ярмарки», Тиберия Горобца из «Вия», даже Хлестакова из «Ревизора» нашел.

Ч и ч и к о в (усмехнулся). Конечно, проходимец и враль?

В а к у л а. Замечательный человечище, работает на железной дороге. А вот Чичиков из «Мертвых душ» никак не попадается…

Ч и ч и к о в (смеется). Такой неуловимый…

В а к у л а. Чечукова встречал, Чичиковани читал. Услышал вашу фамилию, аж обрадовался. Чичи…

Ч и ч и к о в (смеется). Чичиконян я, ничего не поделаешь. Чи-чи-ко-нян с деда-прадеда.

В а к у л а. Как жаль!.. Но я все-таки найду, найду Чичикова!

Ч и ч и к о в. Желаю успеха, дорогой маэстро.

В а к у л а. А вчера вот набросал эскиз — «Девушка на могиле героев». Она — украинка, а герои — русский, армянин и литовец.

Ч и ч и к о в. Замечательно! Дружба народов! В своей повседневной работе я связан с дворцами культуры. И у меня есть к вам конкретное деловое предложение. (Рассматривая эскиз.) Можете ли вы этот эскиз с девушкой у могилы героев немедленно реализовать на полотне?

В а к у л а. Эскизы для этого и делаются…

Ч и ч и к о в. Пишите! И сразу пять копий.

В а к у л а. Как… Пять?

Ч и ч и к о в. Ведь дворцов культуры много…

Входит  С о л о х а.

С о л о х а. А вот и я. Купила свеженький «Киевский» торт. Сейчас будем чаевничать.

Ч и ч и к о в. Ваша мама, маэстро, просто чародейка! (К Солохе.) Спасибо, уважаемая Соломия Моисеевна! Я недавно завтракал, а главное — очень спешу.

С о л о х а. А как же… (Показала было на сумочку и сразу же опомнилась.) А как же «Киевский» торт?

Ч и ч и к о в. С вашего разрешения, уважаемая, я загляну вечерком. Тогда же и с вами, маэстро, конкретно договоримся. Согласны?

В а к у л а. Есть, товарищ Чичиконян! (Провожает его в коридор.)

С о л о х а (насторожилась). Какие у них могут быть секреты?

Возвращается  В а к у л а.

О чем, сынок, ты хочешь с ним договориться?

В а к у л а (весело). Картину мне заказывает. Писать буду, мама!

С о л о х а. Это хорошо, лишняя копейка не помешает, а я…

В а к у л а. Что?.. Вы вроде чем-то взволнованы?

С о л о х а. Ходила по магазинам и надумала…

В а к у л а. Не покупать цветной телевизор?

С о л о х а. Угадал, сынок. У меня такой есть. И теплое пальто не куплю, тоже имеется.

В а к у л а. Деньги солить будете или как?

С о л о х а (решительно). Дам взаймы! Тебе на кооперативную квартиру дам!

В а к у л а. Мама! (Включил радио.) Играй, музыка! (Хватает мать в охапку, вертит по комнате.) Моя родненькая мама!

С о л о х а. Ой, пусти, сынок! Надорвешься!

В а к у л а. Да я сейчас и трактор подниму!

С о л о х а (освободившись). Ты лучше потанцуй… Покажи, как у вас в Киеве танцуют.

В а к у л а. Нет, давайте лучше, как у нас, в Диканьке!..

Танец.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ШЕСТАЯ

И вот Вакула и Оксана живут в кооперативной квартире — светлой и чистой. В самой большой комнате — мастерская. На стенах — знакомые картины, портреты, эскизы. Рядом с мольбертом — новая картина «Девушка у могилы героев».

Гремит музыка из новой радиолы. В а к у л а  заканчивает копию с новой картины. Входит  О к с а н а. На ней наимоднейшая кофточка.

О к с а н а. Извини, миленький, опоздала. На фабрике такое событие, такое событие!

В а к у л а. Угу…

О к с а н а (закрывает уши). Ой, эта музыка! Она тебе не мешает?

В а к у л а. Наоборот — придает силы.

О к с а н а. А если я выключу?

В а к у л а. Тогда усну… Ноги подгибаются от усталости…

О к с а н а. Выпей черного кофейку.

В а к у л а. Уже термос опустошил до дна.

О к с а н а. Прими холодный душ.

В а к у л а. Ой, не помогает.

О к с а н а (выключила радиолу). Потерпи, миленький, потерпи, дорогой. Закончишь заказ, получишь гонорар, я — премию. (Повернулась на каблучках.) Взгляни. Как тебе нравится моя последняя модель?

