Народу набилось человек двадцать, не считая женщин (пока бегали в магазин, людей встречали, и так, случайно, назаходили, а тут на тебе – праздник такой!), все усердно тянули партию Петиного дня рождения, много шутили, громко пели и плясали, а Петя знай только музыку менял да от подарков скромно отнекивался (для Маши, конечно, ввели эти сцены с подарками – потом Петя усердно всем раздавал их обратно). Толяна как бы случайно, но неуклонно сталкивали с Машей – он даже и потанцевал с ней разик (абсолютно игнорируя, как Саша показывал ему на Максиме необходимые поглаживания по спине), но ни слова так и не проронил.

– Хватит жрать, – горячо шептал ему Саша, – расскажи анекдот какой-нибудь! Зажжи!

– Какой анекдот? Про жопу могу или про сифилис.

– Ладно, забей. Жри дальше – так веселее будет.

Правда, в конце, провожая Машу, Толян пробурчал, что было очень приятно познакомиться и до свидания. Маша оставалась у дяди ещё недели три-четыре, и на это время на общем голосовании коллектива было решено переселить Сашу из его квартиры на корабль, потому что резонно предположили, что если Толян и решится на какие-нибудь действия сексуального характера, то уж точно не на квартире у командира дивизии. Скинулись всем экипажем видеокассетами с романтическими фильмами, свечек закупили, провели инструктаж с Толяном, много ему угрожали и диктовали под запись фразы и комплименты для безошибочного попадания в цель. Толян путался, поэтому пришлось рисовать ему блок-схему с алгоритмом выдавания фраз в зависимости от обстановки и заставляли учить её наизусть.

Потом терпеливо ждали, периодически пуская к себе по очереди Сашу, если тому сильно хотелось в посёлок. За процессом следили издалека, вопросов в лоб Толяну не задавали, но о том, что на его форме начали появляться женские волосы, докладывали чуть ли не по громкоговорящей связи всему крейсеру. И знаете, никто ведь ни с кем не сговаривался, типа «ну давайте-ка поженим Толяна!», а как-то всё само логично так протекало.

Проводив Машу, Толян сделался рассеян и отрешён – сразу было заметно рождение в нём тонкой душевной организации, и, не желая её ломать, про результаты знакомства отправили гонца (командира) спрашивать у адмирала. Командир доложил, что адмирал доволен результатами и прогнозирует дальнейшее развитие отношений.

Письма Маше писали, да. Сначала Толян написал сам, но дав его проверить на предмет грамматических ошибок, был укорён в косноязычии и недостаточности душевных порывов, а с грамматикой как раз всё было в порядке, и поэтому потом писал их под диктовку: сначала черновик, потом первую корректуру, потом редактуру, потом, после утверждения, переписывал набело. Ответных писем, естественно, не читал вслух, да и никто не стал бы их слушать: одна сплошная интеллигенция же вокруг – плюнуть не в кого.

Попросился в краткосрочный отпуск на Новый год – отпустили. Попросился в краткосрочный отпуск на Машин день рождения – отпустили. Попросился в нормальный отпуск летом – отпустили. Чтоб не томить дальнейшими своими упражнениями в изящной и не очень словесности, скажу сразу, что в итоге поженились они и живут – двое детишек у них.

По слухам, живут хорошо и даже до сих пор иногда держатся за ручки, когда гуляют по городу, и просто загляденье как хороши.

Ну, начинайте теперь говорить, что сплошь и рядом видели такие случаи в своей жизни, – только не путайте этот случай с наиболее распространённым «родители заставили»: это всё-таки из разных обойм патроны. Машу с Толиком никто и не заставлял – многие этого хотели, да, но не более того. Помогали, конечно, – кто в горнило дул, кто молотом махал, а кто воду свежую подносил: сковать личное Счастье – это вам не просто так.

Любовь – штука важная, кто бы спорил. И естественный отбор с ней на пару, конечно, процессы суровые и неуклонные, но помогать им следует всенепременно, если видите, что объект их воздействия сам не справляется и/или проявляет недостаточную пассионарность на пути к собственному счастью. Он, может быть, просто боится или не в силах победить природную стеснительность, так что теперь: бросать человека на откуп случаю? Нет, ребята, это не наш метод! Мы же эти, как их там, существа разумные. Несмотря на.

Любой человек, у которого уже вырос мозг, хоть раз в жизни да задумывался о таком предмете философского пространства, как Судьба. Не то чтобы махал в компаниях руками, отстаивая свою точку зрения (это вообще не следует считать за процесс обдумывания), а вот так: присел в беседку с белой чашкой чёрного чая, подул на чай, на волны в кружке посмотрел и задумался: «А вот хорошо-то как, а? А вот если бы я тогда не вот это, а вот то, то было бы сейчас так хорошо? А беседка? Была бы у меня? А я где бы был вообще?»

И всё – чай уже остыл и в нём купаются мухи, шелестят листья винограда, а человек всё вздыхает, глядя вокруг, и думает: «Ну Судьба! Да-а-а…»

В этом разрезе проще людям религиозным – у них всё понятно (не факт, что правильно, но это мы обсуждать не будем), Судьба их написана заранее каким-то дядечкой, и можно даже не дёргаться её изменить, что ни делай – всё одно. Скучно, конечно, но зато всегда есть готовое оправдание своей лени или нерешительности.

Другие люди, которые полагают себя самих кузнецами своего счастья, на самом деле пристально в многовариантность последствий поступков не вдумываются тоже, а если начинают вдумываться, то впадают в оцепенение, и есть от чего! Пошёл направо – попал под машину, пошёл налево – нашёл принцессу. В виде лягушки, например. Поцеловал – и вот тебе полцарства в придачу. А если это не та принцесса? И вот тебе ЗППП с лечением болючими уколами и риском бесплодия. Как тут не оцепенеешь?

А вещи материальные, но не обладающие душой? Например, бочка литола или атеист? Думал кто-нибудь об их судьбах? Как они развиваются и от чего зависят? Что на них влияет и как? Ну не бог же бочке литола Судьбу прописывает, правда? А кто тогда?

Насчет всех бочек судить не возьмусь, а про одну сейчас расскажу.

Если вы родились бочкой литола и попали во флот, то Судьба ваша очень незавидна: вас грубо и без всяких необходимых почестей вскроют (может быть даже топором) и быстро растащат вёдрами, банками и пригоршнями. Хорошо, если не пнут ещё напоследок. Но иногда вам тоже может повезти и вы окажетесь лишней (взятой про запас), или про вас вовсе забудут. И тогда вы постепенно становитесь не просто бочкой, а в некотором роде военно-морской бочкой: ходите в моря, погружаетесь, всплываете, слушаете команды по ГГС и ждёте, когда вас начнёт обдувать морским ветерком из приточной вентиляции. Разве что в курилку не ходите с ребятами, но это и понятно – курить вредно.

Одна такая бочка прижилась у нас в восьмом отсеке – выдали её то ли по ошибке, то ли случайно, то ли просто надо было береговой склад под что-то полезное освободить, но, смазав всё, что можно было смазать, потом смазав всё, что мазать было не нужно, но и не вредно, а потом смазав по второму кругу обильно, что сначала мазали скромно, боясь, что не хватит, обнаружили, что одна бочка всё равно осталась целёхонькой. Ну не выбрасывать же? А куда девать? А если на корабле что-то девать некуда, то по традиции это выдают трюмным.