— Первая вещь называется сеть. Ею можно ловить рыбу. Ты уже видел веревки, что плетут наши женщины из крапивы, жгучей травы?

— Да, Дим. Веревки — это удивительные и очень полезные вещи.

— Вот пусть твоя жена и учиться их плести. Завтра я сделаю из дерева новый инструмент, челнок. И покажу, как из веревки сплести сеть.

Тема Пратта заинтересовала, вон как глаза горят.

— А вторая вещь?

— Вторую вещь сделать будет намного сложнее. Ты уже познакомился с Антом?

— Да, я помогал ему ремонтировать ту штуку, коксовую печь.

— Отлично. Делай что хочешь, но ты должен уговорить его научить тебя плавать.

Парень слегка напрягся, но не отступает.

— Я попробую… Многие дети из твоего племени умеют плавать, и я докажу, что не хуже их. Но зачем мне это?

— Когда ты научишься плавать не хуже детей, мы сделаем лодку. Из тех огромных деревьев, что так и не срубили на дрова.

Новое слово Пратт не понял, и я быстро рисую лодку на освещенной бликами костра земле.

— Ты сможешь плавать в этой лодке, не заходя в воду. Вся река, самые дальние и недоступные места станут ближе, чем я сейчас. И ты будешь ставить сети и ловить столько рыбы, что хватит наесться всем людям.

Вот теперь он понял, что ему предлагают. Не всякий охотник может добыть столько еды, чтобы накормить весь род. А тут речь о целом племени…

А я понял, что получил нового верного последователя. Если затея удастся, он станет первым судоплавателем. Аркаим слишком мал для больших судов, но ведь нужно с чего-то начинать. И на первой лодке мы не остановимся, начнем изучать парус и силу ветра, построим небольшую галеру, накапливая опыт. А там и до Днепра дотянемся…

Большая река меня привлекала не только возможностью выхода в море, но и тем, что где-то на ее берегах, ближе к устью, жил ещё один многочисленный род неандертальцев. О нем мне ещё Арика рассказывала, но во время исхода было не до дипломатических контактов, а сейчас между нами было больше трехсот километров.

Пратт давно ушел, рассказывать жене о предстоящих переменах в их жизни, а я все так же сидел у костра, задумавшись о перспективах мореплавания.

Эрика, все это время сидевшая молча, обняла меня, и тихо спросила:

— Дим, а какое дело ты предложишь мне?

Вопрос не застал меня в врасплох, я уже обдумывал варианты, куда направить энергию этой девушки. Может, пусть она сама сделает выбор?

— Для тебя у меня есть три предложения, подумай хорошенько, чем ты хочешь заниматься.

— Так много? А какое из них самое важное?

— Они все важны. Каждое по своему, сейчас ты всё поймёшь. Смотри на огонь, но не переходи черту дозволенного.

Девушка кивнула, и прижавшись ко мне, замерла.

— Первое дело — стать хранителем знаний, того, что успею передать людям я, и того, что они знали и умели раньше. Ты хорошо говоришь на двух старых языках — их нужно записать и сохранить. Станешь писать книги — они содержат многие десятки, сотни и тысячи слов, и, другие люди услышат эти слова даже когда ни меня, ни тебя не станет. Ты передашь эти знания следующим поколениям, НАУЧИШЬ их.

Говоря это, я представлял листы бумаги, шелест переворачиваемых страниц, бесконечные ряды книг на полках библиотек. Небольшую школу и слушающих учителя детей

Эрика отвела взгляд от огня, и, несмело улыбнувшись, сказала:

— Мне нравится это дело, Дим. Разве может что-то быть важнее?

— Может, любимая. Тебе не стать великим воином, который станет на защиту нашей земли. Но ты можешь сделать так, что даже израненный в жестокой битве выживет. Слушай дальше…

Я подбросил дров в огонь, и он вспыхнул ярче, осветив ее сосредоточенное лицо.

— Второе важное дело — медицина. И ты, и многие женщины знают, что некоторые травы помогают при разных болезнях. Ты видела, как я зашивал раны. Но это мелочи, по сравнению с тем, чего можно достичь.

Я представляю ослепительно белые операционные, людей с протезами и вставными зубами, носящих очки и слуховые аппараты. Рассказываю о вакцинах и невидимом мире микроорганизмов, о акушерстве и выхаживания детей, о лекарствах и подопытных животных. И в конце — бесконечное море людей, расселившиеся по всей планете.

Эрика трёт виски, информации слишком много, большую ее часть она просто не поняла.

— Дим, это слишком… сложно. Все эти видения, что ты показал. Я не знаю…

— Ты как, держишься? Если начала болеть голова, лучше продолжим этот разговор завтра.

— Все хорошо, Дим. Духи огня ещё не сердятся на меня.

За моей юртой раздались женские крики, глухое ворчание мужчин. Прислушиваюсь — все как всегда, слабый пол уверенно отвоевывает все новые позиции у сильного. Эрика, поняв в чем дело, улыбается, едва сдерживая смех…

Да, и тут была моя вина — сначала постоянные напоминания о том, что важнее детей, а, следовательно, и их матерей для племени ничего нет и не будет. Затем — освоение копьеметалки, что сразу подняло женщин если и не на одну ступень с воинами, то не намного ниже. Последней каплей стал наш совместный поход, где они наравне с мужчинами смогли проявить свои дипломатические качества.

Тысячелетние патриархальные устои не рухнули, но ощутимо пошатнулись. И новые жители Лантирска, сталкиваясь с нарастающей волной эмансипации, были совершенно к такому не готовы. Мелкие семейные ссоры у сложившихся пар вспыхивали постоянно, девчонки все чаще подначивали молодых парней, собираясь вечерами у костров.

Мужчины постарше находили спасение в многодневных походах и стройках, численность отрядов, занятых на добыче руды и угля, значительно возрасла.

Те, кто помладше, активно учились, осваивая все новые навыки и умения, стремясь выделится из толпы и поднять свой статус в глазах подруг. До осени оставалось не так много времени, и получить отказ от избранной девушки никто не хотел…

Наконец крики стихли, Эрика, отсмеявшись, слегка толкнула меня в бок острым локотком:

— Дим, а ты не боишься, что мы с девчонками теперь не только еду готовим и в юртах сидим?

А у самой в глазах веселые чертики пляшут …

— Нет, Эрика. Людей очень мало в этом мире, и мужчины сами не справятся, пытаясь его изменить. Поговори с подругами, они должны запомнить главное — не стоит пытаться управлять мужчинами, это приведет только к ссорам. А вот направлять их, незаметно подталкивая к принятию ваших слов и решений так, чтобы они считали их своими, будет правильно.

— Направлять… Вот я и буду твои мысли направлять!