понимаем, далеко не весь объем информации, находящейся в нашем мозгу, имеет названия! И это потому, что информация, закодированная в модели мира в виде образов, звуков и ощущений, повторно проходит через три процесса – обобщения, опущения и искажения.

Рис. 3

Благодаря данным процессам какая-то информация обобщается в крупные блоки и называется одним словом, другая информация опускается и не включается в символику слов как «лишняя», а какая-то часть опыта искажается, чтобы быть приведенной в соответствие с первоначальными настройками «матрицы» сознания, сформировавшейся в раннем детстве на основе первых наиболее ярких эмоциональных впечатлений.

Далее мир может меняться, но слова, фразы, словесные умозаключения, под которыми кроется кодировка более раннего чувственного опыта, продолжают в буквальном смысле слова «гипнотизировать» человека, поддерживая ощущение стабильности и предсказуемости мира. Итак, глубинная лингвистическая модель (то, как мы внутри себя называем наш опыт) не повторяет полностью модель мира, но определенным образом повторяет ее структуру. Они тесно взаимосвязаны между собой и взаимно друг на друга влияют.

Но это еще не все. Все ли, что имеет некое условное словесное название внутри нас, мы можем выразить словами при общении с другим человеком или вывести в поверхностную лингвистическую модель? Далеко не все. Хорошо известен «синдром собаки»: все понимаю, но сказать не могу. Опять три знакомых нам процесса – обобщение, опущение и искажение – определенным образом обобщают, исключают и / или искажают имеющуюся в пассивном словарном запасе информацию перед тем, как смочь выразить ее вслух.

Итак, прежде чем информация о мире дойдет от одного человека до другого, она проходит девять фильтров (троекратно – через каждый из формирующих модель мира процессов). И это мы берем лишь случай общения на одном языке, исключая варианты перевода, иначе пришлось бы еще раз проводить свой родной язык через три фильтра перед тем, как выдать информацию о мире на другом языке.

Как раз в случае перевода хотелось бы привести два примера того, насколько может измениться информация, преобразуясь под воздействием трех процессов. Имеется лингвистический анекдот о том, как известная русская народная песня «Ах вы сени мои, сени» была переведена компьютером на английский язык, а затем – повторно переведена на русский язык тем же компьютером.

Получилось следующее:

«Ах вы, вестибюли мои, вестибюли,

Новые мои вестибюли,

Новые вестибюли, из клена, с инкрустациями!»

Есть еще более эффектный пример машинного перевода, классический. При таком же двойном переводе машина вместо фразы «дух силен, а плоть слаба» выдала: «Водка крепкая, а мясо тощее».

Лично мы столкнулись однажды с переводной книжкой по НЛП, где был дословно воспроизведен процесс работы в какой-то из техник с проблемой лишнего веса с одним из участников семинара. Мужчина-клиент постоянно говорил странную фразу: «По воскресеньям я обожаю горячий фадж». А терапевт пытался выяснить субмодальности «горячего фаджа по воскресеньям». На первый взгляд может показаться, что пример наводит на мысли о большой психиатрии: клиент уверен, что толстеет именно от какого-то «горячего фаджа», который он употребляет только по воскресеньям! Лишь спустя какое-то время нас вдруг «накрыл инсайт», что речь идет о мороженом, и не «по воскресеньям», а об особом мороженом, политом горячим соусом, шоколадным или из варенья. Вот вам и «hot fudge Sundays»: есть с чего набрать лишние килограммы!

Мы специально привели примеры как компьютерного, так и «человеческого» переводов. Это яркие примеры того, как изменяется информация, проходя всего лишь однократно через три процесса, а не девятикратно, причем критерии «субъективности» и «объективности» никакой роли не играют.

«Интеллектуальный» компьютер точно так же, как и мозг, работает с информацией по трем вышеназванным процессам. Наше сознание переводит любую лингвистическую информацию, полученную из мира, на свой собственный «язык». Проще говоря: «что именно данная информация значит лично для меня». Для каждого человека одно и то же слово может обозначать совершенно разные вещи. Например, для кого-то понятие «любовь» тесно связано с понятием «семья», а для кого-то – это скорее прямо противоположные по значению понятия. Стоит ли удивляться, что люди часто не понимают друг друга? Скорее, должно вызывать недоумение то, что они хотя бы иногда друг друга понимают. Знание метамодели и умение ею пользоваться позволяет стать профессионалом в умении понимать как других людей, так и самого себя.

Итак, еще раз о практическом смысле метамодели. С ее помощью можно получить представление о том, как устроена у человека собственно модель мира, – это раз, а также при помощи специальных лингвистических приемов воздействовать непосредственно на лингвистическую модель и опосредованно – на собственно модель мира – это два.

Удобнее всего изучать возможности и приемы метамоделирования через метамодельные нарушения, которыми изобилует наша речь. Что это такое? Если говорить совсем просто – это то, при помощи чего человек сам себя гипнотизирует и запудривает себе мозги. Устойчивые обобщения, опущения и искажения обязательно проявляются в нашей речи, но метамодельными нарушениями они могут считаться только в том случае, если начинают реально мешать человеку достигать своих целей и пребывать в комфортном состоянии.

Метамодельные нарушения

1. Нарушение по принципу «Причина – следствие»

Формула: «Х заставляет меня делать (или испытывать) У».

Например, «Ссоры с родными совершенно выводят меня из душевного равновесия». Узнаваемая фраза? – Конечно, узнаваемая. Может человек испытывать душевный дискомфорт, когда происходят ссоры с близкими людьми? – Конечно, может. Вопрос лишь в том, как он эту связь определяет для себя словесно или насколько человек готов взять на себя ответственность за свои действия или чувства.

«Правильной» формулировкой проблемы была бы приблизительно такая фраза: «Я совершенно выхожу из душевного равновесия, когда происходят ссоры с родными». Тогда ответственность за свои переживания берется человеком на себя: «Я испытываю У, когда случается Х», а не «Х заставляет меня чувствовать У».

Пока человек считает, что исключительно внешние стимулы управляют его чувствами и действиями, в его мире именно так и происходит. Когда человек говорит «Я испытываю У, когда происходит Х», он сам принимает для себя решение, устраивает ли его то, что он испытывает данные переживания в связи с данными обстоятельствами, или не устраивает. Если его это устраивает, он вполне осознанно оставляет все так, как оно есть, а если не устраивает – он может что-то с этим делать и сознательно изменять. Например, пойти к психотерапевту, переменить место жительства, прояснить отношения с родными и расставить все по своим местам, уйти из семьи, занять себя чем-то более интересным и захватывающим, чем семейные проблемы. Вариантов может быть бесчисленное множество, когда человек берет на себя ответственность за свое состояние и за