Почесывая Штруделя между ушами, Коул растерянно перебрал несколько экземпляров и странно нахмурился, явно несогласный с моими представлениями о стиле. Он примерил сначала очки в круглой оправе, как у Джона Леннона, затем в квадратной от Prada, а после самые простые. Все они вызывали у меня оскомину, но когда Коул остановился на роговых с овальными стеклами…

– Идеально, – изрекла я, расплывшись в улыбке. – Попробуй теперь.

Я подала ему раскрытый дневник Дэниэля Гастингса, и Коул, скользнув по нему взглядом, дочитал абзац, который ни в какую не давался ему еще пять минут назад:

– «Я сказал Лиссе, что если родится мальчик, то мы назовем его Абрахамом, в честь моего отца. Тогда она открыла запечатанный сундук, достала свой танто и начала шинковать им салат к ужину. Намек понят. Гидеон так Гидеон».

Внизу живота у меня скрутился раскаленный жгут, и я невольно выдохнула:

– Кто бы подумал, что в очках ты будешь выглядеть так сексуально! Даже жаль, что они нужны только для чтения.

Бровь Исаака, выбирающего себе новые очки взамен сломанных, многозначительно поползла вверх. Но в новом образе Коул и впрямь смотрелся потрясно: кудрявая челка почти доходила до оправы, а карие глаза от бликов стекла казались ониксовыми. Я завороженно пялилась, пока Коул, лихорадочно краснея, перебирал остальные очки, сомневаясь в своем выборе.

Исаак громко раскашлялся за нашими спинами, заставляя повернуться.

– А мне идет?

Он покрутился перед нами в очках с позолоченной оправой и затемненными стеклами – они не подошли Коулу, но на квадратном лице Исаака смотрелись гармонично. В них и с серебряным протезом, что достался ему от Джулиана, Исаак походил на престарелую рок-звезду. Я хихикнула от этой мысли, и лицо Исаака сморщилось.

– Идет, очень идет! – поспешила заверить я, пока он не успел снять очки. – Серьезно. Бери! Они от испанского Дома моды, кстати, так что у тебя прекрасный вкус. А вот это еще нужно откалибровать. – Я взяла его за протез, заставляя двигать пальцами, чтобы прислушаться к звуку, издаваемому внутри алхимическими шестеренками. – Тюльпана займется.

– Может, лучше Зои? – робко предложил Исаак. – Тюльпана слегка… грубовата.

Я сочувственно поморщилась, очерчивая пальцами шрам, которым заканчивалась культя Исаака, переходя в металл. Тюльпане пришлось хорошенько повозиться с протезом, чтобы без чертежей починить то, что сломал своим навахоном Коул, и перенастроить под Исаака. К счастью, по размеру протез сел, как родной, и слушался отца так же хорошо, как и Джулиана. Вставки из полудрагоценных камней Тюльпана заменила на пластины из дамаска, и теперь Исаак мог поднять пятьдесят кило одной рукой так же легко, как и проломить кирпичную стену. Как бы тяжело мне ни давалось это признание, но лучше, чем Ферн и Тюльпана, я бы не сделала.

Исаак глянул на себя в зеркальное трюмо, встроенное между книжными шкафами, и довольно подмигнул собственному отражению.

– Одри, во сколько вы уезжаете? – спросил он, когда мы разобрались с очками и я принялась доказывать Коулу, что успела обновить сегодня не только свой, но и его гардероб. Новая рубашка цвета индиго должна была выгодно оттенить его глаза, а коричневый свитер из кашемира придать солидности.

– Уезжаем? – осекся Коул, по привычке теребя мягкий атласный ворот, от соприкосновения с которым даже я ловила кинестетический оргазм. – Куда?

– Разве вы не собирались провести романтический уик-энд? Ну, в честь того, что все обошлось и мы остались живы…

Я хлопнула себя по лбу и зашипела на Исаака, подобравшего урчащего Штруделя с дивана и невинно хлопающего глазами.

– Это вообще-то был сюрприз, папа!

Коул перевел озадаченный взгляд с Исаака на меня:

– Ты решила уехать из Шамплейн?

Я запнулась. Почему-то его вопрос звучал как укор. Вероятно, это он и был.

– А почему нет? Думала, вернемся на пару деньков в Берлингтон, погуляем, закажем пиццу… А потом поедем к тебе домой и будем всю ночь смотреть кино на проекторе, как в старые добрые времена. Проведем парочку обычных свиданий, в общем. У нас их за последние месяцы было маловато, не находишь?

Коул понуро отвел глаза, ведь свиданий у нас не было именно из-за него. Точнее, из-за того, что любая наша прогулка заканчивалась на первом камне, о который Коул спотыкался и катился кубарем. А затем сбор ковена, разъезды с Зои, Тюльпана и Ферн… Жизнь крутилась, как колесо, не оставляя места праздной болтовне под звездами, чаепитиям, купаниям в озере и даже занятиям любовью. Все происходило в спешке, урывками, как часть чего-то недосягаемого… Это нужно было немедленно исправлять. А еще помочь Коулу оправиться от той правды, которая настигала нас со всех сторон… И обсудить ее по душам.

Коул тяжко вздохнул и слабо улыбнулся, смиряясь.

– Ладно, поехали. Только сначала мне надо поговорить с Сэмом. Ритуального убийцу ведь официально так и не нашли, но новых жертв в Вермонте больше не было, поэтому расследование в Берлингтоне заморозили. Теперь на Сэма свалилась куча новых дел. Он хочет ввести меня в курс дела… С понедельника я возвращаюсь на службу. Миллер уже подписал документы.

– Это же замечательно! – расцвела я. – Тем более мы должны это отпраздновать! Как освободишься, собирай вещи.

Выходя из библиотеки, мы столкнулись с Зои, щеголяющей по коридорам в новом вязаном кардигане напоказ Тюльпане, которая пила остывший кофе и безэмоционально изображала восторг. Кажется, они зарыли топор войны и даже пытались найти общий язык, но, стоило Тюльпане назвать абрикосовый цвет терракотовым, как их дружба умерла в зародыше у меня на глазах.

– Зои, ты… – начал Коул, когда они чуть не налетели друг на друга в коридоре. Коул будто сделал это специально, чтобы коснуться ее и что-то понять. – С тобой все нормально?

Зои сняла кардиган и принялась примерять следующий прямо на лестнице, не обращая на нездоровое любопытство Коула никакого внимания. Мне показалось, что она упорно избегает смотреть ему в глаза, но я быстро отмахнулась от этой нелепицы.

– Да, все прекрасно, вот только забыла купить новые капроновые чулки! – всплеснула Зои руками. – Этот пакостник Штрудель все колготки мне изодрал. Найди ему наконец хорошую когтеточку!

Коул склонил голову набок, но Зои продолжила насвистывать себе под нос незамысловатую мелодию и демонстрировать равнодушной Тюльпане, какие прекрасные замшевые сапожки она урвала по скидке.

– Вау, – механическим голосом отвечала ей Тюльпана, не утруждаясь подбирать слова. – Классно. Очень красиво. Вау.

Я толкнула Коула локтем, и тот, очнувшись, продолжил путь к нашей спальне, жестом показав, чтобы я не заморачивалась насчет увиденного. Впрочем, мне и самой сейчас было не до этого: перед отъездом, помимо сбора вещей и склянок с шампунем, меня ждало еще одно неотложное дело.

– Как она?