– Эй, Песцов, открывай, мне в удобства надо! Экстренно!Смотри, пожалеешь…

Ну что тут будешь делать – Песцов открыл.

– Здравствуй, дорогой. – Гостья вкатила сумку наколёсиках, проворно захлопнула дверь. – Ну иди давай, готовь вторуютарелку. Я мигом.

Песцов в молчании вернулся на кухню, сел и, пока журчало вудобствах, силился подогнать причины к следствиям. Ну вот как смогла вычислитьБьянка его здешнее логово, а? Но ведь нашла, а это значит, что и другие смогут.Какое резюме? Надо валить. И как можно быстрее.

Бьянка вошла уже без маски и капюшона, зато с толстым слоемкрема на лице.

– Извини, дорогой, от этого чёртова грима кожа жуткоссыхается… О, яичница!

– Как нашла? – Песцов пододвинул ейсковородку. – Только не говори, что по ЦАБу.[100]

Два инстинкта сейчас боролись в нём – самосохранения и тот,основной.

– Долго объяснять. – Бьянка дегустировала яичницуи одобрительно кивнула Песцову. – Ну, представь, что наша жизнь – этобольшая компьютерная игра, а я необыкновенный игрок – читтер. Иногда подбираюкоды и кое-что взламываю. Только не рассказывай мне, будто сам никогда этим незанимаешься…

– Нравится мне твоя привычка не держать слово, –буркнул Песцов и налил себе чаю. – А то туда же: всё, финита, аллес,гуд-бай, развод и девичью фамилию, разошлись как в море корабли…

– Дело здесь, дорогой, не в моём слове, а вобстоятельствах, – мило улыбнулась Бьянка. – А они изменились. Вхудшую сторону. В этом доме есть телевизор?

– Не знаю, – пожал плечами Песцов. – Еслиновости, так компьютер можно включить…

– Ага, давай, – кивнула Бьянка и уволокла кружок«Полтавской» у него с бутерброда. – И в Интернет.

Песцов принес ноутбук…

Мама дорогая, какое НАТО, какой Евросоюз, какая глобализацияи всемирное потепление? Героем дня был он сам – Семён Песцов свет-Богданович.Он фигурировал на всех крупнейших информационных порталах в рубриках «Новости.Террор. Криминал». В качестве побочного племянника Джека-потрошителя, а поматеринской линии – племянника Усамы Бен Ладена.

Семён Песцов, уголовник, террорист, садист и растлительмалолетних, бежал, оказывается, вчера из мест заключения. Причём сбежал непросто так, а осуществив поджог, подкоп, подрыв, подлог и зверское убиениечетырёх достойнейших сынов России. Честным гражданам, владеющим конкретнойинформацией, предлагалась немалая денежная субсидия, работникам органов, давшимнепосредственный результат, – внеочередное звание и правительственнаянаграда. Причём, учитывая опасность, представляемую негодяем Песцовым, егоразрешалось мочить в сортире без разговоров. Ибо вор должен сидеть в тюрьме, атеррорист лежать в гробу. В белых тапочках.

– Бремя популярности, – хрустнула печеньемБьянка. – Если мы разойдёмся как в море корабли, боюсь, оно быстроокажется для тебя непосильным. А я этого не хочу…

– А говорила, каприз, минутная слабость. Теперь вот нехочешь, – обрадовался Песцов. – Только почему?

Он вдруг ясно понял, что основной инстинкт победил.

– Много будешь знать, скоро состаришься, –рассмеялась Бьянка. – Пока скажу так: если наша жизнь игра, то у насбонус. И довольно солидный. У нас ещё два часа. Песцов… Я скучала…

…И снова это было совершенно прекрасно. Сказочно,невыразимо, волшебно, блаженно, похоже на сон, неподвластно перу. Чувствоопасности пьянило, натягивало нервы, туманило голову, будоражило кровь. Всёбыло будто в последний раз. Однако головы – так, чтобы с концами, – никтоне терял.

– Ну всё, милый, время, – мягко отстраниласьБьянка, убежала в ванную, зашумела водой.

Песцов тоже начал собираться, приводить себя в порядок,поглядывая на циферблат. Обещанные два часа подходили к концу…

Им не хватило, как это всегда бывает, пары-тройки минут. Ужена лестнице они услышали рёв моторов. Из подъехавших автобусов врассыпную, какгорох, брызнули фигуры в камуфляже, в воздухе повисли звуки команд, шарканье подошв,абракадабра раций. Опытные охотники деловито обкладывали загнанного зверя.

– Суки, – вытащил «гюрзу» Песцов, с клацаньемдослал патрон и оскалился. – Суки…

– Сёма, я тебя умоляю, – тихо попросила Бьянка ивытащила из сумочки за ушко колоколец. – Никак забыл, что я лучшегностически подкована?

Колоколец был пузатый, старинный, размерами с хорошуюстопку, с замотанным тряпочкой язычком. Куда повесить такой? Не к двери, не поддугу…

Ему самое место было на поясе у шута, у того, с карты таро,шагающего по краю бездны.

– Сумку подержи, – велела Бьянка, бережноосвободила язычок и резко встряхнула колоколец. – Дзинннннннннь…

Песцов вдруг почувствовал, что распадается на мириадычастиц, становится прозрачным и невесомым, превращается в звон, звук, вибрацию,порождённую колокольцем. Миг – и они с Бьянкой стали как вздох, как взмахкрыла, как лёгкое дуновение ветра…

На такую ерунду ребята в камуфляже не реагируют. Вот онисосредоточенно вошли в подъезд, взбежали по ступеням, напористо вломились вдверь. И… получили круг от бублика, рукава от жилетки. Их жертвы были ужедалеко, вполне земные и материальные, они катили себе прочь в наёмной «Волге».Затем отпустили её, пересели на «Москвич», и тот благополучно привез их наВасильевский остров.

– Вот и прибыли, – сказала Бьянка у подъездадома-корабля на Наличной. – Давай, давай заходи, мужчина с бонусом, здесьтебя уж точно не найдут…

– Проходите, Василий Петрович. Вас ждут…

Секретарша Валечка улыбалась, но смотрела на завлаба такимибольными глазами, что Наливайко тотчас понял: неприятности. И, похоже, крупные.На грани трагических. В общем, «Держитесь, Василий Петрович, извините, что несумела пораньше предупредить».

Наливайко кашлянул, дружески подмигнул девушке и грознонахмурился, дескать, нас не согнёшь. Валечка попыталась улыбнуться в ответ.Получилось не очень, и вот это уже действительно настораживало.

Года полтора назад, припозднившись на работе, ВасилийПетрович вышел за проходную под холодный ноябрьский дождь – и вдруг услышализ-под навеса автобусной остановки плач, показавшийся ему детским. Он заглянултуда и увидел эту самую Валечку, безутешно плакавшую в уголке. В чём былапричина её слёз – начальник обидел? жених с другой загулял? дома что-тослучилось?.. – Василий Петрович не стал выяснять. Он просто обнял девчонкуза плечики, усадил к себе в машину, отвёз домой и сдал с рук на руки матери. Стех пор Валечка вот уже трижды заблаговременно оповещала его о начальственныхтелодвижениях. Предупредила бы и теперь, но…