– Идем-ка со мной, малыш.

Гидеон быстро отстегнул массивную цепь, схватил Бакса за ошейник, не давая сорваться в лес, и увел его в дом.

По черепице забарабанил дождь. Почему-то каждый раз, как неподалеку шастала ведьма с недобрыми намерениями, на улице портилась погода. За свою жизнь Гидеон не раз подмечал эту закономерность, поэтому ничуть не удивился, когда ясный март вдруг превратился в гнусный октябрь. Только достал из кладовой предусмотрительно заряженное гладкоствольное ружье и встал напротив двери.

Бакс зарычал и выступил вперед, чтобы защитить хозяина, но Гидеон запер его на кухне, понимая, что тот будет лишь мешаться под ногами. Меньше всего Гидеон хотел, чтобы пес пострадал вместо него.

– Ты правда думаешь, что я не чую тебя? – спросил он в пустоту, прекрасно зная, что его услышат. – Не путай меня с моим братом!

– Вас невозможно спутать. Ты гораздо красивее.

Свистящий ветер за окном стих, и даже камин стал трещать как-то тише в присутствии той, что имела власть и над воздухом, и над огнем. Такую же власть она хотела иметь и над Гидеоном.

– Зачем ты пришла? – спросил он, поворачиваясь и бесстрашно встречая взгляд Ферн, стоящей у него за спиной. Не наслушайся он столько о ней от Коула и остальных, быть может, счел бы ее привлекательной. Но не теперь. – Это очень опрометчивой поступок, ведьма.

– А это самые глупые предсмертные слова, что мне доводилось слышать, охотник.

Ни один мускул на лице Гидеона не дрогнул. Пальцы передернули затвор ружья, и сузился один глаз, прицеливаясь. Бакс за кухонной дверью метался из угла в угол, снося посуду и мебель.

– И чего ты ждешь? – спросил он, наблюдая за ней из-за прицела «винчестера».

– А ты?

– Хм. – Гидеон задумался и, пожав плечами, нажал на курок. – Ладно.

Он был готов поспорить, что пуля прошла навылет через ее плечо, но каким-то образом Ферн осталась невредима. Лишь в сколотом барельефе камина виднелась зияющая дыра. Гидеон чертыхнулся, передергивая затвор, и в этот момент Ферн выбила ружье у него из рук, ударив прикладом по лбу так сильно, что Гидеон, кажется, увидел звезды. Они были залиты кровью, как и его лицо.

– Я просто пошутила, – рассмеялась Ферн, когда Гидеон схватил ее за шею, но каким-то образом оказался отброшен в гостиную и разбил спиной бабушкино трюмо. – Предлагаю ничью, пока ты окончательно не изуродовал свое прелестное личико. Я пришла за миром, а не за войной.

– Слишком поздно!

Гидеон никогда не позволял себе впадать в бешенство. Он всегда держал себя в узде… Всегда. До этого момента.

Ферн была сильна – сильнее, чем ведьмы, с которыми Гидеону когда-либо приходилось сталкиваться, – но сила ее была отнюдь не физической. Магия, как бы много ее ни было, обитала в сосуде столь хрупком, что он мог переломить его пополам в рукопашной борьбе. Чем Ферн думала, являясь сюда? Воображала, что сможет тягаться с ним, в два раза больше и массивнее, лицом к лицу?

Кулак Гидеона почти приложился к ее щеке, когда Ферн растаяла в воздухе и очутилась у него за спиной.

– Я считала тебя джентльменом, – сказала она, продолжая стоять на месте и язвить, даже когда он развернулся и ударил ее в живот. – Эй, разве с дамами так обращаются?!

– Ты перестала быть дамой в тот момент, когда напала на моего младшего брата!

Ферн удрученно цокнула языком, но улизнуть от Гидеона не успела: он сцепил пальцы на ее шее, почти сомкнул их, стремясь раздробить мелкие, словно птичьи, косточки, чтобы затем переключиться на ребра и сделать с ними то же самое. Ферн и раньше доводилось чувствовать, что ее ненавидят, но ненависть Гидеона была другой… Точно глоток свежего воздуха. Наконец-то появился кто-то, кому на нее не плевать.

