и степях, где их жизнь была похожа на судьбу перекати-поля, гонимого ветром без цели и смысла… В результате они начинали и входили затем в новую, достойную человека жизнь!

Вспоминает Антонина Петерс: «Он неизбывно любил детей, не только своих, дочку Маечку от первого брака… и нашего сына Игорька. Он очень тяжело переживал страдания беспризорных детей в голодные годы. С какой душевной щедростью и энергией он вместе с Дзержинским боролся с детской беспризорностью. Советское государство даже в самое трудное время не жалело никаких средств для улучшения жизни детей, но… ведь много еще оставалось людей, не брезгающих поживиться на детском горе, и поэтому у чекистов была и здесь большая работа. Они участвовали в организации детских домов, санаториев, больниц, боролись с хищениями, снабжали детские учреждения топливом, следили, чтобы отпущенное продовольствие попадало непосредственно детям…»

Все более опытным и удачливым, поистине мудрым становился Петерс на своей службе, в решении больших задач страны. Конечно, не всегда легко было на пути к цели, трудности порой ожесточали, не раз охватывала смертельная усталость, что-то не удавалось, но он умел вырваться из клещей слабости.

В партии Петерса любили, очень ценили. В конце 1920 года, когда Петерс еще работал в Ташкенте, на VIII Всероссийском съезде Советов его избрали членом ВЦИК. На XII съезде партии в 1923 году он был делегатом с решающим голосом, вошел в состав Центральной контрольной комиссии (ЦКК). Избирается он и делегатом на XIII и XIV съезды партии, на обоих съездах он выдвигается в состав ЦКК.

На XIV съезде партии группа латышей-делегатов собралась сфотографироваться на память. Пригласили Сталина, он сел в центре с трубкой в руке. Слева от него были Я. Рудзутак, чуть дальше усач Я. Фабрициус. Справа, рядом со Сталиным, Е. Петерс. Он по-прежнему входил в коллегию ОГПУ, избирался в состав ЦКК на XV и XVI съездах ВКП(б). Вроде бы сухой справочный перечень, но как много он говорит о действительной любви, в партии к Петерсу, о его авторитете и заслугах перед ней и Советской Республикой!

Когда к десятилетию ВЧК — ГПУ отмечали «старых» чекистов (а они были, как правило, все еще так молоды!), то Петерса наградили орденом Красного Знамени «за активную борьбу с контрреволюцией». Говорили, правда, что награда запоздала, но ведь так всегда с истинными наградами — они, как правило, приходят позже, бывает, слишком поздно, но приходят обязательно!

Своеобразной наградой, совсем неожиданной, стала книга Луизы Брайант «Зеркала Москвы», опубликованная в Америке. Такая книга Екабу в радость, как свежий порыв чувства, она вызвала поток воспоминаний. Книга эта малоизвестна даже исследователям жизни Петерса, но она стала памятником дружбы лучших людей Америки и России, а жаль, что о памятниках в наше, порой слишком устремленное только вперед, время иногда и забывают.

Крупинки особого блеска из «Зеркал» — рассказы о встречах Брайант с Лениным — заняли достойное место в хрестоматиях Ленинианы. Страницы, посвященные Петерсу, наряду с тем, что написал Альберт Рис Вильямс, — лучшее из всего о Петерсе.

Интересные штрихи к портрету Петерса дал и Хермод Ланнунг[42]. Это он, тогда молодой секретарь датского посольства, после штурма Зимнего дворца, утром, был на площади… События в России потрясли Хермода. Он с готовностью берется представлять в России датский Красный Крест. Еще почти два года он проведет в красной России, выучит досконально русский язык. В 1922 году снова приедет в Россию — комиссаром миссии Нансена по оказанию помощи голодающим. Ланнунг напишет: «В Москве, будучи представителем Красного Креста, я встречался с Дзержинским и его заместителем Петерсом. Понимаю, насколько ответственные задачи приходилось решать их учреждению. Могу сказать одно — с Петерсом легко было разговаривать, он был очень приятный человек». И добавит в другом месте: «Как и другие западные представители, мы в основном решали все вопросы с Петерсом. Вообще ему очень был свойствен деловой подход к проблемам».

В то время как враги продолжали слать проклятия и чернить Петерса словами изощренных ругательств, А. Р. Вильямс, Луиза Брайант, X. Ланнунг сказали о нем слова правды, воздали ему дань справедливости. Поведали, чем их потряс этот необыкновенный человек — Екаб Петерс.

Шло время, выдвигались все новые задачи и проблемы. Вся сила, весь пафос выступления Петерса на XVI съезде партии (1930 г.) были вложены в этой речи в одно, самое главное, что беспокоило и мучило тогда: «Товарищи, я хочу остановиться исключительно на вопросах борьбы с бюрократизмом». Он не раз думал о том, какой страшной тормозящей силой впился бюрократизм в организм социалистического строительства. Многие организации и учреждения превратились в некие чудовища громадных бумажных машин, где имеется бесчисленное множество ненужных и ничего не делающих людей, где при помощи колоссальных штатов пожирается масса советских средств, и все эти многоголовые фабрики «взаимных прений и трений», как их многие называли, нарушают ход социалистического строительства, подрывают энергию революционной борьбы. Екаб разделял мнение тех, кто считал: если бы в противовес этим бумажным машинам и бюрократам не стоял единый, строго организованный и проникнутый творчеством партийный аппарат, то все упомянутые дефекты привели бы давно к нашей гибели.

Петерс говорил на съезде: «Борьба с бюрократизмом и за улучшение нашего соваппарата — есть борьба длительная, серьезная», для этой борьбы необходимо «мобилизовать широчайшие массы трудящихся, мобилизовать внимание всей нашей партии». Напоминал слова Ильича: «…без систематического улучшения аппарата мы бы погибли». Говорил о засоренности аппарата, об оторванности от производства многих инженеров-специалистов, в нем работающих, приводил слова одного инженера: «Что я буду делать на производстве — я в жизни не работал на производстве, я не знаю производства!» И комментировал их: «Вот такие инженеры сидят в центральном аппарате, они планируют, они дают производственные задания заводу и фабрике, они составляют планы оборудования, типы машин и все, что угодно, а производства не знают. От мировой техники они отстали на пушечный выстрел». Петерс предлагал радикально изменить эту ситуацию. Как своевременны и актуальны и сегодня эти его мысли и соображения!

Он говорил и о недопустимости такого положения, когда молодые советские специалисты, окончившие вузы и втузы, работают затем в качестве стажеров и не могут закрепиться в аппарате, ибо там места заняты людьми старого мира, часто и не разбирающимися в деле.

Важнейшей мерой улучшения работы Петерс считал «надзор рабочих масс в аппарате». Предлагал шире привлекать рабочих к этому важнейшему делу: «Тут можно привлечь рабочих, они и привлекаются десятками и сотнями. Я думаю, что на выдвижении и привлечении рабочих к дальнейшей работе по улучшению госаппарата съезд должен зафиксировать внимание партии и всего рабочего класса. Только тогда