расспрашивала.

-- Я тебе благодарна за это.

Настя вышла, и почти тут же вошли в кабинет Адмирал и Заместитель.

Пошли, как обычно, оперативные сообщения о биржевом курсе доллара, зарубежная информация и, наконец, интервью. Не знаю, где они нашли фотографии отца и Полины, но вначале было рассказано об их браке, об автомобильной катастрофе. После улыбающейся молодой Полины я показалась себе совсем взрослой женщиной, немного скованной, говорящей медленно, с паузами. Но с каждым следующим своим ответом я все больше нравилась себе, я была симпатичной, даже красивой, раскованной. Я посмотрела на него и Адмирала. Мне хотелось увидеть радость на их лицах, но Адмирал хмурился, а он, как мне показалось, даже не смотрел на экран, вернее, он больше слушал, чем смотрел. Ведущая почти ничего не вырезала: ни наше пари и пересчет денег, ни моих последних слов о предупреждении Шахову, и заканчивалось интервью моей улыбкой.

Как только закончилось интервью, Настя внесла для нас кофе. Он и Адмирал молчали. Я не выдержала и спросила:

-- Я вам не понравилась?

-- Ну почему же? Красивая и глупая, -- сказал Адмирал.

-- За красивую -- спасибо, а по поводу глупости объясните, -- попросила я.

-- Сильные не угрожают и не дразнят зверя.

-- Согласна, зверя не дразнят, его уничтожают, если он нападает. Ваши предложения по уничтожению? А! У вас нет предложений? А у меня есть.

-- Давай, поучи старого дурака, -- сказал Адмирал.

-- Я заказала билеты на Лондон. Завтра вылетаем к этому сэру Идкинду вместе с Александром Петровичем и попробуем убедить. Не вылетим завтра мы -- послезавтра там будет Шахов.

-- Сэра Идкинда надо вначале предупредить и получить его согласие, -- сказал Заместитель.

-- Я вчера предупредила.

-- И что?

-- Ответили, что он может нас принять в связи с занятостью и просит отложит время приезда. Ничего, подождем, когда он освободится, но ждать будем там, в Лондоне.

-- Вера, если бизнесмен сообщает, что не может принять, это означает, что он принял решение пока не иметь с нами дела или не решил еще, стоит ли иметь дело в данный момент. Я думаю, его представитель здесь, в Москве, посмотрев эту передачу, уже звонит в Лондон и рассказывает о вашем интервью. Как поступает бизнесмен, узнав о скандале, в который он может быть втянут? Дистанционируется. Пусть они там разберутся между собою, а я подожду и соберу дополнительную информацию. А информацию он получит негативную. Мы не сообщили ему об автомобильной аварии и об операции Ивана Кирилловича. Сейчас он это узнает. И о проигранном нами тендере узнает.

-- Но если мы проиграем, он проиграет вместе с нами, -сказала я.

-- Он не проиграет. Согласно договору, в случае банкротства или ликвидации нашей компании, в первую очередь выплачиваются деньги иностранному инвестору. Он не выиграет, но и не проиграет.

Я понимаю быстро. Оказывается, здравый смысл помогает не всегда. И, наверно, у англичан другой здравый смысл, чем у русских, а у бизнесменов не такой, как даже у самых умных учительниц, если бы было так, то все учительницы занимались бы бизнесом и были, если не счастливыми, то хотя бы богатыми.