Соня почувствовала, как горький ком подкатил к горлу, и с трудом поднялась, озираясь.

– Где здесь ванная?

Михаил тут же подхватил ее под руки и, пройдя с ней несколько шагов, распахнул дверь. Он было собрался зайти следом, но Соня оттолкнула его и закрылась на золоченую задвижку. Она оказалась в небольшой, но уютной комнате, сияющей зеркалами и благоухающей дорогими духами и эфирными маслами. Соня присела на край ванны, зажав рот рукой.

«Кто-то из нас точно сошел с ума. Или он, если даже в ванную сопровождает меня словно калеку. Или я, которой наверняка повезло с мужем, если он столько лет терпит мои странные выходки. Особенно с ребенком. Наверное, все же это во мне много всего такого…»

Она не успела домыслить, как поток «чего-то такого» вырвался из ее горла прямо в ванну.

– Соня, с тобой все в порядке? – спросил из-за двери участливый голос.

«Слишком любит, раз так трясется за меня. А я, наверное, та еще…»

И новый поток неоконченных, но наверняка незавидных мыслей о себе покинул тело. Соня открыла кран и аккуратно смыла остатки неприглядной жизни. Почистив ванну и высыпав из пакета морскую соль, пустила воду.

Многочисленные ароматические масла и шампуни с благовониями, стоящие в ряд на угловой полке, сейчас ей ни к чему. Пока наполнялась ванна, Соня разглядывала себя в зеркале. Ну и видок у нее: размазанная под глазами тушь, на щеках помада, а покрытые лаком и распущенные, как у ведьмы, лохмы торчат во все стороны. И за что он ее так беззаветно любит? Непонятно!

Она опустилась в приятно горячую воду и закрыла глаза. Эта вероломная незнакомка в зеркале, которая себе на уме, снова окунула ее в суровую неизвестность, предоставив Соне самой разбираться со своими несовершенными желаниями. Неужели ее невинные мечты писать песни и исполнять их под гитару относятся к разряду безрассудных? Не такие уж они и глупые, если Соня теперь знаменитость. Только она ничегошеньки не помнит, ведь больше десятка лет стерто из памяти.

Как же зеркальной копии на земле-то понравилось, что она и покидать ее не собирается. Придумала еще одну возможность задержать Соню в выдуманном мире? Как бы там ни было, а к Михаилу стоит приглядеться внимательнее. Может, это как раз то, чего недостает Соне в ее нелегкой жизни?

Что-то не похоже, чтобы здесь было легче. Разве что муж любящий попался, а это уже половина счастья. Хотя Федор тоже любил ее безумной любовью. Видимо, любовь любви рознь. Недаром в народе говорят: «Хороший муж на ноги поставит, плохой с ног собьет». Ну и довела же она своего «хорошего» мужа, что он собрался от нее сбежать!

Голова кружиться перестала, но почти незаметное покачивание не прекратилось. Ах да, они же на лайнере. Как же хочется посмотреть, как там все устроено? Она так мечтала когда-то отправиться по морям и океанам, забыв обо всех бедах и заботах, окунуться в просторы мироздания, заглянуть за горизонт. И вот оно, это время, настало. Бери, пользуйся и будь счастлива! И Соня непременно почувствует это счастье… когда разберется в непростых отношениях с мужем.

Смыв остатки косметики, она принялась приводить в порядок роскошную гриву, на что ушло немало времени. Укутав голову в мягкое полотенце, стала разглядывать себя в зеркале. Соня не боялась, что сейчас перед ней, как черт из табакерки, появится ее зеркальная соперница. Спит, наверное, и видит, как Соня влюбляется в нового мужа, в свой потрясающий успех и забывает о прошлом. А значит, и о таинственном отражении, занявшем ее место. Интересно: если Соня здесь приживется, то кто тогда копия – она сама или незнакомка в зеркале? Так все далеко зашло, что и не разобрать, где вымысел, а где явь.

Нужно как можно подробнее во всем разобраться, пока новоявленный муж не успел от нее сбежать. Странно, что Соня оказалась склонной к столь небезупречному образу жизни, прежде ей совсем не свойственному.

Надев белоснежный махровый халат, она распустила по плечам влажные волосы – так будет более трогательно – и, придав лицу мученический вид, вышла из ванной комнаты.

Михаил терпеливо стоял у двери в ожидании ее появления и тут же подхватил под руку, словно немощную старуху.

«Ну ты меня и избаловал, дорогой муженек, – невольно подумала Соня. – Пора бы уже с пряника на кнут переходить. Иначе совсем жену потеряешь. А я мужа».

– Мне плохо, – пожаловалась она, когда муж укладывал ее в постель. – А врача можно вызвать?

– Конечно. Он уже ждет, пока я его приглашу.

Михаил вышел из каюты и мигом вернулся с невысоким худеньким молодым человеком в очках, приглаживающим непослушную рыжую шевелюру.

– Доброе утро, Софья Михайловна! Вернее, добрый день, который уже плавно переходит в вечер! – с порога принялся хлопотать над Соней молодой доктор. – Душечка, вам бы поберечь себя не мешало. На износ работаете, моя дорогая, на износ, – приговаривал он.

Соня подумала, что, если бы она слушала его с закрытыми глазами, он представлялся бы ей убеленным сединой профессором медицины, этаким эскулапом старой закалки.

– Хорошо бы передышку себе устроить, иначе сердце не выдержит. Оно, видите ли, отдыха требует. Я, как потомственный доктор, смею уверить вас, – продолжил он важно, и Соня подумала: «Так вот откуда у тебя такое теплое отношение к пациентке. Видимо, от предков-врачей по наследству передалось», – что вам достаточно всего лишь годик-другой отдохнуть от трудов ваших, и вы полностью окрепнете. Вас больше не будут мучить ни сердечные боли, ни головные. А главное – провалы в памяти. Смею вас уверить, душечка, что с таким чудесным мужем, как Михаил Борисович, который ни на шаг от вас не отходит, любые невзгоды вам не страшны.

Доктор склонился к Соне и прошептал ей на ухо:

– Констатирую факт: чистейшей души человек и очень вас любит.

Врач сделал укол, рука у него оказалась легкая, и Соня почти ничего не почувствовала. Оставив таблетки, подробно объяснил не столько ей, сколько мужу, когда и в каком количестве принимать, и удалился.

Михаил смотрел на Соню глазами преданного пса, готового ради хозяйки даже умереть… или хотя бы принять на себя все ее муки. Да-а, при таком-то отношении и поболеть не грех. И даже не ощущаешь никакой вины ни перед кем. Особенно перед мужем – как было прежде – за то, что попыталась перетянуть внимание на себя, оставляя без опеки его, словно он инвалид какой.

Недомогание постепенно отпустило, и Соня вознамерилась разузнать о себе побольше. С нескрываемым интересом приглядываясь к Михаилу, она отметила в нем некое завораживающее обаяние, ощутимо притягивающее внимание. Теплота и душевность во взгляде ласкали ее участием, сочувствием и преданностью на грани обожания и страсти. Хотя слова и тембр голоса, наоборот, выдавали сомнение и неуверенность, горечь разочарования и крушение надежд.

Неужели это Соня довела Михаила до такого состояния, что он вынужден принять противоестественное для себя решение – оставить любимую женщину? Неужели именно она принудила его к мысли разрушить их семейную жизнь?.. Вот стерва!