Она позволила ему сделать это – приложить себя лицом о стену, еще раз и еще, пока губы не покраснели от крови, как от помады, и вкус недавно съеденного шоколадного эклера не смешался с привкусом горького железа. Гидеон замешкался и отпустил ее, кинув на пол. Тогда Ферн рассмеялась.

– Это все? Ты закончил? – прошептала она, глядя на него снизу вверх. – Ничто не превзойдет ту боль, что я испытывала с самого детства. Ты дразнишь меня или дерешься, охотник? Потому что сейчас это похоже на щекотку. Принести тебе перышко?

Гидеон поджал губы, молча беря с камина садовые ножницы, которыми еще утром остригал разросшиеся кусты шиповника на заднем дворе. Ферн равнодушно наблюдала за ним, будто он представлял для нее не больше опасности, чем ручной кролик. Даже не пыталась стереть кровь, капающую изо рта на белое платье, похожее на подвенечное. Тягучая жалость полилась из Гидеона, как мед из свежесобранных сот, но он заглушил ее, сменив на ненасытную жажду мщения.

Секунда, пара шагов и отработанный выпад руки – острие ножниц замерло под подбородком Ферн, послушно запрокинувшей голову.

– Давай, – сказала она, упиваясь его предательским колебанием, так свойственным смертным. – Сделай это, и твой обожаемый младший братишка проведет остаток своей жизни во тьме. Если, конечно, вообще выживет после того, что Джулиан собирается сделать с ним в следующее воскресенье.

– Что?

Ферн улыбнулась и дернула на себя его руку, схватив за запястье. Ножницы чиркнули ее по подбородку, оставляя кровавую полосу, но она перехватила их и развернула. Лезвие вошло в живот Гидеона так легко, словно Ферн резала ломоть топленого масла. Он поперхнулся и опрокинулся на спину, придавленный к полу каблуком ее сапога.

– Теперь ты готов слушать? – глянцевые губы Ферн сложились в улыбке, и она выдернула ножницы, швырнув их в огонь камина. Полена затрещали, окропленные священной охотничьей кровью. – Великолепно. Тогда позволь мне рассказать тебе, зачем я здесь, и предложить сделку…

* * *

– Земля вызывает Одри!

Зои щелкнула пальцами у меня перед носом, и я вдруг обнаружила, что мы уже едем в машине из берлингтонского молла на Черч-стрит. У меня в руках собрался целый ворох пакетов с дизайнерской одеждой, который я безжалостно смяла, сама того не заметив.

– Ну и где ты была? – спросила Зои. За пакетами мне было не видно ее лица, но я чувствовала растущее в ней беспокойство. – Я рассказывала Сэму, какое классное платье мы тебе прикупили! Краснее его только кишки. Ты ведь должна выглядеть сногшибательно на этих выходных…

– Ага. На все двести долларов, которые это платье стоит, – буркнул Сэм, сидя за рулем и листая одной рукой эсэмэс в телефоне о списании средств с кредитной карточки. – Ты ведь знаешь, что весь день безбожно тратила деньги своего парня? Я заставлю Коула мне все вернуть! И еще с процентами.

– Эй, Одри?.. Ну вот опять! Ау!

Я стряхнула образы, которые никак не хотели уходить, и подняла голову.

– Извини, это… Никак не проходит… Прошлое…

– О, ты видишь прошлое? С ним сладить еще тяжелее, чем с будущим! Так, давай помогу. – Зои отложила пакеты и пододвинулась ко мне вплотную, обхватив мою голову руками. Я почувствовала, как из ее ладоней струится тепло: оно проникло в мою голову, и тот скомканный клубок видений, что давил на мой череп изнутри, словно растворился. Картинка, сплетенная из воспоминаний, которые мне не принадлежали, наконец-то исчезла. Я окончательно вернулась в реальность.