Осознав эту правду, Катрина испытала душевную боль. Если она хотела, чтобы люди ее клана приняли Джейми — дали ему шанс, — начинать надо было с себя.

Он стал ее мужем. И ее долг…

Нет. Это не имело никакого отношения к долгу, а всецело касалось противоречивых чувств, которые она испытывала к нему. Чувств, смешанных с предрассудками, которые, как она опасалась, слишком глубоко укоренились и с которыми трудно будет расстаться.

При том, как складывались их отношения, появление ребенка было бы чудом.

Джейми уже начал задумываться, правильно ли он поступил, оставив ее постель. Он хотел дать ей время, заставить ее осознать, что их связывает нечто особое. Заставить ее скучать не только по любовным ласкам, но и по нему. Однако долгие холодные ночи начали приводить его в отчаяние. Джейми каждый день работал до изнеможения, как лошадь, чтобы отвлечь мысли от своей прекрасной жены, но вид ее, то и дело попадавшейся ему на глаза, действовал на него как колючка под седлом.

Он остро чувствовал ее присутствие и часто ловил себя на том, что смотрит на нее в самое неподходящее, время. Единственным утешением ему служило то, что она тоже наблюдала за ним.

По временам ему казалось, что перед ним совсем другая женщина, не та, что он когда-то встретил. Исчезла избалованная изнеженная девочка, наряженная в шелк и кружева. Вместо нее появилась решительная молодая женщина, целыми днями скоблившая и оттиравшая полы, в платье, зазорном даже для служанки.

Для девушки, когда-то одевавшейся как принцесса, перемена была разительной. Хотя Джейми неоднократно предлагал ей новые наряды и драгоценности, Катрина не носила богатые одежды. Ее волосы, некогда уложенные в изысканную прическу, теперь были просто зачесаны назад и связаны на затылке потрепанной черной лентой.

Но изменения коснулись не только ее внешности. Одно время Джейми казалось, что Катрина безучастна ко всему, что происходит вокруг. Но он глубоко заблуждался. Его поражало, с каким вниманием она относилась к нуждам своих людей. Она всегда была с ними — организуя ли мужчин на помощь с обработкой полей и домашним хозяйством семьям, в которых кормильцы погибли при нападении, или просто утешая и подбадривая легким объятием или пожатием руки.

Ту беззаветную любовь и привязанность, которую Катрина проявляла к своей семье, теперь она перенесла на клан.

И Джейми, прав он был или нет, страстно хотел, чтобы она так же относилась к нему.

Разрушение дома и гибель семьи заставили ее повзрослеть и принять на себя ответственность. И Джейми восхищала отважная женщина, в которую превратилась Катрина. Но далеко не все изменения можно было одобрить. Она пережила страшное разочарование, и невозможно было вернуть ей прежнее простодушие и живость. Джейми готов был все отдать, лишь бы увидеть в ее глазах радость, лишь бы освободить их от печали и боли.

Но сейчас его больше всего беспокоило ее здоровье. Он видел следы безмерной усталости на ее бледном лице и знал, что она, скорее всего, спала так же мало, как он. Черт, она трудилась слишком уж усердно.

Катрина заявила однажды, что он хочет получить ее в собственность как красивую вещь, как роскошное украшение, чтобы держать рядом. Если в ее словах когда-то и содержалась крупица правды, теперь она полностью отсутствовала.

Джейми гордился бы, будь она рядом. Но ценил он ее не за красоту, а за силу и стойкость. За богатство души и страстность. За целеустремленность и упорство сродни его собственным. За доброту и способность сострадать, чему он неоднократно был свидетелем. Она успокаивала и утешала всех, хотя сама потеряла гораздо больше.

Он страстно стремился быть с ней, а не властвовать над ней. Это желание выросло из чувств, которые Катрина в нем пробуждала. Она затронула в его душе такие струны, о существовании которых он даже не подозревал. Переживания. Эмоции. Чувства. Все эти понятия были чужды ему, пока он не встретил Катрину.

Прежде Джейми никогда не замечал, до чего же он одинок.

Он ко многим женщинам испытывал вожделение, но ни одна из них не пробудила в нем желания всю жизнь держать ее в объятиях. Никогда его страсть не переплеталась с чувствами.

Ее слова, что она принимала его из чувства долга, до сих пор больно жгли.

Долг. Как могло одно коротенькое слово нанести столь сокрушительный удар?

Ирония заключалась в том, что сам он всегда почитал долг священным принципом. Долг перед вождем, перед своим кланом, перед своей семьей. Перед своей женой.

Никогда он не ожидал, что стремление следовать долгу может обернуться против него и нанести удар такой разрушительной силы.

Джейми не хотел, чтобы жена отдавалась ему по обязанности. Он жаждал ее любви и ответного желания. Он хотел, чтобы она принимала его по доброй воле. Не потому, что должна, а потому, что сама хочет.

Он очень рассердился на нее несколько дней назад. Но ей требовалось время. После столь тяжкой потери, естественно, ей страшно было снова полюбить.

Джейми поклялся, что не подойдет к ней, пока она сама не придет к нему, но с каждым днем ему становилось все труднее держаться. Он понимал, что может взорваться каждую минуту. Чувствовал себя медведем, поднятым из берлоги среди зимы. Зверски голодным.

Джейми подошел к жене. Молоденькие служанки, стоявшие рядом с Катриной, поспешили улизнуть, взглянув на Джейми с таким ужасом, словно это был сам дьявол.

Их страх, похоже, расстроил Катрину.

— Это тебя не волнует? — спросила она. Джейми пожал плечами. — А должно бы.

Он обреченно вздохнул. За последнюю неделю Джейми успел убедиться, что его жена необычайно настойчива. Она не отстанет, пока не добьется ответа.

— Уже очень давно я перестал переубеждать людей. Они верят тому, чему хотят верить. Злодей я или герой — зависит оттого, на чьей ты стороне.

Катрина сморщила нос. Такой небольшой, совсем не кривой нос, испачканный сажей.

— Никогда не думала об этом подобным образом.

— Не все относятся ко мне с ненавистью и презрением, Катрина. У меня есть и обожатели, — сухо сказал он.

Она прищурила глаза.

— Какие еще обожатели? — Он пожал плечами. — Скорее всего, куча женщин?

Джейми усмехнулся, сообразив, что она ревнует.

— О, великое множество, — поддразнил он и рассмеялся, когда она сердито сжала губы. Ему так хотелось смягчить этот суровый рот, лаская его губами и языком. — Когда-нибудь я отвезу тебя в Каслсуин, чтобы познакомить с некоторыми из них.

Джейми затаив дыхание ждал ее реакции. Ведь он заговорил о будущем, хотя совсем не был уверен, что оно у них есть.

Катрина согласно кивнула, и он вздохнул с облегчением.

— Катрина, я… — Джейми зарылся пальцами в шевелюру, не зная, что ей сказать.

— Да?