В а к у л а. Чудесная кофточка. Шик!

О к с а н а. Дирекция приняла на «отлично». А то платье, в котором пишешь дивчину, закупила Канада. Двадцать тысяч заказала!

В а к у л а. Поздравляю! Выходишь на заокеанскую орбиту!

Слышен телефонный звонок.

Телефон… Послушай.

О к с а н а. Пускай дребезжит. Тебе сейчас не до разговоров.

В а к у л а. Но, может, кто из близких друзей!

О к с а н а. Миленький, твои близкие друзья — образы, над которыми работаешь.

Слышен звонок из коридора.

В а к у л а. И там звонят. Обещал зайти Гриць Голопупенко.

О к с а н а. Скажу, что тебя нет дома. Ведь ты должен сегодня закончить заказ. (Уходит.)

В а к у л а. Ой, должен! (Снял телефонную трубку, но там уже частые гудки.) Так нехорошо все получается…

Возвращается  О к с а н а, за ней  Т и м о ш  Б у л ь б е н к о. Он в хорошо сшитом штатском костюме.

О к с а н а. Наш парижанин вернулся.

Т и м о ш. Вив ля земляк! Поздравляю с новой кузней!.. Вижу, один конфликтный гусак уже улетел.

О к с а н а (смеясь). Другой тоже — не ношу больше брюк.

Т и м о ш. Получай, Вакула, парижский сувенир. (Подает ему красиво оформленный альбом.)

В а к у л а (радостно). Лувр!.. Лучшего сувенира не могу себе представить. (Рассматривая альбом, садится в кресло.)

Т и м о ш. А тебе, модельерша, журнал самых современных французских мод.

О к с а н а. Спасибо, дорогой Тимош Тарасович! Садитесь, рассказывайте… Как там Париж?

Т и м о ш. Как и раньше, стоит на Сене, Эйфель тоже на месте…

Звонит телефон, Оксана поднимает трубку и вновь кладет на место.

О, да у вас есть уже и телефон?

О к с а н а. Да, да… Звонит и звонит, не дает Вакуле работать.

Т и м о ш. Разреши воспользоваться. На одну минуточку.

О к с а н а. Пожалуйста, пожалуйста, Тимош Тарасович.

Т и м о ш (набрав номер). Чепурной?.. Пришел уже ответ из Литвы?.. Опять загадка?.. Черт знает что! Сейчас приеду, будем разгадывать! (Кладет трубку.)

О к с а н а. Сейчас?!

Т и м о ш. Забегу вечером, а сейчас… Ну, как твоя Гоголиана, Вакула?.. Э, да ты, вижу, спишь?

В а к у л а (вскочил на ноги). Простите, Тимош Тарасович, задремал…

О к с а н а. Переутомился… По семнадцать-восемнадцать часов не отходит от мольберта.

В а к у л а. На тракторе так не уставал…

О к с а н а. Зато гляньте, какую картину написал! «Девушка у могилы героев».

Т и м о ш. Прекрасно. Краски просто играют… И волнующе очень… Поздравляю, Вакула! Кстати, дружок, а как с моим портретом? Переделал?

В а к у л а (виновато). Жду вас…

Т и м о ш. И хорошо, что не переделал. Настоящий прокурор обязан, должен быть рубакой!

О к с а н а. А что скажут там, за границей?

Т и м о ш. Не надо мешать горох с капустой, Оксана. Борьба с подлостью в нашей стране — это наше внутреннее дело! Помнишь, Вакула, я рассказывал о дешевых автомашинах? Ниточка к клубочку уже потянулась в Литву. Думаю сам туда поехать. А тем временем до вечера, друзья!

Оксана провожает Тимоша. Звонит телефон.

В а к у л а (сняв трубку). Слушаю!

Г о л о с. Гриць звонит. Который Голопупенко.

В а к у л а. Очень рад, дружище. Очень!

Г о л о с. Не верю. Вчера приходил к тебе, а на дверях записка: я на заседании.

В а к у л а. Какая записка!

Г о л о с. И по телефону не дозвониться. То занят, то…

В а к у л а. Тысячу раз извини, Гриць. И не серчай. Завтра сам приеду к тебе на аэродром, начну писать тебя прямо за штурвалом самолета.

Г о л о с. Завтра не могу, лечу в Тбилиси.

В а к у л а. Тогда в четверг. Буду ровно в девять.

Г о л о с. Жду, Вакула.

Входит  О к с а н а.

В а к у л а. Что ж это такое, Оксана? Записки на дверях вывешиваешь, с телефоном что-то мудришь.

О к с а н а (обнимая его). Миленький, это же ради твоего