— О’кей, — обрадовался Роберт. — А кто купил апартаменты?

— Понятия не имею, — хмыкнула я. — Зачем нам эти сведения?

— Затем, что квадратные метры приобрел Вадим Полупанов. Причем заплатил за них в два раза больше рыночной стоимости. А теперь кролик из шляпы. Знаешь, кем щедрый покупатель приходится Макару? Вадим сводный брат Светланы Николаевны, первой жены Захара Назаровича. У Светланы и Вадика одна мать — Раиса Кузьминична.

— Тетка наврала о смерти сына! — вскипела я. — Примчалась к бывшему зятю после смерти Елены, хотела выцыганить у него денег якобы на похороны безвременно ушедшего из жизни любимого ребенка.

— И почему тебя это удивляет? — усмехнулся Троянов. — Ведь, помнится, Полина Макаровна рассказывала о том, как ее сватья в свое время тянула деньги из зятя и обманывала родную дочь, чтобы пополнить свой кошелек. Через пару часов после кончины Елены сообщение о ее смерти попало в Интернет, потом перекочевало в бумажные издания типа «Болтуна», «Сплетника» и им подобных, желтая пресса до изумления оперативна. Милейшая Раиса Кузьминична решила, что горе сближает, и ринулась к Захару. Небось подумала: он сейчас непременно посочувствует бедной матери, ведь сам только что перенес утрату, а значит, даст бывшей теще круглую сумму. Но я, собственно, о другом. Тань, оцени расклад. Макар любил кукол, с детства мечтал с ними работать, но авторитарный отец приказал сыну получить диплом экономиста. Папенька сынку денег на балаган не дал, поэтому «мальчик» потратил свое наследство. Вадим Полупанов тащится от марионеток и почему-то покупает квартиру младшего Гришкина по поразительно завышенной цене. Театр не имел зрителя, но несколько лет держится на плаву — у коллектива явно был спонсор. Потом храм Мельпомены все же закрывается, и тот же Полупанов тайно присылает деньги Макару на спа-салон. Макар и Ольга спят в разных спальнях и, похоже, пылких чувств друг к другу не испытывают. Теперь вернемся к Захару Назаровичу. Он не скрывает своего крайне негативного отношения к геям. Старший Гришкин совсем не политкорректен и не стесняется этого. На сайте его фирмы есть раздел вакансий, в нем анкета для тех, кто претендует на должность, с прямым вопросом: «Ваша сексуальная ориентация?» Грубо, зато понятно.

— Ты думаешь, что Вадим и Макар любовники? — спросила я. — Нет, это невозможно! Младший Гришкин женат на Ольге, у них есть сын.

Роберт засмеялся.

— Тань, я не предполагал, что ты столь наивна. Если мужчина гомосексуалист, это не значит, что он не способен сделать женщине ребенка. Далеко не все геи открыто заявляют о своих сексуальных пристрастиях, подавляющее большинство россиян отрицательно относится к мужеложеству. Поэтому многие люди с нетрадиционной ориентацией заводят семьи и имеют детей.

— Считаешь, Вадим и Макар пара и именно поэтому Полупанов тщательно прятал следы денег, которые дал любовнику на покупку бизнеса? Прости, но это похоже на бред. Притянутая за уши версия.

Роберт продолжал отстаивать свое мнение.

— Полупанов инвестор многих некрупных предприятий, получает процент от прибыли. Макар мог, совершенно не стесняясь, объявить, что Вадим его бизнес-партнер, и это никого бы не удивило, ведь они родственники. А вот если мое предположение верно, тогда понятно желание запутать следы финансирования. Старший Гришкин, узнав о наклонностях единственного сына, поступит с ним жестоко: выгонит из дома, лишит доли наследства, придумает еще что-нибудь, чтобы наказать отпрыска. То, что Макар с Ольгой спят в разных спальнях, конечно, не доказательство. До переворота тысяча девятьсот семнадцатого года семейные пары в России спали врозь, даже в крестьянских избах имелись мужская и женская половины, любовью занимались в банях. Супружеская кровать появилась из-за пресловутого жилищного вопроса, когда большевики стали выселять из просторных апартаментов богатых людей и превращать их огромные квартиры в коммунальные, для раздельных спален просто не было места.

— Остановись, — попросила я. — Зачем Макару шифроваться? Вадим богат, младший Гришкин может спокойно уйти к нему и жить за счет любовника.

— Погоди! — воскликнул Троянов. — Глеб Валерьянович анализ притащил, сейчас он тебе все сам скажет.

— Танечка, — забасил из трубки голос эксперта, — я тут поразмышлял о смерти Елены, и интересная картина вырисовывается. Ольга ревнует Лену к Саше, отчаянно завидует жене тестя. Она знает сюжет компьютерной игры, на день рождения сына тоже в нее пару часов сражалась. И похоже, именно мать спровоцировала мальчика на создание зелья. Помнишь, она сказала ему: «Твоя Хани стала похожа на облезлую черепашку»? Возможно, события развивались так. Полина Макаровна, узнав, что правнук приготовил питье, сначала ругает мальчика, а потом спешит к его матери и устраивает той скандал, велит заниматься ребенком, а не собственными делами… Понятен ход моих мыслей?

— Конечно, — ответила я. — Значит, Ольга выходит на первое место в списке тех, кто хотел и мог убить Елену.

— Верно, — согласился Глеб Валерьянович. — Убийцы, как правило, последовательны. То есть, один раз удушив человека, преступник, задумав второе преступление, опять берется за веревку. Эта черта позволяет нам говорить о почерке серийного маньяка и в конце концов делает возможным его поимку. И я подумал вот о чем. Ольга подозревалась в убийстве стариков, отца и матери своего первого мужа, но выскочила сухой из воды. Что, если она отравила Елену тем же лекарством, каким прикончила стариков? Запросив из архива дело Кобыленских, я сделал анализ крови Гришкиной. Полное совпадение! Жена Захара Назаровича и Фрида Яковлевна с Иосифом Моисеевичем умерли из-за большой дозы одного сердечного препарата. В случае с Кобыленскими адвокат смог отбить Ольгу, доказав, что пожилые люди пили разные таблетки, в том числе и этот медикамент, но часто забывали, что уже приняли лекарство, глотали его снова, один раз Иосиф Моисеевич даже попал в больницу из-за передозировки. Но Елене-то данный препарат был не нужен, ей его не выписывали.

— Добрая мамочка решила использовать сына для устранения мачехи мужа, возложила на ребенка вину за смерть Лены, прекрасно понимая, что Саша еще маленький, ему ничего не грозит, — протянула я. — Стоп! Но в этой версии есть прорехи. Мальчик на вопрос следователя, где он взял пилюли, расскажет историю с появлением Эсти, и полицейский поймет, что в деле замешан кто-то из членов семьи. Глупо прикидываться волшебницей, можно просто войти ночью в спальню и незаметно бросить лекарство в готовое питье.

— Но Саша мог утром его вылить, — возразил Борцов. — Он же знал, что без таблеток зелье не сработает.

— Действительно, — пробормотала я. — Кстати, мальчик мне сказал, что от вызванной им колдуньи пахло духами мамы.

— Необходимо поговорить с Ольгой, — заявил Глеб Валерьянович.

— Посоветуюсь с Иваном Никифоровичем и решим, когда пригласим мамашу, — ответила я, паркуясь около «Роберто».

— Танюша, ты наконец-то стала дипломатом, — похвалил меня Борцов. — У меня есть еще одна маленькая идейка. Запросил…